Сага о Хранителях (СИ) - Малышева Анастасия (книги полностью бесплатно .txt) 📗

Я кинула взгляд на других Хранителей. Кай явно мысленно мою подругу послал в те места, откуда обычно возврата нет. Адриан же, наоборот как врач и целитель, явно был на стороне Норны — он наивно и свято верил, что любая жизнь бесценна. Клятва Гиппократа, чтоб его. Авелин…она следила за мной, и в ее внимательных глазах я читала, что она согласится с любым моим решением.

Значит, опять решать всё предстоит мне. Вздохнув, я повернулась к Хелене:

— Хорошо, и что ты тогда предлагаешь?

Грей выдохнула с явным облегчением и поторопилась ответить:

— Я отведу ее к другим ведьмам в Цитадель. Думаю, ей понравятся тамошние темницы. Нам нужно сохранить ей жизнь, чтобы в случае чего — обменять

Ладно, это звучало разумно. Настолько, что я даже я это признала, и не нашла, что возразить. Поэтому просто кивнула и, приблизившись к ведьме, присела на корточки и заглянула в ее светящиеся глаза:

— Запомни — ты жива только благодаря ей. Будь моя воля — я бы намотала твои кишки на кулак и смотрела, как жизнь угасает в твоих глазах, — прошептала я, — И если ты как-то связываешься со своими хозяевами, можешь им передать от меня послание. Это было только начало. И если кто-то из них снова придет за мной или кем-то из моих людей — их постигнет твоя участь. Только в следующий раз я не ограничусь одной только рукой.

— Ты сдохнешь! — прошипела Гульвейг, в то время как Хелена ставила её на ноги, — Умрешь в страшных муках! Твоя судьба ходит за тобой по пятам, и даже обряды Норн этого не изменят!

— Уведи её! — кинула я Грей, а сама почти выбежала из гостиной и поднялась в свою комнату.

Кай

Глядя, как Грей выводит несопротивляющуюся ведьму через главные двери, я испытывал легкое разочарование. Нет, в какой-то степени это было правильно — мы должны сводить свою жестокость к минимуму. Но эта тварь из Ванахейма угрожала Барбаре! Она хотела убить её, да и нас бы тоже вряд ли пожалела. Меньшее, что она заслужила — это смерть.

Но я всецело зависел от решения нашего лидера. Раз Кук решила пощадить её — что же, пусть будет так. Отвернувшись, я присел рядом с Барбарой и осторожно обнял её за плечи.

— Ну что, жива, моя старушка? — да уж, шутка получилась неуклюжей, но, к счастью, женщина негромко рассмеялась.

— Так просто ты от меня не избавишься, мальчишка, — улыбнувшись, она повернулась к Доку, — Адриан, вы не поможете мне привести в чувства супруга? Эта ненормальная оставила его в нашей спальне.

— Конечно, — друг с готовностью поднялся на ноги, — Ведите, Барбара.

Проводив их взглядом, я повернулся к Авелин. Которая рассматривала меня с непонятным выражением лица. Будто ученый, увидевший что-то крайне интересное под микроскопом.

— Что? — чувствуя, как нарастает внутри раздражение, буркнул я.

— Почему ты до сих пор здесь?

— А где я, по-твоему, должен быть?

— Даже не знаю, — Авелин сделала вид, что задумалась, — Может быть, с Давиной? Не знаю, заметил ли ты, но её явно потрясло всё, что произошло сегодня. Я удивлена, что ты сразу за ней не побежал.

— Может быть, потому что я — не её собачонка?

Авелин вздохнула так, будто я — ребёнок, которому она пытается объяснить элементарную вещь.

— Кай, ты — один из моих лучших друзей, но иногда мне кажется, что свои мозги ты вынимаешь и хранишь в каком-то месте, куда доступа нет никому, и тебе в том числе. Иди к ней. Сейчас. Не просирай шансы — их жизнь выдает не так уж много.

Чуть подумав, я поднялся на ноги и проходя, хлопнул Авелин по плечу. Всё же с подругой мне повезло — умная, понимающая, капитан полиции. Весь комплект, так сказать. И знает, когда мне пинка нужно дать. Душевного такого, чтобы не зевал.

Постучав в дверь спальни Кук, я не услышал ответа. Поэтому, решил просто войти. В конце концов, дом всё еще принадлежал мне. Приоткрытая балконная дверь дала мне подсказку, где искать Давину. Она действительно оказалась там — стояла, держась за перила, в одном свитере и даже не вздрагивала от весьма ощутимого ветра.

— Ты как? — чуть помолчав, всё же подал я голос.

— Нормально, — отозвалась девушка, даже не повернувшись, — Как это получилось?

— Что именно? — я подошел ближе, вставая позади Кук.

— Там внизу. Как я узнала, о чем вы все думаете?

— Ментальная связь всегда была у нас в прошлом. Проявлялась она обычно в моменты опасности — такие, как сегодня. Позволяла нам действовать более слаженно и не допускать ошибок.

Почти не допускать. Одну ошибку мы всё же совершили. А точнее — я совершил. Когда не смог остановить её от безрассудного и необдуманного шага. Который в итоге стоил ей жизни. Если бы мы атаковали все четверо — пламя распределилось бы на всех. Да, мы пострадали бы, но выжили. Черт, да хватило бы и двоих! Но я не успел, и в итоге вся мощь обрушилась лишь на эти плечи. Только Один знает, какую вину я чувствую за то, что тогда не спас её.

Но вслух я этого, разумеется, не сказал. Не все мои мысли предназначены для общего доступа. Что-то останется со мной навсегда.

— Кай, — тихий голос Давины заставил меня поднять на неё взгляд, — Я должна тебе кое-что сказать.

И почему-то тон, которым она это произнесла, как и глаза, которые прожигали меня насквозь, дали мне понять как никогда отчетливо — то, что она скажет, мне очень не понравится.

Давина

Тяжело ставить точки, когда не было и начала. Но я должна была это сделать. Это стало понятно, когда я вспомнила, как горела раньше. И нет — я испугалась не боли. Я понимала, что путь Хранителя — это жизнь, полная боли и крови. Этого не избежать, как бы я не пыталась. Мне придется убивать — да это будут твари из другого мира, но их кровь будет на моих руках. И тот факт, что если я не буду этого делать — погибать будут люди, не приносил мне облегчения.

Нет, смерть меня не напугала. Меня ужаснуло то, что я поняла, почему Лета это сделала. И причина её решения стояла сейчас передо мной. Она — или я — настолько испугалась, что может потерять Кая, что предпочла умереть сама, не рискуя им. И та глубина ее чувств, которую она испытывала, та любовь, которую она питала к бледному, худому мальчишке — вот что внушало мне страх перед будущим. Хотя бы потому, что я этого не хотела чувствовать.

— То, что произошло, — медленно, подбирая слова, произнесла я, — Этого больше не должно повториться. Мы не можем — и не должны — быть вместе.

К чести мужчины, ни один мускул на его лице не дрогнул. Голос тоже был ровным, когда он открыл рот, чтобы задать мне вопрос:

— Я могу знать, почему?

— Всё просто, — пожала я плечами, — Если мы позволим себе чувствовать друг к другу что-то, кроме дружбы и долга — мы не сможем быть хорошими Хранителями. Не сможем выполнять свой долг.

— Кук, ты же понимаешь, что это чушь? — фыркнул Фергюссон, — Как любовь может помешать?

Я поморщилась от этого слова. Вот опять — почему все пытаются свести всё к любви? Я люблю только маму и папу. Ну, и Хелену с Биллом. Остальные — скажите «спасибо», если не вызываете у меня рвотных позывов. Ладно, может, к этим троим это тоже не относится, но любовь — всё же громкое слово.

— Очень просто, — пожала я плечами, — Мы должны быть готовы рискнуть всем — и даже друг другом — ради цели. Но если мы позволим себе лишнее — это может поставить всё под угрозу.

— Кук, — почти прорычал Кай, но я прервала его:

— Я вспомнила кое что. Свою смерть.

По расширившимся глазам Фергюссона я поняла, что смогла пробить его защиту. Видимо, именно этого он от меня не ожидал. Не давая ему опомниться, я продолжила, торопясь вытолкнуть из себя слова:

— Я горела. Это было ужасно — будто я нырнула в свой персональный котел в аду. Но это не важно — я итак знала, что умерла в прошлом. Важно другое — я это сделала, потому что испугалась за тебя. Я — или Лета, уже просто не понимаю, кому принадлежит эта жизнь — настолько тебя любила, что рискнула всем. Она умерла за тебя, — вздохнув, я продолжила, глядя в его глаза, — Я не хочу этого. Не хочу однажды проснуться и понять, что чувства к тебе могут снова подтолкнуть меня к краю. Можешь считать меня эгоисткой, но в этот раз я хочу выжить.