Круг - Страндберг Матс (библиотека книг .txt) 📗
Линнея неожиданно хихикает.
– Ты что? – спрашивает Мину.
– У тебя сейчас был такой смешной вид!
Мину неуверенно улыбается.
– Это кофе? – спрашивает Линнея.
– Хочешь?
Мину подходит к Линнее и протягивает ей чашку. Линнея берет ее и выпивает одним махом, как воду.
– Ой, я тебе не оставила, – говорит она, смущенно улыбаясь.
– Ничего, – отвечает Мину, отставляя чашку в сторону.
Линнея убирает блокнот в один из безразмерных карманов куртки.
– Что-то в нашей компании многовато противных людей. Не знаю, смогу ли я общаться с этой мымрой-директрисой – так и хочется ее задушить.
Мину не знает, что сказать.
Дни, прошедшие после встречи в директорском кабинете, были для нее в каком-то смысле самыми лучшими за последнее время. Наконец у них появился руководитель. И можно не думать о демонах, а сосредоточиться на уроках и мечтаниях о Максе.
Мину знает, что Линнея считает директрису виновницей смерти Элиаса и Ребекки. Но сама Мину не уверена в этом. Наверняка им просто не все известно. Мину не может поверить, что директриса позволила двум людям погибнуть и не вмешалась только потому, что обязана следовать каким-то правилам.
Мину хочет дать Адриане шанс. Выбора нет, а разобраться в ситуации хочется позарез. К тому же Мину надеется, что директриса обнаружит и у нее какие-нибудь способности.
– Ты думаешь, у тебя есть сила? – спрашивает она Линнею. – В смысле та, которую ты пока не обнаружила.
Линнея встречается с Мину взглядом.
– А у тебя есть?
– Пока нет. Но я думала, что раз у остальных… Ты чувствуешь что-нибудь особенное?
Взгляд Линнеи перемещается к входу в парк, где появляется Ванесса. На ней слишком тонкая куртка, как будто девушка не желает признавать наступление зимы.
Наверно, Ванесса считает, что времена года сами должны подстраиваться под ее одежду, а не наоборот, думает Мину, опять чувствуя себя борцом сумо.
– Блин, вчера перебрала, сегодня голова раскалывается, – стонет Ванесса и взгромождается на сцену. Когда она видит чашку-термос, в ее глазах загорается жадная искорка. – Это кофе?
– Закончился, – говорит Линнея.
Ванесса закатывает глаза.
– Какое охренительно прекрасное утро, – говорит она, падая рядом с Линнеей.
Мину отмечает, что Ванесса и Линнея держатся рядом. Неужели между ними завязалась дружба? Это что-то новенькое.
– Ну и где наша Главная Ведьма? – спрашивает Ванесса, засовывая в рот жвачку. – Я думала, она уже тут с хлыстом в руке.
Линнея фыркает, и они с Ванессой увлеченно начинают говорить об общих друзьях. Мину кажется, что о ее присутствии забыли. Девочки вроде не игнорируют ее, но и не делают ничего, чтобы вовлечь в разговор. И она, как обычно, не знает, как вклиниться в беседу и при этом не выглядеть ни самой умной, ни чересчур наивной.
Мину опускается на пол танцплощадки и вытаскивает учебник по биологии. Притворяясь, что читает, она думает только о том, как ей не хватает Ребекки.
Автобусная остановка сделана из гофрированной жести и выкрашена в красный цвет. Кому-то пришла в голову идея нарисовать на стенках маленькие окошки, за ними сад. Поверх цветов черным маркером намалевано: «ШЛЮХА». У Анны-Карин всегда было чувство, что это написано про нее.
В выходные ходит всего два автобуса, но директриса сказала, что сама заедет за Анной-Карин, и та не решилась отказаться. Она до смерти боится директора. Кажется, стоит Адриане Лопес взглянуть на Анну-Карин, и она сразу поймет, что случилось с ее мамой.
Всю ночь Анна-Карин не могла сомкнуть глаз. Как только она зажмуривалась, перед глазами возникал бурлящий кипяток и мамины руки. Используя свою силу, она совсем не хотела, чтобы мама себе навредила. Наоборот. И все же это случилось.
Самое страшное, что Анна-Карин больше не знает, как она влияет на маму. Поначалу она использовала свою силу так интенсивно, что, в конце концов, все стало происходить само собой. Как снежный ком, который катится, катится и уже не может остановиться. Так же и с Фелисией, Юлией и остальными в школе. Единственный, по отношению к кому Анна-Карин использует свою силу осознанно, это Яри.
К остановке подъезжает темно-синяя, явно дорогая машина. Анна-Карин видит за рулем директора. И ее тут же начинает мутить, и в животе все сжимается, словно там орудуют огромные щипцы.
«Успокойся, Анна-Карин, – думает она. – Успокойся».
Машина плавно подкатывает к остановке. Анна-Карин встает со скамейки, подходит к машине и открывает переднюю дверь.
– Здравствуй, – произносит директриса, улыбаясь одними губами. – Извини, я немного опоздала.
– Ничего, – бормочет Анна-Карин, усаживаясь.
– Я должна поговорить с тобой, – говорит директор и жмет на газ.
Щипцы в животе сжимаются еще сильней. Анна-Карин не может встретиться взглядом с директрисой и смотрит вместо этого в окно, на проносящееся мимо серое небо, черные деревья и белые дорожные знаки.
– Ты без разрешения использовала свою силу, что является наигрубейшим нарушением правил, – говорит директор. – И отлично знаешь об этом.
– Я не… – начинает Анна-Карин, но Адриана перебивает ее:
– Это не вопрос. Это факт. В принципе у тебя есть смягчающие обстоятельства, поскольку тебе не предоставили надлежащего руководства. Но правила есть правила. И моя задача – информировать тебя о том, что Совет начал расследование.
– Расследование?
– Ты совершила преступление, Анна-Карин. Ты продолжаешь его совершать.
Анна-Карин поворачивается и смотрит на директора. А та в своем идеально скроенном пальто и с идеальной прической сидит за рулем своей идеальной машины и судит Анну-Карин.
– Вы ничего не понимаете, ни вы, ни этот ваш Совет!
Директриса глубоко вздыхает. Они едут в молчании и скоро въезжают в самый дорогой и престижный район Энгельсфорса. Адриана паркует машину перед большим зеленым домом и поворачивается к Анне-Карин:
– Приговор пока не вынесен. Но ты должна немедленно прекратить.
– Я делаю так, как считаю нужным, – сквозь зубы цедит Анна-Карин.
В глубине души она не перестает удивляться, что так смело разговаривает с этой страшной женщиной.
Директриса смотрит на нее испытующе.
– Анна-Карин, – говорит она. – Скажи честно. Ты уверена, что можешь прекратить?
– Конечно, могу. Но я не делаю ничего плохого, – упрямо твердит девочка.
Адриана фыркает.
– Мы поговорим об этом в следующий раз, – заявляет директор. – Сейчас придет Ида.
На дороге показалась светловолосая фигурка, которая быстрым шагом приближалась к машине. Анна-Карин съежилась на переднем сиденье и опустила голову, глядя вниз, на руки. Нельзя, чтобы Ида заметила, как ей страшно.
30
В половине десятого девочки услышали шуршание автомобильных шин по гравию. Мину убрала учебник по биологии и поднялась на ноги – темно-синий «мерседес» въехал на территорию парка отдыха.
Как только машина припарковалась, из нее вышла Анна-Карин и с рассерженным видом направилась к танцплощадке. Она демонстративно встала в отдалении, скрестив руки на груди.
– Привет, – сказала Мину, но Анна-Карин упорно продолжала смотреть в землю.
– Доброе утро, – поприветствовала всех директриса. Шагавшая следом за ней Ида ничего не сказала, только крепче сжала губы, и Мину на мгновение подумала, что Иде теперь, может быть, вообще не удастся открыть рот, даже если она захочет.
– Хорошо доехали? – преувеличенно вежливо интересуется Линнея.
Ванесса хихикает, и Мину чувствует раздражение. Неужели нельзя хоть немного побыть серьезными?
Адриана Лопес идет на середину танцплощадки, вокруг ее ног развевается длинное, до пят, зимнее пальто. На ней кожаные перчатки и элегантная шляпка из меха. Мину с восхищением думает, что директриса похожа на героиню русского романа XIX века. В одной руке Адриана держит большую кожаную сумку. Ее она ставит рядом с собой.
