Гиви и Шендерович - Галина Мария Семеновна (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Мамелюков он боялся. Хотя и понимал, что в принципе сие не подобает великому везирю великого. Тем более, что это были, вроде, как его собственные мамелюки, вернее, мамелюки Шендеровича.
Девушек он тоже боялся. Девицы были разбитные, подмигивали ему и как-то развязно подвиливали задом, отчего Гиви чувствовал себя ужасно неловко. Он полагал, что в этих самых гаремах женщины, по крайней мере знают свое место. Уважают мужчину.
— Так что там с Масруром? — рассеянно спросил Шендерович, — голову напекло? Или растрясло в походе?
— Ты, наверное, шутишь, о, мой повелитель! — несколько озадаченно произнес Дубан, — сей муж родился в седле…
— Таки да? — заинтересовался Шендерович.
— В переносном смысле, разумеется. Я хотел сказать, что он силен и крепок и столь незначительный поход для него не испытание. Однако же, истощен он преизрядно, и притом, испускает чувствительные для знающих эманации, свидетельствующие о влиянии нечистой силы… Поначалу я даже подумал, что некий упырь, возможно, в облике летучей мыши, а, возможно, в каком ином преотвратном обличье прилетает по ночам пить горячую кровь, но, обследовав его я не нашел никаких следов изъятия именно сией живительной субстанции. Иные следы все ж имеются, и эти следы свидетельствуют о присутствии иного создания ночи, не менее страшного и губительного, нежели гули-кровопийцы! Ибо далеко не все порождения нечисти питаются кровью!
— И что ты имеешь в виду, о, Дубан? — вопросил Шендерович, проявляя умеренный интерес.
— Масрура гложет суккуб, — буднично пояснил звездозаконник.
— Суккуб — это…
— Не гуль, — проницательно отозвался Дубан, подметивший, что Шендерович не силен в современной демонологии — суккуб есть демон женского полу, или же, способный принимать женское обличье, мужелюбивый и сладострастный. Сия страсть служит ему для поддержания его собственных сил, тогда как могучие мужи силу теряют и неуклонно близятся к печальному концу…
— Так, выходит, — оживился Шендерович, — наш доблестный эмир напоролся на суккуба?
— О, да! Причем препаршивого. Я погрузил его в транс, и, задав несколько соответствующих вопросов, выяснил причину его страданий. Я говорю в транс, поскольку в бодрствующем состоянии, он, разумеется, не открылся бы мне.
— Почему? — заинтересовался Гиви, — стесняется?
— Чего тут стесняться? — удивился Дубан, — Дело-то житейское! Со всяким может случиться. Просто никто добровольно не откажется от утех с суккубом. Ибо в любовном искусстве нет им равных. Не хочешь ли сам допросить его, повелитель?
— А зачем? — удивился Шендерович, — это, вроде, по твоей части!
— Я могу установить причину его стеснения, — пояснил Дубан, — однако ж, не могу ее устранить. Ибо кто ж изгонит сего суккуба, как не ты? На то и царь, о, лунорогий, чтобы стоять меж своими подданными и силами мрака!
Шендерович, который, видимо, несколько иначе смотрел на обязанности царя, кисло сказал:
— Это что ж ты мне предлагаешь? Исполнить право первой ночи, так сказать? Я что, должен так пересуккубить сего суккуба, что он расточит свои силы и испарится во мрак?
— Нет на земле мужа, — твердо сказал звездочет, — который мог бы одолеть суккуба на ложе! Однако ж справиться с ним можно, ежели одолеть его силой духа в собственном его гнезде.
— Точно силой духа? — засомневался Шендерович.
— Точно, Бык пустыни! Как бы тебе в глубине души не хотелось иного. Однако ж, дабы установить, где его гнездо, следует тебе самому поговорить с Масруром храбрым, пока не пробудил я его от благословенного сна.
— Ладно, — вздохнул Шендерович, — чего уж там! Пошли… побеседуем. Ты, кстати, выяснил что там с твоими звездными сферами, о, Дубан? Ибо потряхивает весьма ощутимо.
— Должно быть, точность приборов моих пострадала из-за сих колебаний, — виновато сказал звездозаконник, — да и сама звезда-близнец никак не прекратит свои возмущения, ибо она обращается вокруг единой оси, а сия ось находится в положении весьма неустойчивом. Однако ж в том, что ты Царь Царей, сомнения нет! Ты подкрепил звездные знаки и мудростью и доблестью, но, что важнее всего, Престол принял тебя! Гибельный Престол Ирамский! Кстати, ты нашел под левым подлокотником некий рычажок?
— Какой рычажок? — холодно спросил Шендерович.
— А! Ну да, ну да…
Дубан семенил за Шендеровичем, а шестеро мамелюков с обнаженными сверкающими ятаганами шествовали впереди, распахивая попадающиеся на пути двери. Гиви с интересом поглядывал по сторонам — откуда-то доносились смех и обрывки музыкальных аккордов, мимо пробежал мальчик в одних лишь шальварах, обеими руками держа перед собой поднос с фруктами, за ним, переваливаясь и распустив хвост, неторопливо прошествовал павлин; одна из драпировок откинулась и на Гиви уставился блестящий черный глаз…
Казалось, весь дворец празднует вошествие на престол нового правителя.
— Миша, — шепотом спросил Гиви, едва поспешая за широко шагавшим Шендеровичем, — о каком рычажке он говорил?
— Какой рычажок? — удивился Шендерович, — не было никакого рычажка… Ясно?
— Ясно, Миша, — печально ответил Гиви, — только это механизм какой-то, наверное… Так я и думал, что в этот трон что-то вделано такое! Не может же он сам по себе! Если ты его правильно включаешь, он тебя аккуратно поднимает наверх…
Шендерович пожал плечами.
— Говорю тебе, ничего не было подобного сему рычажку, о, мой везирь, — холодно сказал он.
И уже, было, двинулся дальше, но Гиви поймал его за рукав.
— Миша, ну почему ты так говоришь? Не надо так! Этот Дубан, он наверняка затеял какую-то интригу… они тут все такие. Может, он с твоей помощью хочет этого Джамаля скинуть — вон тот с какой кислой рожей сидел! Что ему стоит? Он же звездочет, уважаемый человек! Сказал, что ему звезды нашептали, они и поверили. Указал на тебя! А ты и рад! Ну, какой ты царь, Миша? Ты ж инженер!
Шендерович холодно взглянул на него и высвободил руку.
— Это я в Одессе был инженер! — сухо сказал он, — Причем плохой. А тут я царь! Причем, законный. Откуда ты знаешь, может, я всегда был царем! Может, меня подменили в детстве?
— Миша, ну подумай, что ты несешь! Ты вообще хоть знаешь, куда мы попали? Где ты царь, слушай? В каком месте? В какой стране?
— А хрен его знает… Какая разница? Я их тут на ноги поставлю! Транспортное сообщение, радио, телевизор… Цивилизация-канализация. Торговые контакты наладим. Туризм развернем! Сам видишь, им тут какие-то конкуренты экономическую блокаду устроили. Посадили каких-то уродов в скалах, воют они там, пиротехнику всякую пускают… людей пугают… а этим мало надо! Народ тут, сам видишь, дикий, суеверный…
— Поторопись же, о, повелитель, — воскликнул Дубан, обернувшись, — а иначе погрузится доблестный Масрур в глубокий сон, и не способен будет отвечать на твои вопросы!
— Давай, везирь, шевелись, — нетерпеливо подтолкнул Шендерович, — и не препятствуй мне, ибо исполняю я свой царский долг…
— Как хочешь, Миша, — печально отозвался Гиви.
В небольшой комнате помещений царской стражи окна были затенены. Сюда перенесли Масрура из Тронного зала на жесткое узкое ложе, где он и лежал, закрыв глаза. Однако ж Гиви видел, что глазные яблоки эмира шевелятся под веками, и ему стало страшно.
Рядом стоял небольшой тазик с красной загустевшей жидкостью на дне и лежал окровавленный ланцет.
— Кровь я ему пустил, — пояснил Дубан, — ибо она отравлена сладострастным суккубовым ядом.
— А-а, — сказал впечатленный Шендерович, — да уж, хреново он выглядит!
— Суккуб, — многозначительно кивнул Дубан, понизив голос. Он наклонился над лежащим, прошептал что-то, и тот, не открывая глаз, задвигал глазными яблоками еще быстрее, а потом, потянувшись за руками звездочета, сел на ложе.
Гиви стало еще страшнее.
— Отвечай, о, Масрур, — грозно повелел Дубан, — ибо твой царь и властелин здесь!
— Слушаю тебя, о, звездорожденный, — произнес Масрур замогильным голосом.
— Э? — Шендерович неуверенно поглядел на Дубана.
