Зло сгущается - Стэкпол Майкл А. (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Я ударил по тормозам, и «харлей» проскочил мимо.
Лейх перекинул обрез в другую руку, но я крутанул руль влево и ударил капотом по его мотоциклу. Он выронил обрез, и пока он боролся, пытаясь удержать руль, я поравнялся с ним, высунул в окошко «крайт» и всадил в него две пули. Одна ударила его в бедро, другая – в грудь, и мотоцикл, вильнув, ушел в сторону.
В одном отношении Лейху повезло. "Форд-ревлон элан", в который он врезался, двигался не очень быстро.
Лейх перелетел через руль, ударился в лобовое стекло, и его перебросило через крышу автомобиля. Он приземлился на ноги, но не удержался и заскользил на спине по осколкам стекла, мусору и кускам хромированной облицовки у обочины дороги, Его мотоцикл, завершив вслед за, ним кувырок через «элан», придавил Лейха сверху.
Пикап остановился возле распростертого Лейха, а я доехал дальше. В ушах звенело от выстрелов, во рту чувствовался сухой и терпкий привкус кордита. Возможно, Марит была права. Возможно, мне лучше было остаться вместе с ней в постели.
На Тридцать шестой улице я остановился на красный свет позади "троттера Джи-Ди-Эм". Это была моя ошибка. Нижние этажи цитадели «Лорики», видимые слева, настойчиво советовали попытаться связать мистера Лейха и с мотоциклистом, которого я только что убил, и со «Жнецом», которого я застрелил в первую ночь моей новой жизни. Я отчаянно надеялся, что это окажется нелегко, но все три образа сливались в моем сознании легче, чем патроны, вставляемые в магазин.
Он не похож на драолингов, но…
Я осознал, что красный свет горит дольше, чем ему положено, в ту же секунду, когда заметил пикап в зеркальце заднего вида. Я вывернул руль вправо и, дав полный газ, выскочил на тротуар. Правое крыло заскребло по стене, посыпались искры. Пешеходы выпрыгивали на проезжую часть, а я влетел прямиком в металлическую тележку, набитую всяческой гастрономией. Жестянки с супом и овощами забарабанили по капоту, а я снова вырулил на дорогу и дал полный газ.
За мной, проходя перекресток по широкой дуге, мчался пикап. Водитель сгорбился за рулем, пассажир рядом с ним выставил в окно пистолет. Я вильнул перед самым грузовичком и сбил им прицел, но водитель попытался протаранить меня, и я едва отвернул.
Пока мы проскакивали перекрестки с Сороковой и Сорок четвертой, грузовичок все пытался поравняться со мной, но я не давал. И тут, как раз на другой стороне Сорок четвертой, в кузове грузовичка встал стрелок и приложил к плечу винтовку, уперев левое предплечье за лямочную петлю, чтобы точнее целиться. Я резко крутанул баранку влево, и очередь прошла через правую часть автомобиля.
Я взглянул в зеркальце и включил последнюю передачу. Внезапно до меня дошло, что на первом стрелке не было перчаток. Я присмотрелся. Ветер размазывал по его лицу две красные полосы, идущие от уголков рта.
Лоскут кожи на плече хлопал на ветру, открывая дельтовидную мышцу. В довершение ко всему на бедре и в боку у парня-с винтовкой я увидел пулевые ранения.
Это Лейх. Невозможно!
Еще две пули вонзились в подголовник пассажирского сиденья, и я увидел, как Лейх яростно дергает затвор винтовки. Когда мы промчались через Пятьдесят вторую улицу и начали подъем между Папаго Баттс, я убрал ногу с педали газа и свернул в правый проезд.
Водитель, обрадовавшись, что я сбросил скорость, проскочил вперед, чтобы занять позицию, откуда Лейх мог палить сколько душе угодно.
Но не тут-то было. Пока водитель крутил баранку, разворачивая грузовичок поперек дороги, я снова нажал на газ и поддел пикап точно под правое заднее колесо.
Кабина у грузовичка была тяжелее, и его сразу же занесло. Я ударил снова и отстал, а он устремился под углом сорок пять градусов к первоначальному направлению.
Летя на скорости миль шестьдесят в час, пикап ударился о бордюр, подпрыгнул на добрых три фута и врезался в низкую стенку на другой стороне велосипедной дорожки. Мистера Лейха и тело первого стрелка выбросило из кузова, как катапультой. Стрелок шлепнулся, как и положено мертвецу, но Лейх пытался управлять своим полетом. Он приземлился на правую ногу, по инерции перекувырнулся через спину и попытался удержаться на ногах с помощью штурмовой винтовки "армалит".
Разумеется, он упал и покатился, оставляя на асфальте клочья кожи, но все же сумел встать на ноги в десяти ярдах от места аварии.
Я подбил «ариэлем» его ноги. Лейх развернулся, ударился о крыло, вылетел на разделительную полосу и завопил, приземлившись в объятия большого кактуса. Он повис там, словно в мрачной пасхальной мистерии, а на другой стороне дороги пикап привалился к насыпи и замер, задрав в воздух четыре вертящихся колеса.
Уезжая прочь от этой картины, я задавал себе два вопроса. Первый: что за черт этот Лейх? Я стрелял в него в общей сложности шесть раз. Я пустил его мотоцикл навстречу автомобилю на скорости шестьдесят миль в чае и видел, как он принимает массаж на асфальте.
После этого он утолил жажду кровью своего сообщника и стоял на ногах достаточно твердо, чтобы метко стрелять из кузова мчащегося грузовика. Наконец, после того как его выбросило из пикапа, он покатился и встал. Я сбил его «ариэлем», но он все-таки умудрился остаться в живых и заорать, когда его накололо на кактус.
Где-нибудь в протоизмерении это, может, и было в порядке вещей, но появления бессмертного существа на улицах Феникса я никак не ожидал.
– Логично предположить, что этот Лейх, скажем, один из четверых близнецов, разделяющих между собой свои увечья с помощью той эмпатии, о которой говорил Эль Эспектро.
Оттого, что я произнес это предположение вслух, оно лучше не стало. Напрашивался вывод, что Лейх, как и драолинги, был порождением иного измерения, – но как он сюда попал, как связался с «Лорикой» и Нерис, и откуда знал, что ему нужно гнаться за мной именно в это утро, оставалось полем, открытым для умозаключений. Из этого набора загадок меня больше всего беспокоила последняя, но я отложил размышления до тех пор, пока не оставлю Неро Лоринга в безопасности у друзей Эль Эспектро.
Другой вопрос, разумеется, заключался в том, как объяснить Марит, что случилось с ее автомобилем.
– Да, приятель, – сказал я себе. – Тебе придется быть ОЧЕНЬ признательным.
Застывшая Тень накрывала собой восточную часть того, что прежде называлось Долиной Солнца, до самой Солт-Ривер. Я видел границу на карте, но никак не предполагал, что она окажется такой резкой. Чтобы улавливать утреннее солнце, панели Застывшей Тени перекрывали восточную часть Скоттсдэйла, оставляя просвет в двадцать футов лишь над основными дорогами.
По счастью, Макдауэлл-роуд принадлежала к ним, и я попал в резервацию, без остановки проскочив под Сто первой эстакадой. Снаружи, под восхитительными лучами солнца, я разогнал машину до семидесяти миль в час и предоставил встречному ветру выдувать через заднее окно осколки стекла и клочья набивки сиденья. Я наслаждался теплом, и под ярким светом мой, страх перед Лейхом отчасти растаял.
Я свернул на шоссе номер 87, ведущее на северо-восток, и поехал через самые сухие и негостеприимные земли, какие я только видел. В отдалении мелькали маленькие ветхие домики цвета рыжей грязи. Я не сразу сообразил, что они сделаны из адобы, и это меня поразило. В этот день, в этом веке, в тени одного из величайших городов Северной Америки, люди живут в домах, слепленных из грязи!
Недалеко за тем местом, где Билайн-хайвей пересекает Аризонский канал, я свернул на север по грунтовой дороге. Я ехал по ней, поднимая огромные клубы пыли, дважды вспугивал диких кроликов, и трижды мне попадались ржавые остовы автомобилей. Но несмотря ни на что, я уверенно держал курс на гору Соуик.
Эта гора, округлый красный кусок скалы, лежит на окружающей плоской равнине, словно комок глины, пришлепнутый гончаром. Я обогнул ее с востока и остановился у дальнего края. Снова убрав в кобуру вороненый «крайт», я взял из машины кейс с винтовкой и пакет с сандвичами. Кейс был помят срикошетившей пулей, а в одном из двух сандвичей зияла большая дыра.
