Лэшер - Райс Энн (книга жизни .txt) 📗
– Ты вовсе не великий дух, – отрезал я. – Ты лишился ореола тайны. И я обязан рассказать об этом всем членам семьи.
– Этим ты введешь их в заблуждение. Их будущее находится в моих руках. А мое будущее зависит от них. И это главное, о чем ты должен помнить всегда. Ты всегда отличался умом и сообразительностью. Надеюсь, эти качества не изменят тебе и на этот раз.
Я ничего не ответил. То, что Лэшер так долго сохраняет видимое обличье, привело меня в изумление.
– Значит, святой восстал против Господа? – спросил я.
– Не приставай ко мне с этими глупыми сказками. Все это чушь, не достойная внимания. Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь был одним из вас? Надо быть полным идиотом, чтобы вообразить такое. Когда я вновь обрету плоть, я… – И он многозначительно смолк, решив не произносить вслух свои угрозы. – Ты нужен мне, Джулиен, – добавил он с детской непосредственностью. – Знай, дитя, которое носит в утробе Мэри-Бет, никогда не станет ведьмой. Это самая обычная девочка, столь же ограниченная и недалекая, как твоя сестра Кэтрин и даже ваша мать, Маргарита. Новая ведьма может появиться на свет лишь с твоей помощью.
– Значит, ты хочешь вновь заключить со мной сделку, – сказал я с глубоким вздохом. – Хочешь, чтобы я совокупился с собственной дочерью.
Однако ответа не последовало. Силы его были на исходе, и он стремительно таял. Мэри-Бет так и не проснулась, она тихо лежала под одеялом, и темные ее волосы, рассыпавшись по подушке, блестели в свете настольной лампы.
– Но тот ребенок, которого она носит сейчас, – он благополучно появится на свет? – торопливо спросил я.
– Да. Наберись терпения и жди. Вместе с Мэри-Бет вы произведете на свет великую ведьму.
– Еще более сильную, чем сама Мэри-Бет?
– Нет, Мэри-Бет останется величайшей из всех ведьм, – произнес дух, и на этот раз голос его обрел звучность. – Она уступает лишь тебе, Джулиен.
Майкл, то был момент моего величайшего торжества. Я узнал о нем так много. Теперь мне было известно и его имя, и его история. Более того, я знал, что в жилах его течет кровь нашего рода. Однако большего мне не дано было узнать.
Эшлер. Это имя давало ключ к разгадке. Но являлся ли наш семейный демон Эшлером, и если да, то каким именно из упомянутых в книгах профессора? Самым первым или одним из тех, что появились позднее?
На следующее утро я в одиночестве покинул Эдинбург, оставив для Мэри-Бет короткую записку, и вновь отправился на север, в Доннелейт. Как: и в прошлый раз, от Даркирка пришлось продолжать путь верхом. Разумеется, я понимал, что слишком стар для таких приключений и, отправляясь в горы без сопровождающих, поступаю по меньшей мере безрассудно. Однако недавние мои открытия заставляли меня совершать безумства.
Я вновь осмотрел развалины собора, освещенные пробивавшимися из-за облаков лучами холодного горного солнца. Потом отправился к каменному кругу.
Стоя возле древних камней, я позвал его, а потом принялся осыпать проклятиями.
– Возвращайся в ад, святой Эшлер! – кричал я. – Таково твое настоящее имя. А сам ты не кто иной, как человек из плоти и крови, человек, сумевший добиться поклонения других людей. А потом ты стал демоном зла, который мучает и терзает нас.
Эхо разнесло мой голос по всей долине. Но я по-прежнему был один. Дух даже не удостоил меня ответом. Но, стоя в центре каменного круга, я внезапно покачнулся, словно получив удар. Это могло означать только одно: дух входил в мою плоть.
– Нет, не смей! Убирайся в ад! – что есть мочи завопил я, падая в траву.
Неожиданно поднявшийся ветер, засвистев в ушах, казалось, унес прочь весь окружающий мир…
Я очнулся лишь ночью, в темноте. Все тело было покрыто синяками, а одежда разорвана в клочья. Судя по всему, дух, приняв мое обличье, впал в неистовство и пустился, что называется, во все тяжкие. И он посмел совершить такое здесь, в этом месте!
Я сидел среди безучастных камней, не имея понятия, куда делась моя лошадь и как мне выбраться из этой проклятой долины. Не скрою, в эти мгновения мною овладел страх за собственную жизнь. Наконец я поднялся. Ноги отказывались мне подчиняться. И тут я осознал, что кто-то держит меня за плечи.
Разумеется, это был Лэшер. Он вновь набрался сил и обрел видимое и осязаемое обличье. Он вел меня, и в темноте я видел его лицо. Он был настолько реален, что даже запах, исходивший от его кожаной куртки, я ощущал столь же явственно, как запах травы под его ногами и деревьев над его головой. Мы двигались в сторону замка. А потом он исчез, и я брел, пошатываясь и не разбирая дороги, ожидая лишь, когда же он вновь придет мне на помощь.
Лэшер не замедлил сделать это, и сквозь огромный обвалившийся дверной проем мы вошли в просторный вестибюль. Изнуренный до крайности, я опустился на пол и тут же уснул. Сквозь сон я чувствовал, что Лэшер сидит рядом – иногда он был материален, иногда превращался в облако пара, окутывавшее меня со всех сторон.
Измученный, доведенный до отчаяния, я вопросил:
– Лэшер, что мне делать? Скажи наконец, чего ты добиваешься?
– Жизни, Джулиен. Таково мое единственное желание. Я хочу жить, вновь видеть мир. Ведь я вовсе не тот, кем ты меня считаешь. Все твои домыслы не более чем фантазии. Обратись к своим воспоминаниям. Ты видел изображение святого на витраже окна, не так ли? Как же я мог быть этим святым, если я сам видел его изображение? Я никогда не был святым. Святой – это мое падение.
Но ведь я не видел изображения святого! Взору моему представали лишь разноцветные витражи. Однако сейчас, когда я лежал на полу замка, перед глазами вновь возник собор. Да, в прежние времена я бывал здесь, и теперь я во всех подробностях припомнил, как подходил к гробнице святого. Да, разумеется, витраж на одном из окон являл собой его изображение. Солнце светило сквозь выложенный из цветного стекла портрет святого Эшлера, бородатого и длинноволосого священника и воина, посылавшего проклятие чудовищам, пресмыкавшимся у его ног. Я разобрал даже надпись внизу витража «Святой Эшлер».
И из этих дальних времен до меня донесся мой собственный голос, полный муки и отчаяния: «Святой Эшлер, как я могу быть этим отвратительным созданием? Прошу, помоги мне! Господи Иисусе, прошу, помоги мне!»
А потом я ощутил, что некая сила увлекает меня прочь. И выбора у меня не было…
Жгучая боль и неутоленное желание – вот все, что я чувствовал.
Темнота залила весь мир вокруг. Остатки сознания покинули меня. Никогда прежде я не видел духа так отчетливо, как в тот момент, когда, войдя в его плоть, я стоял в соборе. Святой Эшлер! Я даже слышал его голос, ставший моим собственным. Звук этого скорбного голоса гулким эхом отдавался под высокими каменными сводами. «Как я могу быть этим отвратительным созданием, святой Эшлер?» – вопрошал он. Но сверкающее хрупкое стекло не давало ответа. Изображение святого оставалось всего лишь изображением – неподвижным и безучастным.
И вновь все вокруг заполнила темнота.
Утром, когда я проснулся в развалинах замка, выяснилось, что проводники из Даркирка явились ко мне на выручку. Они привезли еду, питье, одеяла и привели свежую лошадь для меня. Та, на которой я приехал сюда накануне, пришла домой одна, чем привела их в большую тревогу.
В сиянии раннего утра долина казалась прекрасной и безмятежной. Трудно было представить, что здесь таится нечто зловещее. Больше всего мне хотелось вновь забыться сном, но, увы, осуществить это желание удалось лишь на постоялом дворе в Даркирке. Я проспал около двух суток, лишь изредка и ненадолго возвращаясь к действительности. У меня разыгралась небольшая лихорадка, но в целом сон придал мне сил, и вскоре я был совершенно здоров.
Вернувшись в Эдинбург, я застал Мэри-Бет в панике. Она уже решила, что больше никогда меня не увидит, и обвиняла в моем исчезновении Лэшера. В ответ он заливался слезами.
Когда она немного успокоилась, мы уселись рядом у очага, и я рассказал ей обо всем: поведал о событиях давнего прошлого и о том, что они означают для нас, а также о воспоминаниях, которыми наделил меня дух.
