Слезы дракона - Кунц Дин Рей (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Он повернул голову назад, скользнул взглядом по сосновым дверцам шкафчиков, за которыми должны были находиться тарелки, миски, чашки и блюдца. Что-то давило на дверцы изнутри, они едва сдерживали этот напор, вот они слегка приоткрылись, сначала на четверть дюйма, потом наполовину. И не успел он опомниться, как с треском распахнулись настежь. И на его голову и плечи посыпались змеи.
Он закричал от ужаса, рванулся бежать. Поскользнулся на шевелящемся, живом, извивающемся ковре и рухнул прямо на змей.
Всех мастей и размеров: тонких, как плети, толстых и мускулистых, черных и зеленых, желтых и коричневых, без расцветки и с затейливым узором, с красными глазами и с желтыми, некоторые с капюшоном, как у кобр, и все они, подняв головы и разверзнув пасти с дрожащими в них язычками жал, уставились на него и зашипели, зашипели, зашипели. Нет, этого не может быть. Это ему снится! Это галлюцинация! Огромная, больше метра в длину, черная змeя вцепилась ему — Господи! — в левую руку, глубоко вонзив в кожу свои зубы, из-под них сразу же брызнула кровь, но все равно это не могло быть явью, ему снился кошмар, хотя боль от укуса невыносимо ожгла руку.
Во сне он никогда не чувствовал боли, тем более такой жуткой, как эта. Вся левая рука, от запястья до локтя, мгновенно онемела от нее, острой и хлесткой, как удар электричества.
Нет, это был не сон. Все происходило на самом деле. Непостижимо, невозможно, но происходило. Откуда же они здесь взялись? Откуда?
Теперь все змеи — сколько их было? шестьдесят? восемьдесят? — ползали, извиваясь, по нему. Еще одна змея прокусив рубашку, впилась ему опять-таки в левую руку, чуть пониже локтя, утроив и без того невыносимую боль. Другая, прокусив носок, только оцарапала зубами лодыжку.
Рикки вскочил на ноги, но впившаяся ему в левую руку змея повисла на ней. Схватив ее правой рукой, он попытался отодрать эту омерзительную тварь. Волнами накатывавшая боль была нестерпимой, словно его жгли добела раскаленным железом, и он едва не терял сознание, но змея так и осталась висеть на его окровавленной руке.
А гады у его ног все шипели и извивались. Среди них вроде бы не было гремучих змей, во всяком случае, не слышно было их трещоток. Рикки слишком мало знал о змеях, чтобы толком понять, какие из них были перед ним, не знал он даже, какие из них ядовитые, а какие нет, включая и тех, что уже укусили его. Но как бы там ни было, если быстро отсюда не убраться, любая из них снова может кинуться на него.
Со стеллажа для кухонных ножей он схватил огромный мясницкий нож. С маху припечатал левую руку к ближайшей стойке, и неумолимая в своем упорстве, огромная, черная змея во всю длину развернулась на покрытой плиткой поверхности. Высоко подняв нож, Рикки с силой рубанул им по ее туловищу, и стальное жало дзинькнуло о керамическое покрытие.
Мерзкая голова, державшаяся на обрывке туловища, словно намертво приклеенная к руке, уставилась на него своими блестящими, будто живыми глазками, неотрывно и пристально следя за каждым его движением. Отбросив нож, Рикки попытался разжать впившиеся в его руку челюсти и открыть змеиную пасть. Матерясь и крича от боли и ужаса, он делал все возможное, чтобы отцепить ее от себя, но тщетно.
Возбужденные его криками, на полу энергичней зашевелились, зашуршали, зашипели другие змеи. Он рванулся к арке, соединявшеи кухню с коридором, на ногами отбиваясь от змеи, стремясь успеть ударить их до того, как они кинутся на него. К счастью, грубые, военного кроя, мешком висевшие на нем брюки отлично защищали его ноги от их укусов.
Единственное, чего он опасался, что они могут забраться под штанину. Но этого не случилось, и он благополучно добрался до коридора. Оставшиеся позади змеи не преследовали его. Из шкафчика с припасами еды на пол вывалились два тарантула, приземлившись прямо в середину клубка гадов, и змеи набросились на них, отпихивая друг друга. Судорожно подергивающиеся мохнатые паучьи лапки мгновенно потонули в море зыбкой чешуи.
Бабах!
Рикки чуть не подскочил от неожиданности.
Бабах!
Чуть раньше он так и не сумел обнаружить источник легких странных шлепков, а потом ему помешали тарантулы и змеи.
Бабах!
Бабах!
Раньше ему казалось, что кто-то просто решил подшутить над ним, но теперь все это уже мало походило на шутку. Дело принимало серьезный и опасный оборот. Невозможный с точки зрения здравого смысла, скорее напоминающий кошмарный сон и тем не менее смертельно опасный оборот.
Бабах!
До сих пор Рикки толком не мог понять, откуда неслось это мощное буханье, даже не мог определить, сверху или снизу. От ударов в окнах дребезжали стекла и дрожали стены. Всем своим естеством он чувствовал, что надвигается oпасность в тысячу раз смертельнее и страшнее пауков и змей, опасность, с которой ему уже никак не совладать.
Задыхаясь от ужаса, позабыв о змее, все еще болтавшейся на его левой руке, Рикки рванулся к входной двери в конце коридора. Каждый удар неистово колотящегося сердца резкой болью отдавался в дважды прокушенной змеями левой руке. Господи, чем стремительнее бьется сердце, тем быстрее яд разносится по телу! А может быть, змея не ядовитая? Все равно надо немедленно успокоиться: вдох, выдох, спокойнее, не торопись, надо пойти к соседям, пусть позвонят по 911 и вызовут "неотложку".
Бабах!
Можно, конечно, и самому позвонить прямо из спальни но идти туда не хочется. Он больше не чувствует себя в безопасности в собственном доме, что, разумеется, глупо более того, по-детски наивно, но ему кажется, что дoм восстал против него, превратившись из друга и союзника в лютого врага.
Бабах! Бабах! Бабах!
Дом дрожал и подпрыгивал, словно скакал верхом на взбрыкивающей лошади, и Рикки сам едва удерживал равновесие, чтобы не упасть. Его повело боком, и он с маху врезался в стенку.
В алтаре, воздвигнутом им по образу и подобию алтарей, которые повсеместно устраивала в собственном доме его мать, дрожала и раскачивалась из стороны в сторону кepaмическая статуэтка Божьей Матери. С тех пор как его изрешетили пулями, закравшийся в него страх заставил Рикки в качестве защиты от всех жизненных невзгод избрать именно это испытанное материнское оружие. Резко накренившись, статуэтка упала на пол у его ног и разлетелась на мелкие кусочки.
Стоявший рядом со статуэткой тяжелый рубиновый стакан с горящей в нем жертвенной свечой подпрыгивал от ударов, и вместе с ним на стенах и потолке подпрыгивали и извивались чудовищные тени.
Бахбабахбахбабахбабах!
Когда Рикки находился уже в двух шагах от входной двери, половицы, зловеще заскрипев, неожиданно выгнулись и лопнули с таким треском, будто рядом прогремел раскат грома. Рикки в ужасе отпрянул назад.
Легко, словно яичную скорлупу, разворотив дубовый пол, что-то выползло наружу из подпола. На какое-то мгновение фонтаном взметнувшаяся пыль и взлетевшие вместе с ней вверх щепки и раздробленные доски скрыли из виду, что именно это было.
Но, когда пыль улеглась, в образовавшейся дыре Рикки увидел мужчину, ноги которого дюймов на восемнадцать уходили вниз под уровень пола. И, хотя Рикки находился выше его, мужчина, казалось, нависал над ним, громадный и страшный. Его нечесаные волосы и густая борода были растрепаны и грязны, а обращенное к Рикки лицо — сплошь в язвах и шрамах. Черный плащ его вздымался от сквозняка, со свистом врывавшегося в дом через разбитые мощным ударом половицы.
Рикки понял, что перед ним тот самый бродяга, который явился Гарри из вихря. Описание совпадало точно — только глаза были другие. Увидев эти нелепые, чудовищные глаза, Рикки замер рядом с осколками Богородицы, напрочь парализованный страхом, в полной уверенности, что сходит с ума. Даже если бы он и продолжал пятиться назад или же попытался выбежать наружу через черный ход, ему все равно не удалось бы спастись бегством, так как бродяга молниеносно, словно змея в броске, выскочил из дыры на пол и заполонил собой весь коридор. В мгновение ока он сгреб Рикки в охапку и, подняв над полом с такой легкостью, что о сопротивлении и речи быть не могло, припечатал его к стене с такой силой, что сверху посыпалась штукатурка и от удара у несчастного хрустнули кости. Лицом к лицу с бродягой, омываемый мерзким, зловонным дыханием, Рикки смотрел в его глаза и, парализованный ужасом, даже пискнуть не смел. Глаза бродяги не были похожи на озера крови, о которых рассказывалему Гарри. Это вообще были не глаза. Затаившись, в глазных отверстиях торчали две змеиные головы, каждая с двумя желтыми глазками и подрагивающим раздвоенным на конце язычком.
