Пандора - Райс Энн (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
«Я люблю тебя всем сердцем, – сказала я. – Я отдала им и тебе, Мариус, всю свою любовь. Мариус, я вижу в темноте, я вижу в кромешной тьме за деревьями!»
Мариус обнял меня. Мальчики медленно омыли нас обоих, наклоняя кувшины и обливая нас серебристой водой.
«Ты рядом со мной, – сказал Мариус, – здесь, рядом; я не одинок, я с тобой, моя красавица, с тобой – ни с какой иной душой! С тобой!»
Он отступил на шаг, и я залюбовалась им и, хотя была вся мокрая, протянула руку потрогать его растрепавшиеся длинные чужеземные волосы. Он весь сверкал, покрытый каплями воды.
«Да, – сказала я, – именно этого она и хотела».
Его лицо застыло. Он нахмурился. Пристально посмотрел на меня. Что-то коренным образом изменилось, причем к худшему. Я чувствовала.
«Что?» – спросил он.
«Она этого хотела. Она ясно дала мне это понять в видениях. Она хотела, чтобы я была с тобой, чтобы ты не был одинок».
Он попятился. От гнева?
«Мариус, да что с тобой? Ты что, не понимаешь, что она сделала?»
Он отступил от меня еще дальше.
«Ты не осознавал, что все происходило так, как я говорю?» – спросила я.
Мальчики протянули нам полотенца. Мариус взял одно и вытер лицо и волосы. Я тоже.
Он был в бешенстве. Его трясло от ярости. Эти мгновения обладали таинственной и необъяснимой красотой, но одновременно вселяли ужас – его белое тело, сверкающий бассейн, прекрасный свет, льющийся из открытых дверей дома, а наверху – звезды, ее звезды. И Мариус – злой, рассвирепевший, с горящими гневом глазами. Я посмотрела на него.
«Теперь я – ее жрица, – сказала я. – Я должна восстановить ее культ. Вот что ей нужно. Но она привела меня и для тебя, потому что ты одинок. Мариус, я все это видела. Я видела нашу собственную свадьбу в Риме, как в старые времена, с нами были наши семьи. Я видела поклонников ее культа».
Он явно пришел в ужас.
Этого я видеть не хотела. Я его не понимала.
Я вышла на траву. Мальчики досуха вытерли мое тело. Я посмотрела на звезды. Дом со своими теплыми лампами выглядел примитивным и хрупким – жалкая попытка навести порядок, не сравнимая с сотворением одного-единственного цветка.
«Какое потрясающее зрелище – просто ночь, – сказала я. – Разговоры о целях и намерениях – оскорбление для ночи, когда даже самый заурядный момент до краев наполнен божественным смыслом и спокойствием. Все идет своим чередом».
Я отошла и покрутилась на месте, стряхивая с волос воду. Я стала такой сильной! Когда я остановилась, голова не кружилась. Я чувствовала себя так, словно обрела бесконечное могущество.
Один из мальчиков протянул мне тунику. Мужскую. Но я уже часто говорила, что римские одежды были очень просты. Обычная короткая туника. Я надела ее и позволила ему завязать вокруг талии пояс. Я улыбнулась ему. Он задрожал и отступил.
«Просуши мне волосы», – велела я ему. Какие ощущения! Я медленно подняла глаза. Мариус тоже вытерся и оделся. Он не сводил с меня глаз, выражавших яростное недовольство и откровенное возмущение.
«Нужно пойти туда, – сказала я, – сменить ее золотое платье. Богохульство – оставлять ее в крови».
«Я сам справлюсь!» – в неподдельной ярости откликнулся Мариус.
«А, так вот в чем дело!»
Я огляделась по сторонам, красота окружающего мира манила меня, предлагая забыть о нем, вернуться к нему позже, когда я вдоволь нагуляюсь под оливковыми деревьями в сопровождении созвездий.
Но его злость меня обидела. Странная обида, глубокая, лишенная, однако, той боли, какую обычно испытывают при этом смертные.
«Какая прелесть! – сказала я. – Я узнаю, что миром правит богиня, настоящая богиня, что она создала все на свете! Что мир – не просто гигантское кладбище! Но узнаю я это в ходе заранее спланированного бракосочетания! И вот – взгляните на жениха! Как он лелеет свое настроение».
Он вздохнул и наклонил голову. Придется ли мне снова увидеть его слезы, слезы безупречного, знакомого и любимого бога среди растоптанных цветов?
Мариус поднял на меня взгляд.
«Пандора! – сказал он. – Она не богиня. Не она сотворила мир».
«Да как ты смеешь говорить такие вещи?»
«Приходится! При жизни я готов был умереть за истину, готов и сейчас. Но она этого не допустит. Я нужен ей, и ты нужна – чтобы сделать меня счастливым».
«Ну и отлично! – Я вскинула руки. – Я счастлива. И мы восстановим ее культ».
«Нет, не восстановим, – возразил он. – Как тебе вообще могло прийти это в голову?»
«Мариус, я хочу пропеть это с вершины горы; я хочу рассказать всему миру, что в нем существует такое чудо. Я хочу пробежать по улицам с песней. Нам суждено восстановить ее на троне в великом храме в самом центре Антиохии!»
«Ты сама не понимаешь, сколь безумны твои идеи!» – закричал он.
Мальчики уже убежали.
«Мариус, ты что, уши затыкаешь, когда она приказывает? Мы должны найти и убить ее богов-ренегатов, а потом проследить, чтобы от нее рождались новые боги, боги, которые будут заглядывать людям в душу, будут стремиться к справедливости, а не ко лжи, боги, непохожие на фантастических похотливых идиотов или пьяные эксцентричные порождения Северного неба, швыряющие молнии. Ее культ основан во имя добра, во имя чистоты!»
«Нет, нет, нет, – без конца повторяя это слово, он отошел, словно пытаясь тем самым придать ему еще большую выразительность. – Ты чушь несешь! Глупости, отъявленные суеверия!»
«Не верю, что ты осмелился произнести подобное! – крикнула я. – Ты чудовище! Она заслужила свой трон! И царь, сидящий рядом с ней, – тоже! Они заслужили, чтобы верующие приносили им цветы. Ты думал, тебя без всякой причины наделили силой читать мысли? – Я вышла вперед. – Помнишь, как я в первый раз насмехалась над тобой в храме? Как я сказала, что тебе стоит отправиться в суд и читать мысли обвиняемых? Моя насмешка попала точно в цель!»
«Нет! – взревел он. – Это чистейшей воды ложь!»
Он повернулся ко мне спиной и поспешил в дом. Я последовала за ним.
Он помчался по лестнице в ее святилище и остановился почти перед ней. Они с царем сидели как раньше. Ни одна ресница не дрогнула на их лицах. В наполненном ароматами святилище живыми оставались только цветы.
Я посмотрела на свои руки – какие белые! Могу ли я умереть? Или проживу века, как обгоревший?
Я всмотрелась в их божественные лица. Они не улыбались. Не спали. Они смотрели – и все. Я упала на колени.
«Акаша, – прошептала я. – Могу я называть тебя этим именем? Скажи, чего ты хочешь?»
Никаких перемен. Абсолютно никаких.
«Ну, говори, Мать! – хриплым от грусти голосом обратился к ней Мариус. – Говори! Ты к этому всегда стремилась?»
Внезапно он ринулся вперед, взбежал по двум ступенькам ее помоста и замолотил кулаками по ее груди. Я пришла в ужас.
Она не шелохнулась, не моргнула. Его кулак наткнулся на стену, сдвинуть которую ему было не под силу. Только чуть-чуть качнулись задетые его рукой складки одежды. Я попробовала оттащить его.
«Прекрати, Мариус, она тебя уничтожит!»
Я изумилась собственной силе. Я, несомненно, не слабее его. Он позволил мне увести себя, его лицо заливали слезы.
«Что же я наделал! – рыдал он, глядя ей в лицо. – Ох, Пандора, Пандора! Что я наделал! Я создал еще одно пьющее кровь существо, в то время как торжественно поклялся, что, пока я жив, никто никогда больше никого не создаст!»
«Идем наверх, – спокойно сказала я, оглядываясь на царя и царицу. Никаких признаков реакции или узнавания. – Неприлично, Мариус, нам ссориться здесь, в святилище. Идем наверх».
Он кивнул и позволил мне медленно вывести себя из комнаты, но шел, не поднимая головы.
«Тебе очень идут длинные варварские волосы, – сказала я. – А я теперь способна увидеть тебя новыми глазами. Наша кровь смешалась, как могла бы смешаться в нашем ребенке. – Мы прошли в большую библиотеку. – Мариус, ну неужели ничто во мне не радует глаз? Неужели для тебя во мне нет ничего красивого?»
«Что ты, моя дорогая, в тебе все красиво! – сказал он. – Но заклинаю тебя Небесами, подумай! Ты что, не понимаешь? Тебя лишили жизни не во имя святой истины, но во имя размытой тайны! Чтение мыслей не делает меня мудрее любого прохожего! Я убиваю, чтобы жить! Как убивала она тысячи лет назад. Да, она поняла, что это необходимо. Она поняла, что время пришло».
