Секс, ложь и вампиры - Макалистер Кейти (книги txt) 📗
Я прижалась на мгновение к нему, впитывая его тепло, его решимость и силу, греясь от его уверенности. Затем я кивнула, отступила на шаг, достала кольцо из-под свитера и надела его на палец.
Снова стало тепло, гораздо теплее, чем можно было ожидать. С кольцом на большом пальце я повернулась к ящику. Адриан обошел меня и встал рядом с ним. Я кивнула. Он оторвал крышку, открывая взору тело маленького мальчика, уложенного в солому. Глаза мальчика были закрыты, лицо застыло, словно покрытое воском. Если бы Адриан не сказал, что он жив, я готова была бы поклясться, что он мертв. Переборов желание убежать из комнаты, я заставила себя сделать шаг к ящику. Тело била постоянная дрожь от холода, который снова окутал меня, проникая в кости, замедляя кровь, замедляя биение сердца…
– Hasi!
Я очнулась от транса благодаря резкому окрику Адриана. Я поняла, что это до меня дотянулись эманации проклятия временного прекращения жизненных функций. Было так холодно, что это причиняло боль. Мои суставы заскрипели, когда я отошла на шаг, все тело пронизывали иглы боли. Но я, не обращая внимания на боль, наклонилась ближе, чтобы изучить узор проклятия, которое опоясывало мальчика.
– Книгу. – Я не посмотрела на Адриана, а только протянула руку. Я слышала, как он достал книгу из ранца, и почувствовала, как кожаный переплет лег мне в ладонь. Я нашла нужную страницу, на которой объяснялось, как снимать тюремное проклятие Повелителя демонов. Кольцо удавкой затянулось на пальце, когда я начала читать заклинание, рисуя символы очищения поверх рун проклятия. – Да будет благословен тот, кто связан. Силой моего искусства да переменится то, что сотворено. Да будет освобождено дитя моей кровью. И обниму я тебя любовью, и укрою защитой во всех мирах.
Кольцо сжалось еще сильнее, пока мои слова висели в тишине. Я почувствовала, как Адриан придвинулся ближе к мальчику. Я боялась, что это лишь игра моего воображения, но мне показалось, что плоть Деймиана теряет налет воска.
– Да пребудет с тобой благословение сие, – пробормотала я и провела рукой по проклятию. Рунический узор побагровел, вспыхнув огнем, затем слегка потемнел, остывая до насыщенного фиолетового оттенка. Кольцо вдруг сделалось тяжелым и потянуло мою руку вниз до тех пор, пока пальцы не коснулись изначальной точки узора. Я едва не отдернула руку от холода, который пополз вверх по руке, сдерживая инстинкт самосохранения. Адриан рассчитывал на меня, я должна спасти его племянника. Я не могла смалодушничать в этот ответственный момент. Прикусив до боли язык, я повела палец вверх по узору, распутывая его поворот за поворотом. Проклятие вспыхивало там, где его касался мой палец, и растворялось в воздухе. Боль поднималась по руке, впиваясь в тело с такой силой, что меня опять начало трясти. Мои пальцы дрожали на рунах проклятия. Я сражалась с болью, в любой момент ожидая, что она прольется в мой мозг. Но этого не случилось.
Я продолжила расплетать проклятие, сжав книгу заклинаний в левой руке. Глаза застили слезы, сквозь которые я едва видела текст. Я почти ослепла от боли и холода, но кольцо словно направляло мою руку вдоль сложной линии узора. По мере того как все больше и больше узйов проклятия таяло в воздухе, холод усиливался. У меня было ощущение, что я стою голая посреди Арктики. Стуча зубами, я произнесла последние слова заклинания:
– Да отступит тьма, да исчезнет страсть, все, кто держал тебя, да внемлют моему гласу.
Последний завиток проклятия вспыхнул и рассыпался белыми искрами, отбросив меня в заботливо подставленные руки Адриана. Свет вспыхнул перед глазами, которые и без того ничего не видели. Свет заполнил мою голову, заполнил мою душу, заполнил всю комнату, и на краткий миг я почувствовала абсолютное счастье.
– Что это было? – услышала я свой недоверчивый голос. Мое тело все еще трепетало от остатков сладкого ощущения.
Адриан аккуратно прислонил меня спиной к металлическому стеллажу и быстро вернулся к ящику.
– Это кольцо, – ответил он и извлек тело мальчика из деревянного ящика.
Я потерла глаза левой рукой, с удивлением отметив, что в кои-то веки она стала сильнее правой. Правая же рука свисала точно плеть вдоль тела, безжизненная от холода.
– Получилось? Он жив? Я сняла проклятие?
Мое зрение прояснилось, и я увидела, что Деймиан стоит на ногах, заключенный в медвежьи объятия Адриана, который покрывал лоб мальчонки поцелуями.
Я радостно засмеялась от картинки умиления. Боль и холод стоили того, чтобы увидеть это. Если бы только Сейер смог стать свидетелем такой любви к своему сыну.
Мальчик поднял голову и посмотрел на меня. Он был таким же темноволосым и голубоглазым, как и его отец. Он даже унаследовал фамильную привычку хмурить брови.
– Кто это, папа?
От удивления я едва не потеряла дар речи.
– Папа?
Глава 17
– От нее плохо пахнет. – Деймиан поморщил нос, в его копии глаз Адриана читалось презрение.
– Папа? – снова спросила я, решив, что часть моего мозга, должно быть, замерзла, пока я колдовала. Оставалось надеяться, что он быстро оттает, потому что мне будет очень не хватать этой части. – Он считает тебя отцом? Он думает, что ты – это Сейер?
– Деймиан – мой сын, а не Сейера, – быстро сказал Адриан, затем взял мальчика за плечо и подтолкнул к двери. Вторую руку он протянул мне. – Пойдем, Hasi, нам пора уходить. Нет сомнения, что каждый бессмертный в радиусе пяти миль почувствовал силу, которую ты высвободила, снимая проклятие. Мы должны уйти как можно дальше, пока Сейер и Данте не нашли нас.
– Твой сын? – как попугай переспросила я. Я чувствовала себя еще глупее, чем обычно. Я проигнорировала его руку и заглянула глубоко в его глаза. В них отражались нетерпение и беспокойство, а еще я увидела в них благодарность, природу которой мне не хотелось исследовать, но одно было верно – он прав. Прав насчет силы, которую я высвободила, прав насчет того, что все должны были это почувствовать. – Но ведь он сын Белинды, а это значит…
– Мы обсудим это позже. – Он взял меня за запястье не болезненной, но в то же время стальной хваткой и буквально вытащил из комнаты, толкая впереди себя Деймиана свободной рукой.
– Ты назвал ее «Hasi», – сказал мальчик, оглядываясь назад, пока мы поднимались наверх. – Она что, твоя подружка?
Ужас, который он вложил в слово «подружка», мог означать только то, что он относится ко мне немногим лучше, чем к чумной бактерии.
– С тобой мы тоже обсудим это позже, – процедил Адриан сквозь зубы. Он совершенно игнорировал окружающих, пропуская нас вперед.
– От нее воняет, – фыркнул мальчишка.
– Я думаю, тот, кто еще несколько минут назад был мертвее гвоздя в косяке, мог бы проявить больше благодарности в адрес человека, спасшего его, – парировала я и подумала, что жизнь моя вдруг превратилась в сущий кошмар. Деймиан – сын Адриана?! Мне придется быть мачехой несносному, грубому мальчишке, который считает вдобавок, что от меня дурно пахнет. Я покачала головой, в надежде вытрясти из нее остатки холодного тумана. Нет, наверняка мальчишка такой угрюмый из-за стресса. Ведь его заколдовали, а потом освободили. Уверена, что, когда он оправится от травмы, он…
– Она ведь не будет с нами жить, пап, не будет? – спросил Деймиан через плечо. Мы все еще поднимались по лестнице. – Если она останется с нами, то мне станет плохо.
…и дальше будет таким же маленьким монстром. Я показала ему язык как раз в тот момент, когда мы вышли из подвала.
– Ты, случайно, не видел фильм «Omen – предзнаменование»?
– Быстрее к лестнице, – велел Адриан, не обращая внимания на нашу перебранку. Я решила не продолжать эту глупую перепалку, почувствовав его тревогу. Я осязала в воздухе угрозу. Что-то было не так.
Мы взлетели по ступенькам в главный холл Британского музея, огромный зал посреди музея.
И оказались посреди ада.
Люди метались по холлу, дико вереща. Их крики отражались от стеклянного потолка и возвращались в толпу, множась. Мне показалось, что мы загнаны в ловушку из бесконечного крика.
