Кабинет диковин - Чайлд Линкольн (полная версия книги .TXT) 📗
Мэр отступил назад, и к микрофону подошел Рокер.
– Благодарю вас, господин мэр, – начал комиссар тихим, спокойным и сухим, как пергамент, голосом. – В прошлый вторник в Центральном парке было обнаружено тело молодой женщины по имени Дорин Холландер. Ее убили, а нижние отделы позвоночника женщины были препарированы весьма необычным образом. В то время, когда проходило вскрытие, произошло второе убийство. На сей раз жертвой стала молодая женщина по имени Мэнди Экланд. Ее тело было обнаружено в парке на Томпкинс-сквер. По заключению медицинских экспертов, способ убийства и характер повреждений на теле полностью совпадают с теми, которые имели место в случае с Дорин Холландер. И наконец, вчера в архиве Музея естественной истории было найдено тело пятидесятипятилетнего мужчины по имени Рейнхарт Пак. Он был главным архивистом музея. На теле имелись повреждения, идентичные тем, которые были обнаружены у миссис Холландер и мисс Экланд.
В воздух взмыл лес рук. Послышались выкрики. Комиссар утихомирил аудиторию, вскинув вверх обе руки.
– Как вам известно, – продолжил он, – ранее в том же архиве было найдено письмо, в котором говорилось о серийном убийце девятнадцатого века. В письме отмечалось, что на трупах имеются повреждения, идентичные тем, с которыми столкнулись мы. Повреждения наносились неким доктором по имени Ленг якобы в научных целях. Это происходило в Нижнем Манхэттене сто тридцать лет назад. Останки тридцати шести человек были обнаружены на строительной площадке на Кэтрин-стрит, в том месте, где доктор Ленг предположительно проводил свои преступные эксперименты.
По залу прокатилась очередная волна криков.
В дело снова вступил мэр:
– Статья об этом письме появилась на прошлой неделе в «Нью-Йорк таймс». В статье детально описывался характер тех повреждений, которые более ста лет назад доктор Ленг наносил своим жертвам. Кроме того, автор статьи говорит и о причинах, толкнувших Ленга на подобные действия.
Мэр обежал аудиторию глазами, задержав на мгновение взгляд на Смитбеке. Сердце журналиста наполнилось гордостью. Ведь эту статью написал он, и мэр это знает.
– К великому сожалению, статья принесла нежелательные последствия. Она стимулировала появление убийцы, имитирующего старинные преступления. Убийцы-психопата.
Что он несет? Самодовольство Смитбека исчезло еще до того, как успела проснуться злость.
– Полицейские психиатры сказали мне, что, по их мнению, преступник верит в то, что, убив этих людей, достигнет цели, к которой стремился доктор Ленг более ста лет назад. А именно: продлит свою жизнь. Склонность к... м-м... сенсационности, которую продемонстрировал автор статьи в «Таймс», вдохновила убийцу на действия.
Это возмутительно! Мэр во всем обвинял его, Смитбека.
Журналист оглянулся и, увидев обращенные на него взгляды, с трудом подавил желание вскочить со стула и во все горло выразить свой протест. Ведь он просто делал свою работу репортера. И это был всего-навсего репортаж. Как смеет мэр делать из него козла отпущения?!
– Конкретно я никого не обвиняю, – продолжал бубнить Монтифиори, – но прошу вас, леди и джентльмены, проявлять в своих материалах на эту тему некоторую сдержанность. Произошло несколько жестоких убийств, и мы преисполнены решимости не допустить новых преступлений подобного рода. Все версии тщательно и энергично прорабатываются, поэтому давайте не будем подливать масла в огонь. Благодарю за внимание.
Теперь, чтобы принимать вопросы, вперед выступила Мэри Хилл. В зале поднялся рев. Вся журналистская братия вскочила на ноги и принялась бешено размахивать руками. Смитбек остался сидеть. Ему казалось, что он стал жертвой надругательства. Журналист пытался привести мысли в порядок, но только что пережитое потрясение не позволяло ему сосредоточиться.
Между тем Мэри Хилл приняла первый вопрос.
– Вы сказали, что убийца проводил на своих жертвах хирургическую операцию. Не могли бы вы уточнить, какого рода была эта операция?
– У всех трех жертв была иссечена вся нижняя часть спинного мозга, – ответил комиссар.
– Говорят, что последняя операция была проведена в музее! – выкрикнул другой репортер. – Это так?
– В архиве неподалеку от тела действительно была обнаружена большая лужа крови. Анализ показал, что это кровь жертвы, но патологоанатомические исследования еще продолжаются. Для того чтобы окончательно установить, производилась ли операция в помещении музея, требуется провести дополнительные лабораторные анализы.
– Насколько мне известно, этим делом заинтересовалось ФБР, – крикнула какая-то молодая женщина. – Не могли бы вы уточнить, что именно их интересует?
– Это не совсем так, – ответил Рокер. – К убийствам девятнадцатого века проявил интерес агент ФБР, но только в личном плане. Федеральное бюро расследований к делу отношения не имеет.
– Соответствует ли действительности слух, что третье тело было насажено на рога динозавра?
– Да, – недовольно поморщившись, ответил комиссар полиции, – и это еще раз говорит о том, что мы имеем дело с психически больной личностью.
– О повреждении на телах... Это правда, что такого рода повреждения мог нанести только профессиональный хирург?
– Это одна из версий, которые мы прорабатываем.
– Мне хотелось бы прояснить один момент, – громко произнес один из репортеров. – Вы действительно утверждаете, что статья Смитбека в «Таймс» дала толчок этим убийствам?
Комиссар Рокер заметно помрачнел и начал:
– Господин мэр сказал, что...
Однако мэр не дал ему закончить.
– Я всего лишь призвал вас всех к сдержанности, – сказал он. – Нам, конечно, очень хотелось бы, чтобы этой статьи не было. Не исключено, что три человека сегодня были бы живы. И методы, при помощи которых репортер добыл сведения, не отвечают, по моему мнению, высоким моральным стандартам. Но я не утверждал, что статья явилась причиной этих убийств.
– Не пытаетесь ли вы увести дело в сторону, возлагая вину на репортера, который честно делал свою работу?
«Интересно, кто это спросил, – покосившись через плечо, подумал Смитбек. – Надо будет поставить парню выпивку».
– Вы слышали. Я всего лишь сказал...
– Но вы совершенно ясно дали всем понять, что статья спровоцировала убийства.
«Надо будет не только поставить ему выпивку, но и пригласить на ужин». Смитбек снова оглянулся и увидел, что большинство присутствующих смотрят на него с сочувствием. Обрушившись на него, мэр косвенно напал на все журналистское сообщество. Подняв этот вопрос, он облажал самого себя. Смитбек снова обрел уверенность. Теперь они не посмеют его проигнорировать.
– Следующий вопрос, пожалуйста, – сказала Мэри Хилл.
– Есть ли в этом деле подозреваемые? – спросил кто-то.
– Мы имеем очень точное описание одежды преступника, – ответил комиссар Рокер. – В архиве примерно в то же время, когда было обнаружено тело мистера Пака, видели высокого стройного мужчину в старомодном черном пальто и с котелком на голове. Одетый подобным образом человек, но с зонтиком или тростью был замечен и в районе второго убийства. Вдаваться в другие детали я не имею права.
Смитбек поднялся со стула и помахал рукой. Однако Мэри Хилл его проигнорировала.
– Мистер Перес из «Нью-Йорк мэгэзин», ваш вопрос, пожалуйста.
– У меня вопрос к доктору Коллопи из музея. Не думаете ли вы, сэр, что убийца, известный по прозвищу Хирург, является сотрудником музея? С учетом того, что последнее убийство и иссечение спинного мозга жертвы произошло на территории музея.
Коллопи откашлялся и подошел к микрофону.
– Насколько мне известно, полиция изучает подобную возможность, – произнес он прекрасно поставленным голосом. – Но я считаю это маловероятным. Все наши сотрудники проходят тщательную проверку. Мы выясняем, не совершали ли они в прошлом правонарушения, пытаемся создать их психологический портрет и самым серьезным образом проверяем на наркотики. Кроме того, пока окончательно не доказано, что убийство было совершено на территории музея.
