Из глубины - Ламли Брайан (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Утром 19 числа я позвонил из Хардена в оукдинский санаторий, попросив к телефону директора этого заведения. Он не мог подойти. Тогда я поинтересовался, сможет ли мой собеседник ответить на мои вопросы? Услышав, что я интересуюсь, не находятся ли в санатории несколько пациентов, чей «облик столь чудовищен», что посторонним не разрешается их видеть, голос в трубке стал недружелюбным:
— Прошу прощения, сэр, но я не могу разговаривать с прессой. В газеты и так просочилось уже достаточно...
На этом связь прервалась. В то время я еще ничего не знал о странных происшествиях в этом санатории.
Следующий телефонный звонок в редакцию «Сандерленд Эхо», где служил репортером один мой хороший друг, дал мне следующую информацию. Я записал слова журналиста прямо по телефону, что объясняет некоторые расхождения между моими записями и текстом, который тогда появился в «Эхо»:
ДВА ОПАСНЫХ СУМАСШЕДШИХ
СБЕЖАЛИ ИЗ ЭЛЬМХОЛЬМА
Два сумасшедших из Эльмхолма, которые, как полагают, являются братьями-близнецами, сбежали вчера (вечером 17-го) после того, как их перевели туда из оукдинского санатория близ Глазго. Последние шесть месяцев сбежавшие проходили в Оукдине специальный курс психотерапии, осуществляемый немецким психиатром безупречной репутации, доктором Рубеном Кругером. Именно по совету доктора Кругера два пациента были переведены в слабо охраняемое крыло Эльмхольма. Однако с момента их побега власти так и не смогли связаться с врачом. Вот описание беглецов: лысые, от 70 до 72 дюймов ростом, примерно 130 фунтов весом. Оба страдают серьезными кожным и мышечным заболеваниями, по которым их очень легко распознать. Кожа на их лицах и телах толстая, грубая и чешуйчатая. На расстоянии их очень легко принять за пожилых людей, поскольку их движения наводят на мысль о серьезных ревматических расстройствах...
Статья была много больше, но суть сообщения — именно такова. Мне еще предстоит узнать, что мой друг из Сандерленда думает о том, как я закончил наш разговор. Мне придется выдумать какое-нибудь оправдание тому, что я положил трубку без единого слова благодарности. На самом деле я просто уронил трубку, прежде чем он закончил говорить.
Позднее, когда я смог продолжить мое расследование, то обнаружил, что история двух сбежавших... очень похожа на ужасную историю о сумасшествии, загадочном ихтиозе и непонятном происхождении мнимого безумца Роберта Круга. Я понял, что все больше и больше боюсь собственных открытий. В конце концов я начал дрожать от засевшего внутри меня ужаса. Случившееся выглядело слишком уж дико, слишком невероятно. И все же пункт за пунктом, улика за уликой, немыслимая головоломка начала соединяться в жуткую и пугающую картину.
21 сентября еще один кусочек головоломки встал на свое место. В утренней газете среди второстепенна новостей промелькнуло сообщение о расследовании, начатом министром по национальной экономике в отношении подозреваемого в «злоупотреблении властью» руководства СВТС. Еще не прочитав заметку, я вспомнил, что письмо Круга было составлено специально, чтобы предотвратить расширение буровых работ Северо-восточного Топливного Совета на йоркширских торфяниках. И еще... Я вспомнил толпу ученых, которую видел у места выхода на поверхность подземных потоков в Сарби!
По всей видимости, до сведения Министерства по национальной экономике дошло, что СВТС проводил несанкционированные эксперименты на торфяниках — эксперименты, включающие бурение глубоких шахт в земле и мощные подземные взрывы!
Согласно предварительному заявлению министра, эти «экспериментаторы» несли прямую ответственность за выход на поверхность подземных потоков в Сарби, затопление моста и уничтожение пятидесяти ярдов шоссе; далее он подчеркивал, что результаты могли бы стать и вовсе катастрофическими. Если бы вода пробила себе выход наружу в каком-нибудь другом месте, вполне могли бы оказаться затопленными целые деревни!
Разумеется, меня не слишком интересовали эти обвинения, но зато очень интересовали места, где проводились взрывы. Разве мой дядя в конце своего повествования не упоминал о чудовищном взрыве, вынесшем его на свободу? Я торопливо пробежал глазами конец заметки и узнал, что место проведения последнего и самого сильного из взрывов находилось в торфяниках лишь примерно в четырех милях от того места, где нашли дядю. Заряд взорвали на большой глубине при помощи дистанционного управления в 10 часов утра 2 августа, всего лишь за четыре или пять часов до того, как моего дядю нашли бродящим в окрестностях Сарби!
Чем больше я узнавал, тем яснее мне становилось, что у галлюцинаций профессора была, по меньшей мере, отправная точка в реальности. Однако я молился, чтобы этим все и ограничилось.
Вечером 23 сентября я оставил дядю на попечение Гарри Вильямсона и вышел на свежий воздух, чтобы прогуляться вдоль прибрежных скал. Шелест волн успокоил меня, и я отлично понимал, как сильно и отрицательно повлияли на меня события прошлого месяца. Правда заключалась в том, что мне необходимо было хорошенько кое-что переосмыслить, ибо я серьезно подумывал, несмотря на мнение, которое выработалось у меня к тому времени, не последовать ли мне совету доктора Таппона поместить дядю в частную лечебницу. Подобное действие, сколь бы жестоким оно ни казалось, дало бы мне время на проведение дальнейшего расследования. Но, как оказалось, мне не нужно было ломать голову относительно будущего профессора...
Мой дом стоит на самой окраине деревни, всего лишь в нескольких милях от шоссе А19, которое идет на юг, а потом на запад от йоркширских торфяников к Тирску, Йорку и Селби. Я упомянул этот факт затем, чтобы проиллюстрировать ту легкость, с которой любой путешествующий через Харден может добраться до торфяников. На автомобиле это путешествие занимает от полутора до двух часов в худшем случае, в особенности, если этот автомобиль такой же мощный, как у меня.
К тому времени, как я добрался до садовой ограды, я уже понял: что-то не так. Я вышел три часа назад, примерно в восемь часов вечера, ночь выдалась довольно темной; но сейчас я видел, что мой дом залит светом, а моей машины нет в гараже, двери которого распахнуты настежь. Потом я заметил, что входная дверь тоже приоткрыта. Я в нерешительности остановился. Тут дверь распахнулась, и оттуда, шатаясь, показался Гарри Вильямсон. Он держался за голову, а на его лице застыло выражение потрясения, смешанного с замешательством.
Задержавшись лишь для того, чтобы удостовериться, что Вильямсону не требуется срочная помощь, я поспешил в дом и быстро осмотрел все комнаты. Нужно ли говорить о том, что дяди нигде не оказалось?
Показания, которые той ночью чуть позже дал полиции Вильямсон, приведены ниже.
После того как Титус Кроу ушел, я снова проверил, спит ли профессор, и сварил себе кофе. К тому времени, как я закончил его пить, было, пожалуй, примерно около 20:30. Я убрался на кухне и вернулся в свое кресло у двери в комнату профессора. Я выкурил сигарету и потом еще немного почитал. Сразу после 21 часа я услышал, как профессор говорит во сне. Я знал, что он должен спать, потому что в 18:30 дал ему успокоительное. Свет в комнате профессора был погашен — ему так нравилось. Когда я заглянут туда, то увидел над его кроватью рой светлячков. Когда я включил свет, эти светлячки, должно быть, вылетели в окно, которое оказалось чуть приоткрыто. Как бы то ни было, я их больше не видел. Нет, вовсе не потому, что в комнате было светло... я хочу сказать, что я действительно их искал. Это же насекомые, понимаете? Потом я немного посидел рядом с кроватью профессора, слушая, что он говорит. Он бормотал что-то о песнях или о чем-то в этом роде и во сне зажимал уши руками. Да, точно, он все время говорил: «Песни опять звучат... Они идут за мной». Через несколько минут он начал твердить о «снах в снах» и других вещах, в которых я ничего не понял. Примерно в 21:30 он стал очень возбужденным, начал метаться и ворочаться на кровати. Потом сел и посмотрел на меня. Да, тогда он не спал. Он сказал: «Доктор Бокруг, я полагаю?» Он всегда называл меня Бокругом. А потом он расхохотался. Я попытался снова уложить его, и он послушался, но продолжил жаловаться на «песни» и зажимать уши ладонями. Я пошел принести ему еще одну таблетку а когда вернулся в его комнату, он снова сидел на кровати. Он сказал: «А, герр Обер! Что сегодня в меню? Шампиньонз унд фиш?» Я немного говорю по-немецки, и поэтому понял, что он говорил о грибах и рыбе. Не знаю, почему он говорил на немецком языке. Немного погодя, после того как я снова уложил его, он начал буйствовать, однако был слаб — вторая таблетка уже начала действовать. "Что реально? — спрашивал он меня.— Что реально? Вы реальны? Если так... тогда вы должны помочь мне! Они идут за мной! Я говорю вам... они идут за мной" Я спросил, о ком он говорит. Мне пришлось кричать, он ведь совсем глухой, и он ответил: «О них!» Да, именно так он и сказал: «О них». А чуть позже он продолжил: «И они ведут с собой Тхуун'а... ибо, разумеется, не к лицу одному из них быть замеченным рабски несущим мне подобного!» Да, я помню, он сказал именно так. Эти слова показались мне такими странными, что я обратил на них особое внимание. Еще через несколько минут его сморил сон, но он все еще был очень беспокоен и что-то бормотал себе под нос. Сразу после 21:45, к тому времени я вернулся в кресло у двери, постучали во входную дверь. Я открыл и обнаружил на крыльце очень странного человека. Под «странным» я имею в виду необычно выглядящего. Мне показалось, что у него не было бровей, и вообще, он — совершенно лыс. Незнакомец сказал, что он доктор и друг Титуса. Я хотел уже пригласить его войти и подождать возвращения Титуса Кроу, когда заметил какое-то движение в дальнем углу сада, у калитки. Было темно, и я помню, что подумал, до чего же много светлячков — сейчас их не так-то часто увидишь, а в это время года особенно. Я спросил этого Кругера... Да, он сказал, что его так зовут... не ждет ли его кто-нибудь, на что он махнул рукой в сторону калитки. Я услышал, как открылась калитка и эти два... эти два... да, я продолжаю, но не знаю, поверите ли вы мне! Клянусь богом, я не спал, и это был не сон, но... это были не люди! Нет, не люди. Они гили прямо, но очень напоминали... крокодилов! Но с человеческими лицами! У них были короткие хвосты и зеленая кожа. Я же говорил, что вы мне не поверите!.. Ну, хорошо... В руках каждого из этих созданий было что-то вроде свитка из кожи. Могу вам сказать, что я никогда ничего подобного не видел! Я пулей бросился обратно в дом и попытался закрыть дверь. Не знаю, что случилось потом. Думаю, этот Кругер схватил меня за руку, когда я пытался закрыться, но я не уверен. Я очутился лежащим на спине на ковре в коридоре. Я мог слышать и думать, да, но не мог пошевелить ни пальцем. Ну вот, видит Бог, вы не поверите тому, что случилось потом, но, я клянусь, все это правда! Этот Кругер и два... создания... вошли в дом и поднялись к комнате профессора. Потом они вышли оттуда, очень довольные собой, и прошли по всему дому, выключая свет. В темноте было видно, что весь дом кишит светлячками. Особенно много их вилось вокруг голов Кругера и... и остальных. Потом они вышли из дома. Я думал, что они, возможно, совсем ушли, но я ошибся. Меньше чем через пять минут они вернулись и привели с собой несколько... несколько других... существ! Да, я помню, я говорил, что они выключили свет, но эти чертовы светляки повсюду сопровождали их, так что я видел все происходящее! Другие существа, о которых я говорил? Ах, да... ну... то есть я не совсем уверен. Ну, они были как... как дети! То есть они были размером с ребенка. Я ясно их разглядел, но... ради всего святого! Вы просто не поверите мне! Ну ладно, ладно. Я расскажу вам. Их было четверо или пятеро. Маленькие, примерно четырех футов ростом, я бы сказал, и они... они оказались совершенно ни на что не похожи! Нет, я не знаю. Я не могу описать их... Не хочу!.. Эти меньшие существа вынесли профессора из его комнаты и из дома. Три больших твари, похожих на крокодилов немного задержались в доме, в основном в комнатах Титуса Кроу, а потом тоже ушли. Они что-то унесли с собой... Бумаги, я думаю. Через несколько минут я услышал, как от дома отъехал автомобиль. Это случилось часов в десять. Весь следующий час я пытался подняться на ноги, и мало-помалу силы вернулись. В конце концов мне все-таки удалось подняться. Я включил все лампы и как раз шел к двери, когда Титус Кроу вернулся домой...
