Дюжина черных роз - Коллинз Нэнси (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Кожа у Синьджона кололась и чесалась, будто по нему бегали муравьи. Потом она загорелась. Зашипев от ярости и боли, он попытался прикрыть глаза локтем — бесполезно. Он ударил кулаком по массивному черному стеклу «кадиллака», но оно не рассыпалось. Тогда он, шатаясь, двинулся к телу Вира, но, не сделав и пяти шагов, свалился.
Никогда за все века своей не-жизни он не знал такой муки. Лежа на земле, он тяжело дышал, глаза заливали слезы и кровь, а жидкости внутри начинали закипать. Инстинкты кричали ему найти укрытие, куда-нибудь в темноту и сырость от этих жгучих лучей, но было поздно — бежать некуда. Несколько секунд Синьджон отчаянно скреб землю под животом, будто хотел зарыться в нее, но ногти его встречали только неподатливый булыжник.
Кожа пузырилась, как бекон на сковородке. Он сам слышал запах своего горящего тела. Лопаясь волдырями, стала стекать воском кожа с лица. Глаза тускло побелели, закипая в орбитах. Несмотря на страшные раны и боль, Синьджон продолжал ползти вперед, слепо шаря руками со слезшей кожей. Осязания у него больше не было, но он знал, что уже близко. Он хотел сказать Виру, как ему жаль, что так вышло, но язык превратился в почерневший кожаный ремень. Он хотел поцеловать мальчика в последний раз, но у него не было губ.
Так много он еще хотел сделать. Хотел бы иметь возможность сделать. Должен был сделать. И теперь, после пяти веков, произошло то, что нельзя было себе представить.
У него.
Больше.
Не было.
Времени.
Эшер глядел, как растворяется Синьджон под лучами солнца, и улыбка змеилась на его губах. Утренний ветерок развеял пепел Синьджона, и можно было уже не сдерживаться. Эшер захохотал. И еще хохоча, дал водителю знак ехать.
— Пора домой, — сумел он выдавить между двумя пароксизмами хохота. — Здесь больше не на что смотреть.
Неизвестная смотрела вслед «бэтмобилю», подпрыгивающему на искореженных обгорелых телах. Его передние колеса перемололи в пыль облезлый череп Синьджона. «Звездники» брели за машиной своего хозяина, с виду такие же мертвые, как их противники. Они слишком вымотались, чтобы ликовать из-за своей победы, многие хромали. По оценке неизвестной, Эшер потерял больше половины своих людских служителей в уличных беспорядках и в битве с Синьджоном.
И это напомнило ей, что она тоже не в ах каком виде. Прилив адреналина, вызванный картиной джихада между повелителями вампиров, схлынул, и неизвестная вдруг почувствовала, насколько она иссушена. Подойдя к окну, она рухнула на колени, упираясь головой в холодный камень подоконника.
— Вам нужно лечь, — тихо сказал отец Эймон и наклонился ей помочь.
— Теперь только один остался, — пробормотала она, когда с помощью священника добралась до своей постели.
— Синьджон был чудовищем, но Эшер — это сам дьявол, ставший плотью! — проговорил, кривясь, отец Эймон. — Теперь по сточным канавам Города Мертвых побежит кровь невинных жертв.
— Не стоит за это ручаться, — сказала она с трудом. — Я еще не вышла из игры. У вас есть бумага и карандаш, отец Эймон?
— Бумага и карандаш?
— Мне очень нужно, чтобы вы отнесли записку одному моему другу.
Отец Эймон пожал плечами и вышел. Через пару минут он вернулся с огрызком карандаша без резинки на конце и мятым бумажным пакетом.
— Это все, что я смог найти.
Она быстро нацарапала на пакете адрес и телефон.
— Отнесите это Клауди. Это старик, который живет в подвале сквоттеров в паре кварталов отсюда...
— Вы про этого хиппи?
— Вы один во всем Городе Мертвых не называете его «старый хиппи», — сказала она с сухим смешком, который вдруг прервался судорожным кашлем со сгустками крови.
— Я вас не могу бросить в таком виде! — возразил отец Эймон.
— Сделайте как я прошу! — сказала она, судорожно хватая ртом воздух и суя бумагу ему в руку. — Сделайте, иначе я так и так умру. Я чувствую, что у меня внутри сломалось. Святой отец, у меня обломок ребра в сердце, а правое легкое спалось полностью! Будь я человеком, я бы уже много часов назад концы отдала! Только одна вещь может мне помочь выздороветь, и эта вещь — кровь. Здесь адрес человека, который таким, как я, толкает плазму с черного рынка. Клауди должен с ним связаться и купить. Мне нужна кровь, очень нужна.
Отец Эймон хмуро уставился на мятую коричневую бумагу.
— Если я это сделаю, буду я при этом орудием Сатаны или служителем Бога?
— Вот уж чего не могу вам сказать, святой отец.
— Да. Чего вы хотите? — буркнул Клауди, подозрительно щурясь на неопрятного старика по ту сторону двери. Явно какой-то опустившийся тип, судя по немытому лицу и щетине на подбородке. Потом он заметил ворот священника.
— Мне... мне велели прийти к вам и дать вам вот это, — произнес отец Эймон, протягивая клочок бумаги. — Она сказала, что вы знаете, кто она такая.
Из глаз Клауди исчезло подозрение, но не тревога.
— Она вас послала? Она жива? — Он сдернул с двери цепочку и распахнул ее, затаскивая священника внутрь. — Извините, что не узнал вас, святой отец! Я просто не привык, чтобы ко мне ходили. Особенно после таких ночей! Почти всю ночь я этих чертовых мудаков — извините за выражение — гонял, чтобы дом не подожгли.
Отец Эймон стоял посреди прихожей, разглядывая окружающие его штабеля книг.
— Я смотрю, вы книжный человек, — сказал он не без удивления. — Никогда даже не думал найти столько книг в Городе Мертвых.
— Они помогают скоротать ночные часы, — ответил Клауди, пожимая плечами. — Так что там с ней? Как она? Ранена? В последний раз, когда я ее видел, эта сука Децима тащила ее через плечо, как мешок с мукой. Потом началась эта чертовщина, и у меня всю ночь были руки заняты.
— Она жива, но серьезно ранена. Я ее нашел почти мертвую на ступенях Сент-Эверхильда. Она попросила убежища, и я внес ее внутрь. Перевязал ей раны и попытался устроить поудобнее. Она утверждает, что сбежала из крепости Эшера, убив женщину по имени Децима.
Клауди мотнул головой от удивления:
— И ей, говорите, нужна моя помощь?
— Она... она сказала, что ей нужна кровь. — С очень большим трудом ему удалось это произнести. — Она говорит, что без нее погибнет. И дала мне этот адрес и телефон, чтобы я передал вам. Это ее контакт на черном рынке.
Клауди взял клочок бумаги и прочитал нацарапанное, сдвинув брови.
— Скажите ей, пусть не беспокоится, падре. Я этим займусь.
— Могу я... могу я вас спросить об одной вещи?
— Как нечего делать. Кстати, меня зовут Клауди.
— Эта женщина... она от дьявола?
Клауди моргнул, пораженный смятением и болью в голосе священника.
— Честно говоря, я сам не знаю, что она такое. Я вроде как думал, что это больше по вашей части, святой отец.
— Сатана — коварный враг. Его дьяволы одеваются в разные кожи. Иногда даже в кожи священников.
— Насчет этого ничего не могу сказать, святой отец. Могу только сказать то, что знаю сам. Признаюсь, что она меня пугает до судорог. Она дважды спасла мне жизнь — и оба раза не была обязана это делать. Она помогла этому малышу, Райану, вернуть его мамашу и проводила их, чтобы ничего с ними не случилось. И это она тоже не была обязана делать. Однако сделала. Я не знаю, ни кто она такая, ни что привело ее в Город Мертвых, но одно мне ясно: она не той породы, что Синьджон или Эшер — или кто-нибудь другой, кого я в нашей округе видал. Она не человек — но я не знаю, чем это плохо. А насчет того, нет ли в ней чего от дьявола, — так кто из нас Богу не грешен?
Отец Эймон пробирался по улицам Города Мертвых, разглядывая оставленные бунтом обломки. Кошмар, ставший плотью. Трупы усыпали тротуар, вонь от крови и дыма заполняла воздух. Почти все трупы были человеческими, и поразительно много было «звездников» и «черных ложек». Судя по останкам, их просто рвали на части. Мертвецы висели на уличных фонарях, а на одном перекрестке на телефонном столбе висела пара кроссовок — с ногами прежнего владельца внутри. Время от времени попадались голые скелеты с увеличенными клыками, подтверждая, что смерть приходит к отродьям дьявола, как и к сынам Адама.
