Обманутая - Каст Филис Кристина (книги TXT) 📗

Пусть Афродита все испортила и оскандалилась, пусть она вела себя, как последняя гадина, это еще не повод предавать ее!

Я тоже могу опозориться, провалиться и повести себя, как последняя гадина, но Стиви Рей, Близняшки и Дэмьен никогда от меня не отвернутся. Разозлиться на меня — пожалуйста! Сказать, что я спятила — сколько угодно! Вправить мне мозги — с превеликим удовольствием! Но бросить меня в беде, а потом воротить нос — никогда!

Профессор Нолан долго расхваливала Дейно и объявила, что эта смуглая красотка заняла почетное одиннадцатое место. Потом Дейно начала читать предсмертный монолог Клеопатры. Это было прекрасно. Честно признаться, я не ожидала от Ужасной такого таланта. Может, она все-таки не такая стерва, как я думала. Может, просто попала под дурное влияние Афродиты?

С тех пор как я возглавила Дочерей Тьмы, друзья и подруги Афродиты ни разу не сделали мне ни одной гадости. Честно говоря, они вообще держались в тени и не лезли в мои дела. Хм… Разве я не хотела пригласить в Совет кого-нибудь из бывших приближенных Афродиты? Почему бы не остановить свой выбор на Дейно? Надо будет расспросить о ней Эрика. После того как Афродита лишилась власти, я смогу дать Дейно шанс стать одной из нас (хотя мне бы очень хотелось, чтобы ее звали как-нибудь по-другому!).

Я так глубоко задумалась над тем, как отнесутся мои друзья и члены Совета к идее включить в наш круг Ужасную, что не сразу заметила, что профессор Нолан снова вышла на сцену.

Зал замер в ожидании.

Глаза преподавателя драматического искусства сияли, как звезды, голос срывался от волнения, казалось, она вот-вот лопнет от счастья. Ее волнение передалось и мне, и я, наконец, поняла, что происходит. Мой Эрик вошел в первую десятку!

— Последним выступит Эрик Найт. Он был Помечен три года назад, и с тех пор его талант расцвел с невиданной силой. Я горжусь своим учеником и подопечным! — радостно воскликнула профессор Нолан. — Давайте как следует поприветствуем нашего победителя, занявшего первое место на Международном вампирском кон курсе чтецов шекспировских монологов!

Зал взорвался ликующими криками и аплодисментами, и на сцену вышел Эрик Найт.

Я затаила дыхание. Как я могла забыть, насколько он хорош собой? Высокий — даже выше Коула — с волнистыми, как у Супермена, темными волосами и ослепительно яркими синими глазами цвета летнего неба.

Как и остальные конкурсанты, Эрик был одет во все черное, и единственным ярким пятном в его костюме была вышитая золотом на груди колесница Никс с рассыпающимися за ней звездами. Можете поверить мне на слово, черный цвет шел ему, как никому другому!

Эрик вышел на середину сцены, улыбнулся мне (на глазах у всех!) и подмигнул. Он был гак божественно прекрасен, что я чуть не умерла прямо в кресле. Потом Эрик опустил голову, а когда поднял ее, перед нами стоял уже не восемнадцатилетний Эрик Найт, ученик пятой ступени Дома Ночи, а суровый мавританский воин, который пытался объяснить целому залу сомневающихся в его искренности людей, как юная венецианская аристократка отдала ему свою любовь, а он всей душой полюбил ее:

Отец ее любил меня, звал часто,

Расспрашивал меня про жизнь мою,

За годом год, про битвы, про осады,

Про все, что я изведал…

Как и все сидевшие в зале, я не могла отвести от Эрика глаз. И в то же время продолжала сравнивать его с Хитом.

По- своему Хит был не менее талантлив, чем Эрик. Он был звездой «Тигров Брокен Эрроу», перед ним лежало блестящее спортивное будущее в колледже, а может, и в профессиональном спорте.

Хит был лидером. Эрик тоже был лидером. Я с детства привыкла к тому, что Хит играет в футбол, я гордилась им, ходила на все его матчи, радовалась за него. Но я никогда не преклонялась перед его талантом так, как преклонялась перед даром Эрика.

Всего единственный раз Хит заставил меня онеметь от благоговения — когда полоснул себя лезвием по шее и предложил мне свою кровь.

Эрик сделал паузу и прошел несколько шагов вперед, пока не оказался у самого края сцены, так близко от меня, что я могла дотронуться до него рукой.

Он посмотрел прямо мне в глаза и закончил свой монолог, обращаясь ко мне, словно я была той далекой Дездемоной, о которой он говорил:

Эрик коснулся пальцами губ и протянул руку в мою сторону, словно посылал воздушный поцелуй, а потом прижал ее к сердцу и поклонился.

Все повскакали со своих мест и приветствовали его криками и оглушительными аплодисментами. Стиви Рей, стоявшая возле меня, смеялась и плакала, вытирая ладошкой глаза.

— Это было так романтично, что я чуть не описалась, — прокричала она мне на ухо.

— Я тоже, — рассмеялась я.

Затем профессор Нолан снова вышла на сцену, закрыла представление и предложила всем пройти в соседний зал, где уже были накрыты столы с закусками и вином.

— Идем, Зет, — Эрин подскочила ко мне и схватила под руку.

— Да-да, мы пойдем с тобой, потому что нам очень-очень понравился тот приятель Эрика, который только что изображал Ромео, — добавила Шони, хватая меня под другую руку.

Не успела я опомниться, как Близняшки поволокли меня через толпу, расшвыривая плечами недолеток, как два маленьких упертых буксира. Я беспомощно обернулась к Дэмьену и Стиви Рей. Судя по всему, им придется разыскать нас уже в зале. Остановить Близняшек было не под силу никаким стихиям!

Мы вырвались из переполненного зала, кик три пробки из закупоренных бутылок. И сразу столкнулись с Эриком, который как раз входил в зал из актерского входа. Глаза наши встретились, и он, оставив Коула, поспешил ко мне.

— М-ммммм! Он просто мила-а-а-шка! — протянула Шони.

— Полностью присоединяюсь, Близняшка, — мечтательно вздохнула Эрин.

А я опять не смогла ничего с собой поделать и только улыбалась, как имбецилка.

Глаза Эрика лукаво сверкнули, он взял мою руку, поднес ее к губам, а потом, поклонившись, пророкотал своим «актерским» голосом:

— Привет тебе, моя милая Дездемона!

Я вспыхнула и захихикала, как дурочка. Эрик дружески и в то же время очень-очень крепко обнял меня на глазах у всего зала, и тут я услышала за спиной знакомый ехидный смешок. Я обернулась.

Афродита, ошеломительно прекрасная в своей короткой черной юбке, туфлях на шпильках и обтягивающем свитере, со смехом подходила к нам (и при этом так виляла задницей, что я просто поражаюсь, как у нее ничего не отваливалось при ходьбе!).

Поймав мой взгляд, она протянула своим чудесным воркующим голоском, который мог бы показаться дружелюбным, если бы вылетал из другого рта:

— Он назвал тебя Дездемоной, Зои? Какой недобрый знак! Будь осторожней, милая. Если ему покажется, что ты ему изменяешь, он задушит тебя в постели! Впрочем, к тебе это, кажется, не относится. Ведь ты никогда-никогда ему не изменишь, правда?

С этими словами она взмахнула своими роскошными светлыми волосами и, покачивая бедрами, прошествовала дальше.

Некоторое время все молчали, а потом Близняшки, обернувшись ко мне, хором произнесли:

— Не нужно травить Афродиту!

Все рассмеялись.

Все, кроме меня. Я в ужасе думала о том, что Афродита видела меня с Лореном в медиатеке, и мое поведение тогда на самом деле походило на измену.