Кукла маниту - Смит Гай Н. (е книги TXT) 📗

14. Ночь с пятницы на субботу

Без четверти шесть, когда Рой и Лиз заглянули в спальню дочери, Ровена еще спала.

– Что скажешь? – озабоченно спросила Лиз.

– Она проспала весь день напролет. Но температуры нет. Похоже на нервное истощение.

– Мне это не нравится. Она такая вялая… и дышит неровно. Может, врача вызовем?

– Ты же знаешь, как не любят врачи ездить на вызовы, особенно к незнакомым. К тому же большинство из них – настоящие садисты. Давай сначала поужинаем, а после решим, как быть.

Лиз кивнула. Впервые в жизни ей было приятно собирать чемоданы к возвращению домой. Быть может, им даже удастся сегодня получить машину. Скорей бы убраться из этого мерзкого городишка!

Почувствовав, как затворилась дверь, Ровена открыла глаза. Родителей в спальне не было. Она села, потянулась – крепкий сон освежил ее, возвратил силы. Но нельзя сидеть сложа руки! Недавно она ощутила, а теперь знала наверняка, что Джейн снова в опасности. Скорее к ней!

Она быстро оделась, бесшумно приотворила дверь и выглянула на лестничную площадку. Никого не видать, но из столовой доносятся невнятные голоса. Небо за окном затянуто тучами, снова моросит упрямый дождь.

Ровена спустилась по ступенькам, бегом пересекла вестибюль и задержалась на крыльце.

Ярмарочная музыка звучала громче обычного – похоже, Джекоб Шэфер не жалел динамиков для привлечения публики в свои сырые владения.

– …Don't go out tonight… [8]

Ровена затесалась в толпу. Похоже, этим вечером на ярмарке собрались все курортники города. Последнее гулянье перед долгим возвращением. А дома ждет работа – нудная и утомительная, потому что отдохнуть как следует не удалось.

Ближе всего от Ровены был вход через зверинец, поэтому она пошла длинным грязным переулком, то и дело обходя широкие лужи. Здесь девочке сразу стало не по себе, тревога за Джейн переросла в головную боль, которая усиливалась с каждым шагом. Но Ровена должна найти Джейн прежде, чем родители бросятся на поиски.

Внезапно в ее голове раскатился рев. С гримасами страха на тупых, чопорных физиономиях зеваки отшатнулись от клеток. Злись сколько влезет, все равно тебе не добраться до нас!

Было очевидно, что старый Рем разъярен. Он стоял на задних лапах, передними опираясь на решетку, разинув пасть, некогда полную крепких клыков. Но у него еще оставались острые когти (каждый длиной три-четыре дюйма), способные в клочья растерзать человеческое тело. Золотогривый зверь опустился на четыре конечности и снова бросился на решетку, заставив прутья содрогнуться. Как будто решил, что постоянный натиск рано или поздно подарит ему долгожданную свободу.

– Что-то он мне не нравится. – Голос женщины.

– Не трусь, ему не выбраться. Он слишком стар. Просто его что-то разозлило. Да и остальных…

Рем припал к земле и застыл, словно размышляя, возобновить попытки к бегству или подождать. Наконец повернулся к людям задом, но немногие из них поверили, что он смирился. Эти мускулы не размякли за годы плена.

Затем раздались звуки, подобные ударам в далекий там-там. Все громче и громче. Рем мгновенно забыт, все взоры устремлены на гориллу Джорджа. Невозможно было представить, насколько он огромен, пока он не выпрямился во весь рост и не заколотил лапами в мохнатую грудь, оттопыривая губы и демонстрируя полный набор крепких зубов. Но больше всего вас испугало бы его молчание – казалось, под скошенным лбом обезьяны зреет план отмщения человеку. Горилл принято считать существами примитивными, им-де нужны только пища и кров, общение с человеком доставляет им радость. Но сейчас Джордж всем своим видом доказывал совершенно обратное.

Гулкий топот – слон Аттила без устали бродит по своему тесному обиталищу. Его крошечные глаза превратились в черные злые щели. Обычно он ведет себя мирно, иногда на нем даже катают детей, но теперь он чем-то взволнован. Его хобот извивается по-змеиному и грозно обводит море человеческих лиц. Внезапно из него в толпу с силой бьет струя воды, припасенная, очевидно, именно для этого. Мокрые зрители разбегаются, вслед им летит пронзительное взревывание – слоновий смех. Но сегодня Аттила не расположен веселиться; из-под его хвоста с громкими шлепками падает помет, как будто слон хочет оскорбить публику.

Толпа волнуется, зверей дразнят свистом и мяуканьем. Ровена вынуждена проталкиваться между зеваками. Никто не обращает внимания на маленькую девочку – кругом много гораздо более интересного.

К тому времени, как Ровена добирается до аттракционов, ей уже очень страшно. Здесь что-то назревает. Атмосфера злобы, все острее ощущавшаяся с каждым днем, внезапно сгустилась до предела.

Ровена побродила некоторое время около фургона Джейн. Теперь, возле самой цели, отвага покинула ее. Наверняка молодая индианка рассердится и велит возвращаться к родителям, а если так, потеря времени и сил окажется напрасной. Впрочем, нагоняя можно избежать, если немедленно, пока мама не хватилась, вернуться в спальню. Но нет! Сейчас Джейн как никогда нуждается в Ровене. Она не прогонит свою подружку. В крайнем случае девочка просто сядет на ступеньки фургона и откажется уходить.

Приняв это решение, Ровена подошла к фургону, взялась за дверную ручку и потянула на себя.

– Тебе не следовало приходить, но я знала, что это случиться. – Голос звучал мягко, без тени упрека. Одетая в костюм из коричневой кожи, Джейн сидела на полу. В центре комнаты на столе стояли две куклы.

Ровена почувствовала, как Куколка притягивает к себе ее взгляд. Вздрогнув при виде его копии, девочка с усилием перевела взор на Джейн.

– Я плишла потому, что нужна тебе. Ты не сможешь меня плогнать.

Индианка закрыла глаза, вздохнула, помолчала в задумчивости.

– Да, дитя мое, ты нужна мне. Ты одна способна мне помочь, хоть я и не должна просить тебя об этом.

У ребенка расширились зрачки, он хотел спросить “почему”, но промолчал, снова ощутив воздействие Куколки, на сей раз более мощное, чем прежде. “Ты не сможешь ей помочь, – проникла в мозг чужая мысль. – Уходи”. – “Нет, могу и останусь. Куколка, я ненавижу тебя, потому что ты притворялся хорошим и добрым, а оказался противным и злым. И брата твоего я тоже ненавижу”.

– Скоро стемнеет, и тогда все начнется. – Джейн изо всех сил старалась не глядеть на деревянные фигурки. – Я создала этих злобных существ не по своей воле, Ровена. Моей рукой водил дух предка, шайеннки Мистай. Она так сильно ненавидела белую расу, что оставила свою ненависть в наследство дочери, которую тоже назвала Мистай. А потом и я стала орудием мести. Не подозревая об этом, я пересекла Большую Воду, привезя сюда смертоносное колдовство темной страны, где обитает Окипа. Затем руки мои, повинуясь Окипе, создали этот образ, которого ты называешь Куколкой. Он – могучий волшебник, и только при свете дня я способна противиться ему. Когда стемнеет, я лишусь сил и исполню любую его волю. Только ты, Ровена – моя единственная надежда. Но мне нельзя просить тебя о помощи, потому что иначе ты подвергнешься страшной опасности.

– Я помогу тебе. – Ровена выглядела испуганной и вместе с тем решительной. – Они мне ничего не сделают.

Она ощутила злобную вибрацию. Потянуло холодом и сыростью. В мозгу зазвучали визгливые голоса: “Вспомни лес-лес…”

Ровена сопротивлялась, бросая в ответ: “Вы мне ничего не сделаете! Ни в лесу, ни здесь! Куколка, ты обманул меня, притворился другом… Я помогу Джейн одолеть тебя!”

– Ты права. – Казалось, предсказательница судьбы читает в мыслях у девочки, знает о борьбе разумов. – Ты гораздо сильнее меня. Не знаю, почему. Возможно, ты помогаешь мне укрепить мою хорошую сторону. Я бы на твоем месте не смогла вынести Куколку из пещеры.

Сила его столь велика, что он способен топить в море корабли. И это только начало! Этот демон замыслил истребить всю белую расу. И все-таки ты принесла его сюда против его воли. А меня он заставил сделать ему злобного братца, второго Окипу. Оба они – один и тот же демон, и теперь я целиком в его власти. Хотя, возможно, Великий и Таинственный услышал мои молитвы и прислал тебя на помощь.