Галили - Баркер Клайв (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Гаррисон пренебрежительно фыркнул.
— Я боялся, что у Рэйчел возникнет впечатление, будто она заключает деловое соглашение. Я этого не хотел. Пойми ты своей глупой башкой, я любил ее. И до сих пор люблю.
— Ну так и что с того? Разве ты не понимал, как важно, чтобы она держала свой ротик на замке?
— Понимал.
— Так какого хрена ты не заставил ее подписать брачный контракт? — Гаррисон перегнулся через стол и вцепился в руку Митчелла. — Знаешь, я тебе прямо скажу. Ты можешь любить ее, сколько угодно, но если она начнет болтать о наших семейных делах, я отдам распоряжение ее прихлопнуть.
— Это ни к чему.
— Нет, вы его только послушайте! Ты даже не знаешь, где сейчас твоя обожаемая жена! Может, в этот самый момент она мило беседует с каким-нибудь долбаным журналистом.
Митчелл отрицательно покачал головой.
— Кроме шуток, я не стану с ней церемониться, — буркнул Гаррисон. — Так что если она тебе дорога, поторопись сам все уладить.
— Да нечего тут улаживать. Конечно, мы пережили не лучшие времена. И не буду врать, у нас случались размолвки. Но мы всегда быстро мирились, и мне казалось...
— Вот именно, тебе казалось, — насмешливо подхватил Гаррисон, словно он уже тысячу раз сталкивался со случаями подобного самообмана. — Ты вечно воображаешь себе то, что хочешь увидеть.
— Я женился на ней потому, что полюбил ее. И это чувство никуда не исчезло.
— Еще исчезнет, — усмехнулся Гаррисон, подзывая мистера Ко. — Можешь не сомневаться, исчезнет. И следов не останется.
2
К собственному удивлению, Митчелл обнаружил, что изрядно проголодался. Несмотря на неказистый вид ресторанчика, еда оказалась отменной. Гаррисон больше налегал на острые блюда, пару раз он предлагал Митчеллу попробовать содержимое своей тарелки, а потом от души веселился, глядя на брата, отчаянно хватавшего ртом воздух.
— Тебе нужно укрепить свое нёбо, — сказал Гаррисон.
— Не поздновато? — улыбнулся Митчелл.
— Лучше поздно, чем никогда, — ответил тот, поднимая голову от тарелки, очки его слегка запотели.
— Что ты имеешь в виду? — осведомился Митч.
— Ты всегда был слишком изнеженным. Пора с этим кончать. Ради всех нас, — Гаррисон отложил вилку и поднял бокал с вином. — Ты знаешь, что Лоретта ходит к какому-то астрологу?
— Да, старик Кадм явно недоглядел. Но при чем тут это?
— В прошлое воскресенье Лоретта позвонила мне. И приказала незамедлительно к ней пожаловать. Она, видишь ли, только что советовалась с астрологом. И он выложил ей целую кучу скверных прогнозов.
— Бог мой, каких еще прогнозов?
— О нас. О Гири.
— И что же он сказал?
— Что нас ожидают большие перемены и они нам вряд ли понравятся. — Гаррисон перекатывал в ладонях винный бокал, глядя куда-то поверх головы брата. — То есть совсем не понравятся.
Митчелл недоуменно уставился на него.
— Какого черта Лоретта тратит деньги на подобную чушь?..
— Подожди. Я еще не все сказал. Первым признаком грядущих... — Гаррисон осекся, подыскивая слово, — ...перемен будет то, что один из нас потеряет жену. — Взгляд его наконец встретился со взглядом Митчелла. — И с тобой это только что произошло.
— Она вернется.
— Тебя трудно убедить. Но вернется она или нет, главное, что она от тебя ушла.
— Слушай, Гар, я тебя не узнаю. Да неужели ты веришь во все эти бредни?
— Я не закончил. Он назвал и второй признак — нам придется иметь дело с человеком, пришедшим с моря.
— Все это не слишком убедительно, — вздохнул Митчелл. — Этот парень наверняка что-то вытянул у Лоретты, а потом подал ей полученные сведения под соответствующим соусом.
— Может, ты и прав, — кивнул головой Гаррисон.
— А как еще можно объяснить все эти жуткие пророчества? — раздраженно вопросил Митчелл. — Или нам стоит признать, что этот парень ясновидящий и впереди нас ждут неисчислимые бедствия?
— Да, — вновь кивнул головой Гаррисон. — Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
— Да ты совсем спятил. Моя версия мне больше по душе.
Гаррисон налил себе вина.
— Как я уже сказал, — пробурчал он, — ты слишком изнежен.
— Да что ты ко мне привязался, черт возьми!
Гаррисон криво ухмыльнулся.
— Ты слаб, братец, и не желаешь принимать ничего всерьез. Не желаешь замечать опасности. Пусть все летит к черту, ты предпочтешь закрыть глаза.
Митчелл вскинул руки, точно прося пощады.
— Я ушам своим не верю, — простонал он. — Вот уж не думал услышать такое от тебя. Тебя же всегда считали самым разумным из всей нашей семьи.
— Это верно. Полюбуйся, что со мной сотворила моя хваленая разумность.
— По-моему, ты выглядишь неплохо. Не скажешь, что свеж как огурчик, но...
— Господи, — устало перебил его Гаррисон. — Неужели мы с тобой так и не поймем друг друга? Да будет тебе известно, я жру антидепрессанты горстями. И не вылезаю от психоаналитиков. А когда я вижу собственную жену голой, меня тянет блевать. Неплохая картинка, правда, Митч? — Гаррисон уставился на свой стакан. — Вообще-то, мне нельзя пить. Алкоголь и антидепрессанты — убойное сочетание. Но сейчас мне на все плевать. — Гаррисон помолчал и осведомился: — Желаешь еще что-нибудь отведать?
— Нет, спасибо.
— Думаю, ты справишься с мороженым. Иногда надо позволять себе маленькие детские радости. Это повышает настроение.
— Мне лучше воздерживаться от сладкого.
— Женщины на этой вонючей планете ничего не имеют против жирных мужских задниц. Так что ешь мороженое, сколько влезет.
— Не меняй тему. Ты говорил, что смешиваешь спиртное и таблетки.
— Нет, я говорил не о таблетках. Я говорил, что скоро свихнусь, потому что не вижу ровным счетом никакого смысла цепляться за свой поганый рассудок.
— Раз так, сходи с ума на здоровье, — отрезал Митчелл. — Я тебе мешать не буду. Явись на следующее заседание совета в чем мать родила. Подожги дом. Пришей кого-нибудь. Делай все, что твоя левая нога захочет. Все равно это лучше, чем слушать бредни какого-то придурка-астролога и дрожать от страха.
— Он говорил о Галили, Митчелл.
— Человек, пришедший с моря? Это может быть кто угодно.
— Да. Но астролог говорил именно о нем. О Галили.
— Давай прекратим этот разговор, — вскинул руки Митчелл.
— Но почему?
— Потому что мы с тобой ходим по кругу, и этому не видно конца. С меня хватит.
Гаррисон пристально посмотрел на брата и вздохнул.
— Что ты будешь делать сегодня ночью? — спросил он.
— Как что? — пожал плечами Митчелл и взглянул на часы. — Отправлюсь домой и лягу спать.
— В одиночестве?
— Да. В полном одиночестве.
— Ни секса. Ни мороженого. Да ты себя совсем заморишь, братец. Хочешь, подыщу тебе на эту ночь классную телку?
— Нет, спасибо.
— Ты уверен?
Митчелл расхохотался:
— Уверен.
— Что смешного?
— Ты. Можно подумать, мне снова семнадцать лет и ты пытаешься помочь мне лишиться девственности. Помнишь ту шлюшку, что ты для меня привел?
— Хуаниту.
— Точно, Хуаниту! Ну и память!
— Ей так нравилось...
— Ох, не напоминай мне...
— ...Сидеть у тебя на лице. Тебе надо было на ней жениться, — сказал Гаррисон, отодвигая стул и поднимаясь. — Сейчас бы у тебя было детей двадцать, не меньше.
Митчелл укоризненно взглянул на него.
— Не злись. Сам знаешь, что я прав. Мы оба лажанулись. Нам надо было жениться на тупых суках с широкими задницами, пригодными для деторождения. А мы просчитались. Я выбрал алкоголичку, ты — продавщицу.
Гаррисон одним глотком осушил свой стакан и поставил его на стол.
— Ладно, пока. Желаю приятно провести ночь.
— А ты сейчас куда?
— У меня свидание.
— Я ее знаю?
— Даже я ее не знаю, — ухмыльнулся Гаррисон. — И можешь мне поверить, так намного проще и приятнее.
Глава XV
1
Когда-то давно, так давно, что я уже не силах вспомнить когда именно, в моей жизни был период, когда ничто не доставляло мне большего наслаждения, чем песни о любви. Я не только обожал их слушать, но, стоило мне выпить, сам их напевал. Так случилось, что незадолго до того, как несчастный случай приковал меня к креслу, мы втроем — Чийодзё, Мариетта и я — ездили в Райли, посмотреть игру бродячих актеров; в каждом их представлении непременно присутствовала пара сцен, проникнутых сладкой, упоительной грустью, когда главный герой или героиня, прижимавшая к груди белоснежный носовой платок, заводили что-нибудь душещипательное, типа «Я помяну тебя, любовь моя, в своих молитвах» или «Белые крылья». Чем больше надрыва и слезливых сантиментов они вкладывали в свое пение, тем сильнее оно меня трогало. Но после смерти Чийодзё я потерял интерес к подобным развлечениям. Простые песни о любви имеют особое очарование, когда предмет ваших нежных чувств сидит рядом, сжимая вашу руку в своей. Но после того, как Чийодзё отняли у меня — при обстоятельствах столь трагических, что ни одному сочинителю песен они не привиделись бы даже в кошмарном сне, — нестерпимая горечь овладевала мною при первых же звуках заунывной мелодии.
