Сибирская жуть-3 - Буровский Андрей Михайлович (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
В числе прочего, он показывал фотографию, на которой изображался хорошо знакомый нашей компании балбес… из тех, кто подает нищим и проверяет ауру у ясновидящих, махающих свечками. Наш… как бы это поточнее выразиться… Наш не очень умный приятель сидел на стуле с еще более тупым выражением на физиономии, чем обычно. Позади него Изаксон махал руками, делая возле ушей бедняги какие-то пассы.
Изображение на фотографии было размытое и дублировалось несколько раз, причем каждый раз — нечетко. Как получить такую фотографию, скажет вам любой, кто хоть когда-нибудь занимался проявлением пленок и печатанием фотографий: в то время, когда фотобумага засвечивается, ее надо несколько раз немного сместить, чтобы появилось не одно четкое изображение, а несколько размытых… Уже в те поры я нимало не затруднился бы сделать нужное количество таких фотографий… Сколько надо?
Но, конечно же, Изаксон всем объяснял, что это он изменяет «континуум пространства-времени» и наш общий знакомый находится одновременно в нескольких параллельных пространствах… Впечатление это производило даже не столько тягостное, сколько жалкое. Как один нищий, клянчивший не на выпивку даже, а на «средство от геморроя».
В-третьих, Изаксон много и громко болтал, явно стремясь произвести впечатление на дам. Причем все решительно встреченные им дамы вызывали у него массу положительных эмоций. Разборчивости у дяденьки не было никакой, и хотя ему тянуло под сорок, а нам с друзьями — по 26, это мы его отчаянно старались хоть с кем-нибудь познакомить. Тщетно! Потому что сам Саня Изаксон у всех абсолютно дам вызывал исключительно отрицательные эмоции; даже, я бы сказал, массу отрицательных эмоций. Такие разные женщины, как моя мама, моя бывшая жена, жены и мамы всех моих знакомых, испытывали к Изаксону только одно — устойчивое отвращение. Временами его, беднягу, положительно становилось жалко и хотелось хоть кого-то уговорить не быть такой жестокосердной. Поэтому я окрестил «экстрасенса» Александра Изаксона (отчества он так и не нажил) «экстрасексом».
У дам неприкаянный Изаксон вызывал отторжение. У мужчин — насмешки и презрение. Не говоря ни о чем другом, слишком уж он ничего не знал и не умел, слишком уж он много ел и слишком часто и обильно его приходилось кормить.
Но не кто иной, как ректор Красноярского университета B.C.Соколов приютил, устроил его на кафедре биофизики, познакомил со своими влиятельными знакомыми из военно-промышленного комплекса. Дело в том, что А.Изаксон готовил… тайное парапсихологическое оружие. Или «лептонное»? Не помню, как правильно. Например, пустит классовый враг ракету в СССР. А с помощью А.Изаксона можно будет мгновенно перенести нашу территорию в параллельное пространство. БУ-БУХХ!!! На тысячи километров… радиоактивная пустыня… Но торжествующий А.Изаксон на глазах самых главных генералов поворачивает тумблер… И меняет местами параллельные пространства. То, которое раздолбал классовый враг, исчезает. На его месте появляется прежнее — со всем советским народом, с его верными генералами, B.C.Соколовым, еще более ликующим А.Изаксоном и ракетами, грозно направленными на классового врага…
Казалось бы, вот две вещи несовместные — университет и мелкое уличное шарлатанство! Университет и трансцендентное оружие из параллельного пространства… Но Изаксон так и трудился несколько лет в Красноярском университете, и погубило его вовсе не «лептонное оружие». Погубил его «тест на гениальность». Между прочим, я нисколько не шучу: Изаксон совершенно серьезно намеревался изготовить тест, который немедленно определял бы гениев и отделял их от всего остального человечества.
Тест Изаксон придумал, и этот тест даже можно было применять, но получился он какой-то странный… Дело в том, что тест признавал гениальными исключительно евреев и брюнетов. Почему евреев — еще можно предположить. Почему брюнетов — для меня полнейшая загадка… Но факт остается фактом: даже евреев-блондинов тест признавал уже не в такой степени гениальными, а неевреев вообще не признавал. B.C.Соколов проявил огромный интерес к созданию такого теста, дело было у него на контроле… Получив подобную гадость, он наконец-то понял, что его дурачат, пришел в страшную ярость, и А.Изаксон рыбкой вылетел из университета.
К истории самого А.Изаксона стоит добавить, что в 1992 г. я опубликовал «Сагу об Изаксоне» в одной из красноярских газет [6]. Саня позвонил в редакцию, устроил грандиозную истерику, пугал судебным процессом. Но, как и следовало ожидать, только пугал. Ведь факты — вещь до неприличия упрямая.
А в конце 1994 года одна из красноярских фирм обещала полтора миллиона рублей за информацию о местонахождении Изаксона. Наш парапсихолог и экстрасекс, занявшись «бизнесом», исчез из города вместе с составом леса и со всем обещанным за этот состав. Наверное, смылся в параллельное пространство, не иначе. Нашли ли его разъяренные бизнесмены и можно ли, обнаружив, потребовать обещанную сумму — не знаю.
Сейчас важно другое — приютил и устроил бродячего кота А.Изаксона, всерьез выслушивал болтаемое им безумие, давал ему статус и деньги под грядущий результат не деревенский мальчик, а умный, образованный B.C.Соколов. Человек не только очень умный, но и очень хитрый, проницательный и практичный. Объяснить эту невероятную историю я могу только как проявление психологических особенностей всей тогдашней партийно-комсомольской верхушки. Я придумал собственное название этому явлению: «советский сюрреализм».
Во-первых, они и сами толком не знали, где кончается реальное и начинается невероятное. Вроде бы материализм был основой официального мировоззрения. Но советский человек — вплоть до самых высокопоставленных — оставался малообразованным даже в области естественных наук; даже имея ученую степень доктора физико-математических. Тем более для советского темным лесом была философия — благо все, кроме марксистско-ленинской псевдофилософии, было запрещено и оставалось абсолютно неизвестным. В результате, столкнувшись с неведомым явлением, советский оказывался беспомощным: у него не было решительно никаких фундаментальных философских основ, не было никакой теории познания, кроме ленинских изысков про материю. Решительно все было в одинаковой степени возможным и невозможным, реальным и нереальным.
Во-вторых, советским был явлен многократный пример самых невероятных волюнтаристских решений, окончательно разрушавших представления о «можно» и «нельзя». Можно ли было осваивать целину? Строить Красноярскую и Саяно-Шушенскую ГЭС? Расказачивать и раскрестьянивать? Убить Николая Гумилева? Истреблять православных священников? Травить диссидентов? Разогнать Учредительное собрание? Разумеется, каждое из этих действий совершить нельзя по множеству причин — от экологических и экономических до культурных и нравственных. Разумеется, каждое из них имело целый комплекс негативных последствий, сиюминутных и долговременных. Разумеется, каждое из них было не славным деянием, а преступлением и гадостью. Разумеется, каждое из них было не победой, а растянутым во времени поражением. И то, что воздаяние всякий раз приходило потом, ничего в принципе не меняет.
Но ведь можно не замечать гадости; можно изобразить поражение победой; шайку политических уголовников можно представить партией пролетариата; историю гибели страны и расточения ее богатств изобразить историей торжества «нашей» идеологии. Тот, кто воспитан на этом, лжет… нет, даже, пожалуй, сознательно не лжет. Просто для него существует не то, что существует, а то, о чем договорились. То, что принято на партийном собрании, как бы становится реальным. Одно время пустая болтовня не окончившего даже семинарии «вождя» стала как бы верхом интеллектуальной и политической мысли; в другое время стало как бы возможно выращивать кукурузу в Якутии; точно так же стало как бы возможным и парапсихологическое оружие имени Сани Изаксона.
В С.Соколову очень хотелось чуда. Чуда хотелось так сильно, что оно как бы стало возможным…
Популярность изаксонов и изаксончиков, легкость обдуривания «человеков» я могу объяснить только так: вера в чудеса является одним из важнейших компонентов духовной жизни всего общества. Отнюдь не только генералов и ректоров, которых обирают шарлатаны, создающие «лептонное оружие».
