Девяносто девять гробов - Веллингтон Дэвид (книги бесплатно без txt) 📗
Вице-губернатор был на встрече с рабочей группой по вопросам образования, и его личный секретарь сомневался, что сможет передать ему сообщение прямо сейчас.
— Вы понимаете, что может произойти? Вы понимаете, сколько людей может погибнуть?
Ему не нужно понимать. Это не его работа Она позвонила комиссару в штаб-квартиру в Харрисбург. Ее попросили подождать. У нее не было времени. Она не могла допустить, чтобы разговор не состоялся. Она переключила телефон на громкую связь, одолжила сотовый у начальника полиции Висенте и продолжила звонки.
К четырем тридцати комиссар смог ответить на ее звонок.
— Да, я знаю, насколько серьезна ситуация. Я вижу, что дело срочное. Вы мне это хотели сообщить? Я, кажется, чего-то не понимаю. Я вас послал туда поймать одного вампира, а вы говорите мне, что скоро у вас их будет сотня. Если это ошибка, если вы делаете из мухи слона…
— Не делаю, — заверила она.
Даже если бы она делала из мухи слона, даже если она и ошибалась, то, Кэкстон была уверена, вряд ли она проживет достаточно долго, чтобы расстроиться из-за потери работы.
— Вы должны мне поверить. У меня есть ряд свидетельств, буквально у меня в руках. У меня есть информация из достоверных источников, но у меня нет времени писать отчет и отправлять его вам. Мне нужно, чтобы вы просто делали то, что я говорю, и не задавали больше вопросов. Иначе погибнет множество народу. Сегодня.
— Думаете, вам не удастся отыскать гробы до заката?
В последнем донесении от Глауэра говорилось: они обыскали сорок процентов города.
— Нет, — сказала она. — Думаю, нет. Я была бы рада сказать «да», но я не могу позволить себе ошибиться.
На линии повисла долгая пауза. Кэкстон слышала, как сопит комиссар, и только.
— Хорошо.
Кэкстон едва поверила своим ушам.
— То есть вы согласны?
— Согласен.
У нее слов не хватило для благодарности.
Потом ей позвонил губернатор. Извинился за то, что так долго был недоступен. Спросил, как она там держится, что ей нужно и чем он может помочь. Он немедленно мобилизует Национальную гвардию, отправит транспортные отряды, которые она просила, вертолеты, солдат, оружие. Так скоро, как только в человеческих силах.
— Сегодня до заката прибудет небольшой отряд. Остальных пришлем сразу, как только удастся собрать. Пожалуйста, офицер, я прошу вас защитить наш штат.
— Сэр, я вам крайне признательна, — честно ответила она. — Я просто… Я не ожидала от вас… Я не…
— У вас есть очень интересные друзья, патрульный, — сказал губернатор. — Поэтому… вам нужно еще что-нибудь?
— А танки прислать можете?
Губернатор добродушно рассмеялся.
Кэкстон закончила разговор. Набрала номер Аркли.
— Не знаю, что вы сделали, но…
Его голос прозвучал искаженно. Словно он находился в машине, двигавшейся на большой скорости, или же просто дождь создавал помехи. Она не знала, где он и что делает, не было времени спрашивать. Его ответ был как раз в точку:
— За последние двадцать лет я добился многих привилегий, ибо знал, что наступит день вроде сегодняшнего. Я использовал весь политический капитал, который у меня был.
Как представитель маршальской службы США, Аркли в свое время охранял многие суды и познакомился со многими судьями. Политики к судьям прислушивались.
— Спасибо, — сказала она. — Даже не знаю, что еще сказать.
— Этого достаточно. — Аркли замолчал на секунду. — Есть еще одна вещь, которую я могу для тебя сделать. Но это сильнодействующее средство.
— Времена наступили такие.
— Ладно. Мне пора вернуться к работе.
Она согласилась и выключила телефон.
Набрала свой домашний номер, подождала, когда Клара снимет трубку. Прошло шесть или семь гудков.
— Алло?
«Я должна сказать тебе, что происходит, — подумала Кэкстон. — Я должна сказать тебе, что может случиться, когда сядет солнце».
— Алло?
Слова застряли у нее на языке. Все до единого. «Я должна попрощаться», — подумала она.
— Лора? Я знаю, это ты… Твой номер определился. Что происходит?
Кэкстон открыла рот. Выдавила из себя:
— Я люблю тебя.
На другом конце воцарилась тишина. Потом раздался мягкий голос:
— Я тебя тоже.
Шепот такой тихий и такой нежный, словно это эхо на линии.
Кэкстон захлопнула телефон. Ничего больше она сказать не могла.
Страдая от дрожи и головокружения, от недостатка сна, еды и передозировки кофеина и страха, она выбралась из машины в первый раз за несколько часов. Прошла полквартала до почтового отделения, где в большой белый бронеавтомобиль сажали перепуганных жителей Геттисберга. Бойцы Национальной гвардии в полном обмундировании помогали им забираться через расположенные сзади люки, улыбались им, говорили, что все будет хорошо.
Она посмотрела на часы: шесть двадцать три.
66
Сразу по прибытии я бросился в штаб-квартиру генерала Хукера, и меня направили в кабинет на втором этаже. Там я обнаружил женщину, откинувшуюся на подушки в удобной кровати. За шелковой ширмой горела единственная свеча, оставляя комнату в густом сумраке. Больше света причинило бы ей физическую боль, мне так сказали. Ее снабжали письменными принадлежностями и большим количеством чернил, и она уже заполнила несколько страниц изящным легким почерком. Когда она обратила на меня свой единственный глаз, меня пронзило холодом, словно костный мозг превратился в лед, и все же я почти не колебался, когда приблизился к кровати и поцеловал ее гнилую руку. Как мне сказали, теперь она шпионила для Союза, предоставляла много полезной информации и была почетной гостьей генерала. Мне также сказали, что она может пить мою кровь, когда только захочет. Тем не менее она заверила меня, что не голодна и что я могу расслабиться. Я не стал выяснять, из чьих вен она получила сегодняшнее пропитание.
Она многое рассказала мне про себя: про то, как в прошлом веке ее привезли в Америку (и в довольно разложившемся состоянии, думается мне), про то, как все это время она была украшением дома семьи Чесс, неспособная выбраться из золоченого гроба. Она рассказала мне, как познакомилась с Обидаей Чессом, когда он был еще ребенком, которому запрещали приближаться к ней, но который не мог следовать добрым советам своего родителя. Тем не менее только после того, как начались боевые действия, она склонила юношу присоединиться к ней в бессмертном существовании. Он почитал ее как вторую мать (первую унесла лихорадка, когда он был еще младенцем). Сначала он кормил ее собственной кровью, потом стал приносить ей жизненную влагу других, получив власть и приняв на себя ее проклятие. Он обнаружил, сказала она, что в военное время добывать необходимую субстанцию было довольно легко: люди свободно могли пропасть без вести, особенно рабы, про которых думали, будто они сбежали в суматохе. Она с удовольствием рассказывала о тех временах, как некоторые рассказывают о мирном времени, процветании и изобилии, когда-то воспринимавшимися нами как должное.
Я узнал наконец ее имя — звали ее Жюстина.
67
К шести тридцати город был свободен от гражданских. Оружие и войска прибыли, их разместили на площади Линкольна. Приблизительно шестьдесят процентов городских зданий были обысканы. Ни единого гроба, сердца или вампира не найдено. Солнце желтым пятном висело за облаками, видимое лишь частично через темную путаницу веток, которые закрывали горизонт на западе. Пора было прекращать поиски гробов и начинать бой против вампиров.
На площади собрались отряды. Они стояли небольшими группами, курили, сидели на дорожках, изучали исторические здания, экономя силы перед предстоящей схваткой. Кэкстон насчитала семьдесят пять человек. Этого мало, совсем мало, но это был максимум, который удалось собрать. Они все были обучены держать оружие. Это уже кое-что. Офицеры антиалкогольного подразделения в голубых ветровках и бейсболках. Местные полицейские и знакомые спецназовцы из Харрисбурга и Национальной гвардии в камуфляже, бронежилетах и с приборами ночного видения, болтающимися у шлемов. Многие пришли со своим оружием, чаще всего с пистолетами и дробовиками. Увидев последние, Кэкстон нахмурилась: дробовики против вампиров были практически бесполезны. К счастью, под рукой было оружие получше.
