Проклятие крови - Хафф Таня (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— Я — вампир.
* * *
Его ка, вбиравшая в себя все сведения об этом мире после пробуждения, смогла предоставить ему только беспорядочную смесь образов, из которых, как ему показалось, немногие имели что-то общее с молодым человеком, стоящим перед ним. Ему пришлось просеять массу информации, пока он не понял, с чем столкнулся. Люди на его родине называли таких существ по-другому.
Неудивительно, что ка этого юноши сверкала столь ярко; до тех пор пока подобные ему обитатели ночи питались кровью живых людей, они были бессмертны. Столь же бессмертны, как он сам. Интересно, его собственная ка сияла столь же ярко? Какая жалость, что он никогда не узнает этого, ибо его ка была единственной из всех, которую ему не дано было видеть.
Каким было бы его могущество, если бы он смог насытиться от ка бессмертного существа! Если бы отпала необходимость работать посредством этих жалких человеческих инструментов, он мог бы властвовать под своим собственным именем.
Возможно... возможно, и место в совете богов не было бы столь уж недосягаемым. Он представил себя в ореоле величия, уже не покорным слугой второстепенного божества, но хозяином собственной воли. Молниеносно, несмотря на охвативший его при этой мысли восторг, он постарался спрятать ее как можно глубже. Негоже, если об этом прознает Ахех.
Он был настолько ослеплен открывавшимся перед ним перспективами, что не вспомнил о жизни прожитой, продолжительность которой была неизмеримо больше, чем у любого смертного человеческого существа. Однако, если подумать, он был намного старше и стоящего перед ним обитателя ночи, даже если скинуть со счета те тысячелетия, которые он провел в могильном заточении. И все же ему следует продвигаться очень осторожно, ибо если, в конце концов, он собирается одержать над ним верх, необходимо ослабить защиту обитателя ночи. Он не обладал могуществом, чтобы уничтожить ее полностью, даже несмотря на то, что эта ка определенно испытывала страх.
«Почему ты боишься меня, обитатель ночи?»
Хотя такой вопрос содержал эмоции, которыми он мог пользоваться, задавать его не следовало. А потому он спросил о другом.
— Зачем ты выслеживал меня, обитатель ночи?
* * *
И в самом деле, зачем?
— Ты охотишься на моей территории.
Весьма двусмысленно, что позволяет скрыть множество мотиваций, но тем не менее соответствует истине.
* * *
И снова он попытался проникнуть в другую ка, расшатать ее защиту, однако и на этот раз потерпел поражение.
— Я хотел бы поговорить с тобой, обитатель ночи. Не можем ли мы пройтись немного вместе?
* * *
Фицрою хотелось сказать «нет», он разрывался между стремлением поскорее сбежать от него подальше и желанием перегрызть глотку этой твари и вдоволь насытиться ее кровью, пульсацию которой он ощущал под гладкой кожей его шеи. Первое из желаний нисколько не приблизило бы его к решению проблемы. Второе... ладно, даже если бы он смог пробиться сквозь все уровни защиты, охранявшие магов-жрецов, в чем он сильно сомневался, это произошло бы воскресным вечером на главном перекрестке в центре Торонто, и после совершения убийства на глазах у сотен свидетелей вряд ли ему самому удалось бы уцелеть. Хотя вообще-то подобный поступок был, в каком-то смысле, решением проблемы.
Итак, предложенное показалось ему лучшим, если не единственным выбором, он повернулся и пошел рядом с тем существом, которое они досих пор называли между собой «мумией», пытаясь не обращать внимания на солнце, продолжавшее сверкать где-то на периферии его сознания.
* * *
Они шли по Квинс-парк-роуд, и невероятной насыщенности аура, которая окружала их, заставила повернуться и посмотреть им вслед не одного человека.
— Как я должен к тебе обращаться? — прервав молчание, спросил Генри.
— Я пользуюсь именем Анвар Тауфик. Ты можешь называть меня так.
— Это не то имя, которое ты получил при рождении.
— Разумеется нет. — Он коротко рассмеялся, как наставник, мягко пожуривший ученика за ошибку. — Я взял это имя, когда проснулся. Не думаю, что имеет смысл предоставлять тебе возможность воспользоваться властью моего имени, полученного при рождении. — Он не слышал своего подлинного имени еще с тех пор, как Верхняя и Нижняя части Египта объединились в одно государство. — А как должен называть тебя я?
— Ричмонд. — Хотя вампир отзывался на это имя в прошлом, это был титул, не личное имя, и, таким образом, оно не представляло опасности, если его используют при магическом заклинании, направленном против него.
Они шли дальше и, когда шум, доносящийся с Блуар-стрит, окончательно затих, обменявшись взглядами, по взаимному согласию пересекли дорогу, ведущую в парк. Окруженные тьмой, опустившейся на город в этот ноябрьский вечер, они шли в одиночестве по дорожкам, сырым от опавшей листвы, под почти обнаженными ветвями деревьев. Никто не смог бы подслушать их разговор, и, следовательно, никто не должен будет умереть из-за того, что случайно услышал.
Рассеянный свет боролся с тьмой только на небольших островках; в остальных местах парка ночь уверенно заявляла о своих правах, от бесконечных небесных высот до самой земли. Слабый свет от неизвестного источника падал на скамью, которую они выбрали; Генри, наблюдавший, как Тауфик медленно, с осторожностью опускается на нее, понял, что его спутник обладает зрением, не лучшим, чем обыкновенный смертный.
«Стало быть, у меня есть преимущество в зрении. Что ж, может быть, это обстоятельство еще мне пригодится».
От Тауфика пахло возбуждением, не страхом, и сердце его билось только слегка чаще, чем у обычного человека Движения его крови пробуждали голод, тогда как соображения о сохранении собственной жизни подавляли желание вампира насытиться. Фицрой ощущал запах собственного страха, а его сердце, обычно бившееся очень, по человеческим меркам, медленно, стучало теперь в ритме стаккато.
Тауфик заговорил первым, в его голосе звучало легкое нетерпение.
— У тебя накопилась сотня вопросов, почему бы нам не начать?
Действительно, почему бы и нет? Но с чего начать? Возможно, с вопроса, который был задан ему.
— Кто ты?
— Я последний оставшийся жрец бога Ахеха.
— Что ты здесь делаешь?
— Тебя интересует, как я оказался здесь, в этом столетии, в этом месте? Или ты хочешь знать, что я делаю, оказавшись здесь?
— И то и другое.
Тауфик принял более удобное положение.
— Ну, это, как говорится, длинная история, и поскольку ты можешь оставаться здесь только до рассвета... — Он не видел причины лгать обитателю ночи о том, как он здесь оказался и кем был, и, хотя должен был тщательно выбирать слова, ему все же хотелось поговорить о своих планах. Все-таки ему было бы приятно завоевать доверие молодого Ричмонда.
По счастью, доктор Ракс обеспечил его сведениями о структуре человеческой деятельности в двадцатом веке, и, опираясь на эти сведения, он мог складно вести свой рассказ.
— Я родился примерно за три тысячи двести пятьдесят лет до новой эры в Верхнем Египте, незадолго до правления Меринара, который, будучи властителем Нижнего Египта, основал единую империю, протянувшуюся по всей длине Нила. К этому моменту я был высокопоставленным жрецом Сета; не того мрачного Сета, олицетворяющего, как считает ныне история, злое начало, — нет, он был тогда вполне доброжелательным божеством, к несчастью, оказавшимся на стороне побежденных. После основания империи Гор, важнейший из богов Нижнего Египта, свергнул Сета и объявил его нечистым. Сет, все еще обладающий немалым влиянием, попал, однако, и в новый пантеон. Египетские боги отличались гибкостью, среди всего прочего. — Тон Тауфика, произнесшего эти слова, звучал довольно сухо.
— Я оказался свергнут вместе с моим богом. С меня сорвали одежды, подвергли бичеванию плетьми и вышвырнули из храма. Будучи смертным и уже немолодым, я не считал возможным для себя участвовать в далеко идущих планах Сета. Я мечтал о немедленной мести и хотел действовать... И готов был действовать любыми методами, чтобы вновь обрести власть и престиж, которые утратил.
