Руины (Развалины Кентаклана) - Андерсон Кевин Джей (читаем книги TXT) 📗
Подземные толчки прекратились, извержение прервалось, не успев выбросить потоки лавы и пепла, но когда Малдер пробрался к обрушенному краю священного колодца, он внезапно остановился и, потрясенный, уставился в глубину.
Где-то в недрах бездонной впадины, у самого основания планеты, земля треснула, расколов дно священного сенота. И громадный столб холодной воды, где недавно покоились тела четырех археологов и старого Рубикона, всей мощной массой обрушился в раскаленное жерло вулкана.
Когда он бежал от майора, то видел гигантское грибообразное облако пара, разносящее удушливый запах сероводорода, вырвавшееся в небо будто из взорвавшегося бурлящего котла.
Теперь скважина была пуста, из ее стен сочилась вода, слышен был треск потревоженной породы. Клубы едких вулканических газов еще всходили по ней вверх.
Малдер заглянул в удушливое отверстие сенота, словно в преисподнюю, словно в мифический вход в Гадес [19] . Далеко внизу он различил слабый отблеск. Пятно неясного света не было похоже на яростное вулканическое пламя. Оно больше походило на холодный, мерцающий в ночи свет маяка, молчаливо посылающего свои предупредительные сигналы. Скалли рассказывала ему, что во время спуска видела непонятный свет, далеко внизу, гораздо ниже того уровня воды, на котором она обнаружила убитых археологов. Она предположила, что это свет фосфоресцирующих водорослей, растущих вдали от солнечного света. Но Малдеру это объяснение не показалось правдоподобным. Свет то вспыхивал, то ослабевал, в этом было что-то упорядоченное, слишком регулярное, здесь усматривался некий ритм, напоминающий сигнал.
Он вспомнил слова майора о том, что в руинах Кситаклана находится источник какого-то загадочного сигнала, который не могут расшифровать американские военные… Но что, если перехваченная радиограмма не может быть раскодирована только потому, что составлена на языке, которого майор Джейке и никто из земных жителей никогда не знал?
Владимир Рубикон мягко упрекал его за трактовку каменных рельефов в храме наверху пирамиды… За то, что он счел мудрого бога Кукулькана, который появился на серебристом корабле с огненным следом, древним астронавтом, возможно, явившимся из внеземного мира на Землю на рассвете человеческой цивилизации Но сейчас, наблюдая за сверхъестественным свечением в глубине осушенного сенота, он почувствовал уверенность в том, что это сигналы SOS.
Малдер обратил внимание на спутанные веревки, все еще привязанные к искривленным деревьям, свисающие в пустой теперь колодец Он присмотрелся к грубым выступам в стенах шахты. Пожалуй, если обвязаться веревками и хвататься за эти выступы, можно попробовать спуститься.
Мерцающий огонек манил его. Он должен спуститься туда, здесь нет никаких сомнений. Малдер схватил веревку, влажную и теплую. Должно быть, она сварилась в ужасном паровом котле. Но веревки оказались неповрежденными, и он понадеялся, что они выдержат его вес.
Малдер закрепил веревку тугим узлом и осторожно спустился с края, упираясь каблуками в сырой известняк Как он и ожидал, здесь оказалось достаточно выступов и впадин, чтобы опереться всей ступней, и это очень помогало ему во время спуска. Но пятно света казалось невероятно далеким.
Напрягая мускулы, Малдер все увереннее ускорял свое продвижение вниз, с уступа на уступ. Он держался за веревку, но использовал ее мало, только как минутную опору. Время от времени он останавливался и всматривался в мигающий свет. Наконец он с облегчением определил, что хотя до маяка
придется спускаться довольно долго, но все-таки он находится не на самом дне этой жуткой пропасти.
Неожиданно тишину нарушил резкий звук выстрела. Малдер застыл, крепко прижавшись к шершавой стене под выступом, но понял, что стреляли не в него. Бой возобновился, как только затаившиеся в джунглях снайперы оправились от испуга перед подземными толчками. «Пожалуй, мне стоит поторопиться», — подумал он. Он не собирался позволить такому тривиальному событию, как незначительная Центральноамериканская революция, помешать ему раскрыть мучившую его тайну.
Малдер спустился на следующий уступ и заметил, что цвет известняка изменился, стал более бурым и темным, покрытым слизистым осадком после того, как здесь взлетел огромный столб пара. Теперь он оказался ниже того уровня, где раньше стояла вода.
Далеко вверху раздался еще выстрел, и до него донеслись слабые отзвуки слов на испанском или на гортанном языке древних майя, на котором еще говорили местные индейцы. Интересно, подумал он, может, Фернандо Агилар со своей дикой командой вернулся и ввязался в конфликт… или, может, Агилар как-то связан с Баррехо и его движением «Либерасьон Кинтана-Роо».
Для него и Скалли возможные убийцы были очевидны. Группа повстанцев Баррехо могла убить партию американских археологов, «осквернивших» их национальную сокровищницу, ценности революции.
Но если догадки Малдера о фантастическом, неземном происхождении города майя получат подтверждение, тогда реликвии Кситаклана не принадлежат ни одному народу на Земле.
Его всегда озадачивало, почему народ майя покинул этот удаленный край с такой роскошной природой и свои другие большие города. Почему они создали Кситаклан именно здесь, вдали от торговых путей и рек? Что благоприятствовало рождению их совершенной великой империи? Почему у майя развился такой интерес к астрономии, календарным циклам, орбитам планет?
Майя были одержимы идеей времени и движением звезд, обращением Земли вокруг Солнца. Они дотошно подсчитывали дни и месяцы, подобно школьнику, вычеркивающему в своем календаре дни месяца, оставшиеся до дня его рождения.
У него было чувство, что там, внизу, в этом свете, находится ответ на все вопросы.
Чем ниже он опускался, тем крупнее оказались выступы и уступы сенота, ведь сюда меньше проникали внешние атмосферные влияния. Малдер лез вниз с бьющимся сердцем и все нарастающим любопытством.
Потом его веревочная петля оборвалась.
Малдер посмотрел на перетершийся конец веревки с длинными торчащими волокнами, висящий вдоль стены, все еще привязанный к деревьям у края колодца. У него оставался только один выход: продолжать спуск в бесконечность.
В этой сауне полого колодца он обливался потом от душного вулканического дыхания, от остатков пара. Но влекущий его свет стал светло-голубым и холодным, пульсируя между камнями. Казалось, стены едва могут сдерживать энергию, стремящуюся наружу.
Он ухватился одной рукой за ровную выемку, а другой — за шишковатый выступ известняка и, задыхаясь от усилий, нащупал ногой опору, прижавшись лицом к стене… и вдруг понял, что прижимается к гладкому металлическому прямоугольнику.
Далеко вверху в ночи снова раздался треск выстрелов, но Малдер не слышал их.
Сплав, из которого был сделан прямоугольник, покрылся ржавчиной, но все же был удивительно чистым после веков затопления в холодной воде сенота. Форма и внешний вид прямоугольника были безошибочно узнаваемыми, и Малдер дотронулся до него дрожащими пальцами.
Он, безусловно, обнаружил дверь, ведущую в… корабль.
Руины Кситаклана
Среда, 2:15
Древний металлический люк открылся с протяжным шипением. Малдер подумал, что такой звук мог издавать перед нападением Пернатый Змей…
Несмотря на сильное любопытство, он отвернул лицо и задержал дыхание, опасаясь токсинов, которые могли находиться в только что открытом помещении. К тому же стоило ему вдохнуть ядовитый смрад разложившихся тел, его обычно начинало тошнить. Что бы ни лежало под руинами Кситаклана, было похоронено на века, и он уже никогда не узнает, что могло находиться в этом давно покинутом… планетолете?
Глаза разъедал дым, все еще поднимавшийся от вулканической трещины в невидимом дне сенота. Он только надеялся, что в ближайшие часы не начнется новое землетрясение.
Услышав отдаленную стрельбу, которую не мог заглушить даже громкий стук капель, падавших сверху, с известняковых стен, Малдер понял, что у него слишком мало времени и сил, чтобы думать о собственной безопасности. Он должен успеть получить ответ на свои вопросы и сразу вернуться к Скалли.
