Мое! - Маккаммон Роберт Рик (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Он не ожидал увидеть, как с парома сходит Мэри Террор. Объявление было выстрелом наугад, но он видел, что поразил цель намного больше, чем надеялся.
— Двенадцать тысяч долларов? — сказал он, вливаясь в движение по Вильямсбургскому мосту. Оглянулся назад и увидел, что она держится вплотную за ним. — Детские игрушки. Ты сделаешь меня миллионером.
И он усмехнулся, показав зубы в коронках. Когда «тойота» и фургон пересекали мост в потоке машин, из туч посыпались мелкие снежные хлопья.
ЧАСТЬ 5
УБИЙЦА ПРОБУДИЛСЯ
Глава 1
УЦЕНЕННЫЙ ТОВАР
— Кажется, за нами был хвост, — повторила Мэри в третий раз, стоя у окна спальни квартиры Эдварда Фордайса и глядя на Купер-авеню. Ветер гнал снег мимо окна. Разметало штабель мусорных мешков на улице, по тротуару летели мусор и старые газеты. Мэри кормила Барабанщика из бутылочки с молочной смесью, младенец таращился голубыми глазами и сосал соску. Мэри посмотрела в обе стороны мрачной улицы. — Коричневая машина. Вроде бы «форд».
— Это твое воображение, — ответил из кухни Эдвард, готовивший консервированный чили. Стонали и щелкали батареи отопления. — В этом городе полно машин, так что не будь параноиком.
— Водитель несколько раз мог нас обогнать, но замедлял ход. — Соска выскочила изо рта Барабанщика, и Мэри запихнула ее назад. — Мне это не нравится, — сказала она больше себе, чем Эдварду.
— Брось. — Эдвард вышел в гостиную, оставив чили побулькивать на плите. Он снял пальто и пиджак и расхаживал по комнате в красных подтяжках. — Хочешь выпить? Есть «Миллер Лайт» и вино.
— Вино, — сказала она, все еще высматривая из окна коричневый «форд». Ей не удалось как следует разглядеть водителя. Она запомнила негра, сидевшего на скамейке в кожаной куртке: он ехал с ними на пароме, как и светловолосая девушка. Там много народу было: дюжина японских туристов, пожилая пара и еще человек двадцать. Не был ли кто-нибудь из них легавым у нее на хвосте? Была и другая возможность: следили не за ней, а за Эдвардом. Вполне могло быть.
Он принес ей бокал красного вина и поставил на стол, пока она заканчивала кормить Барабанщика.
— Итак, — сказал Эдвард, — ты мне не хочешь рассказать мне, зачем ты украла ребенка?
— Нет.
— Наш разговор не очень далеко зайдет, если ты не хочешь говорить.
— Я хочу послушать, — сказала она. — Я хочу знать, зачем ты дал это объявление?
Эдвард подошел к другому окну и выглянул наружу. Никакого коричневого «форда» не было, но от настойчивости, с которой Мэри утверждала, что кто-то за ними следит, ему тоже было неспокойно.
— Не знаю. Наверное, мне было любопытно.
— Насчет чего?
— Ну… просто поглядеть, не покажется ли кто-нибудь. Вроде сборища одноклассников, так сказать. — Он отвернулся от окна в тусклом зимнем свете и взглянул на нее. — Кажется, прошло сто лет с тех пор.
— Нет, это было только вчера, — сказала она. Барабанщик доел свою смесь, и она прислонила его к плечу, чтобы он срыгнул воздух, как показала ей мать. Мэри уже осмотрела квартиру Эдварда и отметила кое-какую дорогую мебель, которая не вписывалась, и одежда у него была лучше, чем жилище. Впечатление у нее сложилось такое, что он когда-то имел кучу денег, но они кончились. Его «тойота» плевалась дымом из выхлопной трубы, а левое заднее крыло было смято. А начищенные ботинки говорили, что когда-то он ходил по дорогому паркету.
— Так ты бухгалтер? — спросила она. — И давно?
— Три года. Работа отличная. Могу выполнять ее с закрытыми глазами. — Он пожал плечами, почти виновато. — Когда я залег на дно, окончил Нью-йоркский университет по отделению бизнеса.
— По отделению бизнеса, — повторила она, и легкая улыбка промелькнула у нее на лице. — Я это поняла, когда тебя увидела. Значит, тебе наконец закомпостировали мозги?
Знакомая сеть морщин снова покрыла его лицо.
— Мы тогда были детьми. Наивными и тупыми во многих смыслах. Мы не жили в реальном мире.
— А теперь ты в нем живешь?
— Реальность, — сказал Эдвард, — состоит в том, что каждый должен зарабатывать себе на жизнь. В этом мире не выдаются бесплатные билеты. Ты до сих пор этого не знаешь?
— Так что, мой брат стал Старшим Братом?
— Нет! — ответил он слишком громко. — Черт побери, нет! Я просто говорю, что тогда мы видели все либо черным, либо белым! Мы считали, что правы только мы, а все остальные не правы. Вот тут и был прокол. Мы не видели, что в мире есть серое. — Он хмыкнул. — Мы не думали, что когда-нибудь станем взрослыми. Но время не победить, Мэри. Это такая штука, в которую не всадишь пулю и не взорвешь бомбой. Мир меняется, и тебе приходится меняться вместе с ним. Если не станешь меняться… ладно, посмотри на Эбби Хоффмана.
— Эбби Хоффман всегда был верен делу, — сказала Мэри. — Он просто устал, вот и все.
— Хоффман попался на продаже кокаина! — напомнил он. — Из революционера он стал наркодельцом! Какому делу он был верен? Да Господи, всем наплевать, кто такой Эбби Хоффман! Ты знаешь, какова истинная власть в этом мире? Деньги. Наличняк. Если они у тебя есть, ты что-то значишь. Если нет, тебя сметают прочь вместе с мусором.
— Я больше не хочу об этом разговаривать, — сказала Мэри, укачивая Барабанщика — Сладкий мальчик, такой сладкий-сладкий мальчик.
— Хочу пива. — Эдвард прошел на кухню и полез в холодильник.
Мэри поцеловала Барабанщика. От него пахло, надо поменять ему пеленку. Она отнесла его в спальню, положила на кровать рядом с сумкой и взялась пеленать. У нее оставалась всего лишь одна пеленка. Придется выйти и где-нибудь найти упаковку памперсов. Перепеленав Барабанщика, она заметила на письменном столе пишущую машинку. В корзине для бумаг валялся скомканный лист, похожий на белый кулак. Она вытащила его и развернула. На листке было три строки:
«…Меня зовут Эдвард Фордайс, и я убийца. Я совершал убийства во имя свободы много лет назад. Я был бойцом Штормового Фронта, и в ночь на 1 июля 1972 года я родился заново».
Заплакал Барабанщик. Он устал и хотел спать.
Эдвард сказал у Мэри за спиной:
— Издатель говорит, что нужен ударный первый абзац. Чтобы читатель тут же зацепился.
Мэри подняла на него взгляд от скомканного листа. Барабанщик продолжал плакать, и от плача у нее болела голова.
Эдвард отхлебнул пива из бутылки. Глаза его казались темнее, лицо застыло от напряжения.
— Они говорят, что им нужно побольше крови, побольше действия. Говорят, что книга может стать бестселлером.
Мэри снова смяла лист в тугой шарик и стиснула его в кулаке. Барабанщик все плакал.
— Ты не можешь его успокоить? — спросил Эдвард.
Убийца пробудился. Она почувствовала, как это шевельнулось в ней тяжелой тенью. Эдвард пишет книгу о Штормовом Фронте. Пишет книгу, которая все расскажет трахающему мозги государству. Собирается разбрызгать кровь, пот и слезы Штормового Фронта по макулатурным страницам, и их будут лизать шакалы.
«Встреча одноклассников, — сказал он. — Наверное, мне стало любопытно».
Нет, не затем дал Эдвард Фордайс объявление в газетах и журналах.
— Ты хотел найти остальных, — сказала она, — чтобы мы помогли тебе писать эту книгу?
— Основные факты. Я хочу, чтобы эта книга стала историей Штормового Фронта, а сам я еще много чего не знаю.
Рука Мэри нырнула в сумочку и вернулась с «магнумом», и Мэри навела ствол на него — чужака, одетого в цвета врага.
— Положи это, Мэри. Ты не хочешь меня убивать.
— Я разнесу твою поганую башку! — заорала она. — У тебя не выйдет сделать из нас проституток! Не выйдет!
— Мы всегда были проститутками. Для подпольной прессы и демагогов. Мы делали то, что они мечтали сделать, и что мы за это получили? Ты превратилась в животное, а я — сорокатрехлетнюю развалину. — Он отпил пива, но глаза его не отрывались от пистолета. — Несколько лет назад я был биржевым брокером, — сказал он с горькой улыбкой. — Зарабатывал сто тысяч в год и жил в Верхнем Ист-сайде. Быстрый взлет. У меня был «мерседес», жена и сын. Потом рынок рухнул, и я смотрел, как все оно разлетается на куски. Как в ту ночь в Линдене и даже еще хуже, потому что разлетался дом, который построил я. И я не мог этого остановить. Не мог. И полетел штопором туда, где и сижу сейчас. Так куда же мне отсюда деваться? Мне теперь до конца моей жизни торчать бухгалтером в «Си Кинг» и окончить свои дни в богадельне в Джерси? Или же мне сделать ставку на то, что издатель заинтересуется историей Штормового Фронта? Все это давно история, Мэри. Древняя история. Но… кровь и кости продают книги, а ты знаешь, Мэри, как мы шли с тобой вместе по крови и костям. Так в чем я не прав, Мэри? Скажи, в чем?
