Лагерь - Смит Гай Н. (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
— Мне! При чем тут я? Наверное, из-за наших отношений?
— Частично — да, — она сидела, опустив голову. — Я пыталась заставить тебя уехать несколько дней назад, Джефф. Думаю, что теперь слишком поздно. Мы оба замешаны в этом деле, и нам придется пройти этот путь до конца. Благодарение Богу, что мы все еще вместе.
— Хорошо, допустим, ты не можешь рассказать, — он встал и принялся мерить шагами комнату, — но происходят странные вещи, не говоря уж о двух убийствах и о стрельбе полицейских. Может быть, действует какая-то диверсионная группа? Или же те, кому принадлежит лагерь, что-то затеяли?
Она вздрогнула, и он понял, что почти догадался.
— Не спрашивай меня, Джефф, прошу тебя.
— Я просто сам с собой разговариваю, пытаюсь угадать. — И слежу за реакцией. — Какой-то нездоровый правительственный эксперимент, например, воздействие на людей дозами радиации, чтобы увидеть их реакцию?
— Замолчи! — почти истерический вскрик, и он знал, что очень близок к правде.
Он подошел к ней, обнял одной рукой.
— Извини, я буду держать свои догадки при себе. Но я думаю, что тебе лучше остаться на ночь здесь.
— Нет, — она была непреклонна. — Я должна вернуться в свое шале. Они могут проверить, особенно если они зашли так далеко, что не дали нам уехать из лагеря. Лучше я пойду, Джефф.
— Я провожу, — он поцеловал ее.
— Нет, со мной все будет в порядке. Думаю, чем меньше нас будут видеть вдвоем с этих пор, тем лучше для нас обоих. О, Джефф, уезжай, пока не слишком поздно. Отведи машину в гараж, пусть накачают шины, и беги отсюда!
— Не выйдет! — он сжал ей руку. — Теперь уж я буду рядом. Ни ты, ни они не выгоните меня. Завтра увидимся в ресторане.
Она вышла из шале в ночь; улицы, куда не доходил свет фонарей, были темны; мир отдыха, ставший вдруг местом ужаса. В кармане у нее все еще лежала таблетка, известная как Ц-551. Они предоставили ей последний шанс, а она его отвергла. Другого не будет, и эта перспектива ее очень путала.
Она шла быстро, часто оглядываясь, всматривалась в двери шале, обитатели которых где-то развлекались; бинго, кино, диско, в обычном лагере шла своим чередом обычная жизнь.
Вечернее запустение, перед тем как отдыхающие начнут возвращаться в свои жилища. Пустые улицы, не слышно пьяного смеха. Она объяснит утром Мортону, что Джефф Биби ел вечером салат, что она никак не могла подложить ему таблетку. Он не поверит ей; она не могла его винить. Потому что если бы дошло до деда, она бы струсила, она это знала.
Внезапно перед ней на дорожке возникла чья-то фигура. Силуэт, лица не разглядеть, коренастый. Человек, преградивший ей путь, как будто выпрыгнул из бетонной поверхности дороги. Ноги расставлены, слегка согнуты, голова угрожающе выдвинута вперед.
Энн вскрикнула от неожиданности, съежилась от страха, но почему-то не смогла повернуться и броситься бежать. Молчаливая встреча, человек просто наблюдал за ней, лицо его было скрыто в тени, но она знала, что выражение его зловещее. Ноги у нее подкосились, ей захотелось потерять сознание, у нее заколотилось сердце. Она знала, что улица пуста, нет никого, кроме нее и этого незнакомца, и музыка в парке аттракционов, казалось, заиграла громче, чтобы нарочно заглушить любой ее крик о помощи.
Их разделял метр, не больше. Человек был напряжен, он мог броситься на нее в любую секунду. Она ничего не могла понять, пыталась отыскать причину, какой-то мотив. Грабитель; можешь взять мою сумочку там все равно пусто. Насильник; я не буду сопротивляться, если пообещаешь не убивать меня. Нет, это не то, и не другое, глубоко в подсознании она понимала это. Это была цена за неудачу, за непослушание.
Он одним прыжком настиг ее, схватил оба запястья одной рукой, завел ее руки за спину, выгнув при этом так сильно ее позвоночник, что она застонала от боли. Она посмотрела на него, но не смогла разглядеть его — он стоял так, что свет от ближайшего фонаря был у него за спиной, он точно знал, где ему встать.
Это был расчет, злобы не было, он сделал ее беззащитной с помощью всего лишь одного движения, а у самого оставалось свободной другая рука. Она инстинктивно хотела было ударить его ногой, метя в пах, но сдержалась; она бы потеряла равновесие и, что еще страшнее, разъярила бы его.
Ее охватил ужас, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Она не была в состоянии даже умолять его. Ей хотелось закричать: «Я старалась из всех сил, но он ел только холодную пищу, это не подходило». Это было бы напрасно.
Затем он ударил ее; удар был не короткий, не колющий, не под ложечку. Его кулак, казалось, вошел в нее глубоко, как бы пробуравливая ее, выталкивая из нее весь воздух. Она бы скорчилась, если бы он не держал ее в вытянутом состоянии. Мучительная боль в животе, кишки натянуты, ее вот-вот вырвет, голова свесилась, набок; она испугалась, что задохнется собственной рвотой. Он отбросил ее в сторону, но все еще не давал упасть. Он убрал кулак, и она почувствовала, как воздух заполнил вакуум, образовавшийся внутри нее. Он ударил ее.
Это был резкий удар вниз ладонью, он пришелся вдоль шеи. Скорее пощечина, и когда он отпустил ее, она рухнула на землю. Она подумала, что у нее сломана шея. Она извивалась, стремясь ощупать себя, свой желудок, шею, но руки ее не двигались. Она лежала там, словно брошенная мягкая игрушка, глядя вверх, видя возвышающуюся над ней фигуру; казалось, что человек этот вырос до гигантских размеров, он выглядел зловеще, потому что он не угрожал. Она дрожала, ожидая нового нападения, но его не последовало.
Он впервые заговорил, и его голос был лишен выразительности, это был хриплый шепот.
— Это было только предупреждение.
Она попыталась произнести что-то, ответить, извиниться, заверить, но не смогла. Губы ее онемели, как после укола дантиста, и она сомневалась, что они когда-либо двигались.
Так хладнокровно, никаких оскорблений, ничего личного, и это было самое ужасное. Работа, которую надо было выполнить, и он ее выполнил, выбрав время и место, прекрасно справился с заданием. Энн хотела закричать, но не решилась. Она боялась за свое тело, за повреждение внутренностей, за смещение шейных позвонков. Если ее парализует, она проведет остаток жизни в инвалидной коляске, и эти несколько секунд превратятся в ее постоянный кошмар.
