Радогощь (СИ) - Ляпина Елена (бесплатные книги полный формат txt, fb2) 📗
Слышу мужской говор за дверками и сердце бешено начинает биться – а вдруг меня сейчас обманут и вместо того красивого парня сюда войдет какой-нибудь страшный и старый дед, у которого с десяток жен и куча детей, и буду я у него самой распоследней женой. Но дверки отворяются и входит Елисей.
Сердце ещё сильнее стучит, мелкая дрожь пробегает по всему телу, словно через меня пропустили ток. Он мне нравится, правда, нравится. И я ему, похоже, тоже, вон, как блестят его глаза, когда он смотрит на меня. Неужели я на самом деле собралась выходить замуж?
– Здравствуй, Дарина, – говорит он и кланяется мне.
– Здравствуй, Елисей, – отвечаю я, но не знаю, что дальше делать, оглядываюсь на Олесю, жду от неё помощи.
– Прогуляйтесь, – шепчет мне Олеся и выталкивает меня с подушек.
Елисей протягивает мне руку, я беру его ладонь, она теплая, нежная, чувствую, как под кожей пульсирует кровь. Или мне опять только кажется? Мы выходим из шатра и идем по лугу, я снова босиком, но мне не холодно, а наоборот приятно ступать по сухой траве. Солнце уже прячется за холмом, окрашивая золотом и листву на деревьях, и траву, и даже глаза у Елисея мне кажутся золотистыми.
– Ты больше не будешь сбегать? – спрашивает он меня.
– Нет, не буду, – отвечаю я.
Рядом с ним я чувствую себя как-то увереннее, надежнее, не хочется убегать от него, как год назад. Но я сильно изменилась за это время, стала более смелее. И в то же время я устала от всего непонятного, хочется уже обрести некую устойчивость.
– У нас завтра свадьба, – говорит он, подносит мою ладонь к своим губам и целует.
И тут я вспоминаю тот горячий поцелуй.
– Это был ты? – вскрикиваю я, – ты тогда поцеловал меня, когда я укололась иглой и попала в небытие.
– Да, – кивает он. – Корней Иваныч позвал меня. Это было последнее средство спасти тебя.
– А почему ты не забрал сразу меня с собой?
– Тогда ещё не наступило время, я не мог, – отвечает он.
Мы бредем дальше, молчим. Он так и держит мою руку в своей, словно боится, что я вновь ускользну от него. С гребня холма хорошо просматривается шатровый городок, он как игрушечный рассыпан на пожне.
Неожиданно Елисей притягивает меня к себе, обнимает, наши губы соприкасаются, и я впервые ощущаю, что такое настоящий поцелуй. Мое бедное сердечко заходится ещё быстрее, одно что я мертвая, оно стучит ещё живее всех живых.
Мы поднимаемся на вершину холма, смотрим, как садится солнышко, как гаснет день в последних закатных лучах и мне кажется, что с этим лучом гаснет вся моя прошлая жизнь, хорошая или плохая, и наступает новая эра. Долго стоим, разговариваем, никак не можем наговориться, хотя у нас впереди целая жизнь друг с другом.
И когда уже совсем становится темно, спускаемся вниз. Там уже горят костры, когалы готовят еду, играют на музыкальных инструментах, веселятся, водят хороводы, прыгают через огонь. Всё точно так же как в прошлом году, только я тогда была простая зрительница, а завтра я буду самая главная участница. Елисей провожает меня до самого шатра, но мы так и не можем расстаться. Всё разговариваем и разговариваем. Держимся за руки. На миг мне чудится, что из леса выходит огромный великан, за высокими елями видно его голову, но вот налетает облачко и скрывает его. Был ли он? Не было его? Или это просто видение?
Дверки распахиваются и на пороге появляется Олеся.
– Ах, вот вы где? А мы вас уже потеряли, – улыбается она. Хватает меня за руку и втягивает в шатер. – Потом наговоритесь, а сейчас невесте готовиться нужно.
Она хитро подмигивает Елисею. Прощаюсь с ним до завтра и иду за Олесей. Она увлекает меня внутрь. А там тазики с разными примесями. Усаживают меня на низенькую табуретку и обмазывают мои ноги глиной с разными травами.
– Это чтобы кожа была нежная и шелковистая, – говорит мне Олеся.
Процедура приятная, когда заканчивают меня облеплять, ждем, когда высохнет. В это время когалки поют песни на разные мотивы, шутят, веселятся. Но вот приходит время, и пора снимать застывшую корочку. Зажмуриваюсь, жду что вот сейчас будет больно, но нет, глина легко отпадает с моими волосками, я не чувствую никакого дискомфорта, может быть от того, что я неживая.
Спать ложимся уже совсем поздно, я прошу Олесю лечь рядом со мной. Сможем ли мы когда-нибудь быть ближе друг к другу как сегодня в последнюю ночь? Олеся будет жить своим домом в своей большой семье, я с Елисеем в его доме. Интересно, какой он у него? Спрашиваю Олесю, как выглядит когальская деревня.
– Тебе там понравится, – говорит она. – Деревня красивая опрятная, дома все ухоженные, бревенчатые, с высокими потолками, с палисадниками, с цветами. Земля плодородная, урожай каждый год богатый. Рядом озеро, купаться будем с тобой ходить. Водичка там прозрачная-прозрачная, глубоко дно видно, а в жару, как парное молоко.
Слушаю её, закрываю глаза и представляю, как я с Елисеем буду жить в его доме, сколько детей у нас родится. Радуюсь, что так все хорошо складывается, закрываю глаза и засыпаю.
Но сон приходит ко мне какой-то дерганный, мрачный. Будто нахожусь я в каком-то темном помещении и опять мне некуда бежать. Иду вперед наощупь, всё черным черно, только видно, что около меня происходит, словно только тут подсветка есть. Вдруг вижу девушку, это Аня, ужасно бледная в порванном платье, смотрит на меня печальными глазами.
– Как я тебе завидую, Дарина, – говорит она. Вот так вот всё обернулось, а раньше я ей всегда завидовала. – Ты замуж выходишь, а меня Кирилл побоялся спасти, оставил навечно в плену у Аргаста, – добавляет она и уходит во тьму.
Иду дальше, из мрака появляется Игорь, такой же большой, с каким я у Русланы с ним тогда рассталась. Завернулся в белую простынь, как в пеленку, держится за неё, смущенно поднимает на меня глаза.
– Прости, Дарина, я ужасную глупость совершил, отведал молодильных яблок, и вот я младенец и снова жизнь сначала начинать. Опять в школу идти, – говорит он, усмехаясь.
И хоп, уже и Игоря нет, а только младенец в люльке лежит, глазками хлопает, маленькими ручками-ножками дрыгает.
Снова темнота, опять бреду на ощупь, теперь вижу Кирилла, он хмур, голова опущена, не смотрит на меня.
– Кирилл, – радуюсь ему, – ты смог выбраться?
Он молчит, только качает головой. Опускаю взгляд вниз, вижу, что, как и прежде опутывает его лодыжку цепь Лихая, так и держит его на привязи, питается его страхами, негативными настроениями, его удрученностью.
– Кирилл, ну попытайся, пожалуйста, – прошу я.
– Угу, – неопределенно бурчит он и пропадает во мгле.
И вот снова я одна в темноте, не знаю, куда идти, да и не хочется мне больше никуда идти и никого встречать. Но он появляется сам. Большой, черный, с перьями, снова около его ног мешок с белыми черепушками. Он вытаскивает их по одному и бросает в котел.
– Всё так и хочешь вернуться обратно в свой мир? – интересуется отшельник, поворачиваясь ко мне.
– А можно? – робко спрашиваю я.
– На немножко теперь можно, – кивает он.
Завивается пар, образуя круг над его котлом, и он протягивает мне руку. Хватаюсь за него, делаю шаг, и вот наконец я в круге. Словно вихрь подхватывает меня и кружит, и кружит. Вижу и огонь, и воду, и воздух, и землю, все смешивается воедино и вот я уже лечу с горки вниз.
Распахиваю глаза, осматриваюсь, кругом меня окружила детвора, смеются, наверное, от того, что такая большая девочка решила с горки прокатиться. Я сама смеюсь, поднимаюсь земли, оглядываю себя. Я такая же маленькая девочка, как и они.
С удивлением узнаю себя в детском саду, а ведь это было мое самое счастливое время, если так подумать. Рядом Олеся смеется, тоже маленькая, бегу к ней, обнимаю её. Так и хочется, чтобы всё замерло, и мы снова стали маленькими, снова ходили в детский сад и ни о чем не думали.
Воспитательница зовет всех в группу, строимся парами, я с Олесей вместе, держимся за ручку, жмемся друг к другу. Иду вместе со всеми.
