Колдун из Салема - Хольбайн Вольфганг (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
— И я скажу вам, кого они приносят в жертву, — продолжал Баннерманн. Его голос дрожал от возбуждения. — Моих матросов. Именно поэтому она и не хотела, чтобы мы пошли на берег и разыскивали их там, Крэйвен. Потому что она точно знала, что будет происходить. По крайней мере, она на это надеялась. Она предполагала, что они принесут в жертву моих матросов, а мы тем временем сможем скрыться!
— Это неправда, — сказал я. — Это…
— Тогда сами спросите эту маленькую вертихвостку! — вскипел Баннерманн.
И тут я его ударил. Я не знаю, кого это больше удивило — его или меня самого. Казалось, моя рука сама по себе сжалась в кулак и ударила его по лицу. Баннерманн отлетел назад, ударился о стену и сжал кулаки. Но он не нанес мне ответный удар, а лишь презрительно посмотрел на меня.
— Ну, теперь полегчало? — спокойно спросил он.
— Я… простите меня, — сказал я, запинаясь. — Я не хотел этого делать.
Баннерманн холодно улыбнулся:
— Да ладно. Мне не следовало так говорить. Но, тем не менее, я прав. Что скажешь?
Последняя фраза была адресована Присцилле. Девушка посмотрела на Баннерманна, несколько раз судорожно сглотнула и отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза. Ее губы дрожали.
Я шагнул к ней, взял ее пальцами за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза.
— Это правда? — спросил я.
В ее глазах, смотревших на меня, заблестели слезы.
— Да, — прошептала она. — Они вызывают чудовище только тогда, когда… у них есть для него жертва.
— Но ведь ты же говорила мне, что они делают это только в полнолуние, — недоверчиво сказал я.
Баннерманн фыркнул.
— Так сейчас как раз полнолуние, Крэйвен, или почти полнолуние. Кроме того, Донхилл не может упустить такую превосходную возможность преподнести чудовищу дополнительную жертву.
— Это неправда, — пробормотал я. — Скажи же ему, Присцилла, что все это неправда.
Присцилла всхлипнула. Ее пальцы нервно скользнули по моей груди и плечам, она взяла меня за руки. Я вздрогнул от боли. Мои обгоревшие пальцы все еще болели, а удар кулаком по лицу Баннерманна снова разбередил раны. С моих пальцев капала кровь, оставляя темные пятна на ее одежде.
— Это правда, — прошептала она.
— И ты это знала?
Она кивнула.
— Да. Я… подслушала разговор двух помощников Донхилла, когда выходила из дома, чтобы… найти плащи для вас, — сказала она, запинаясь. — Но это был мой единственный шанс, Роберт, пойми меня.
— Шанс? — гневно спросил Баннерманн. — Для кого? Ты хотела заплатить жизнями моих матросов за свою собственную свободу?
— И за нашу свободу, Баннерманн, — грубо сказал я. — Помолчите же вы, в конце-то концов!
— Он прав, — тихо сказала Присцилла. Ее голос начал дрожать, и она заплакала. — Я… я должна выбраться отсюда, Роберт. У меня была только вот эта, единственная возможность. Когда горит жертвенный огонь, все жители собираются там, у речки. Даже охранники. Мы не смогли бы уйти так далеко, если бы они все не были так заняты.
— А мы дальше и не пойдем, — гневно сказал Баннерманн.
Я отпустил плечо Присциллы, обернулся и задумчиво посмотрел на него:
— Вы намереваетесь вернуться?
— А вы нет?
— Но ведь это же самоубийство! — воскликнула Присцилла. — Вы ведь ничего не сможете сделать! Там собрались все жители поселка. Они убьют и вас, и Роберта.
— Я не оставлю своих матросов в беде, — гневно сказал Баннерманн. — И я не буду сидеть сложа руки и ждать, пока их принесут в жертву какому-то там чудовищу. Вы оба можете спасаться бегством, а я возвращаюсь.
Он повернулся и хотел немедленно бежать в центр городка, но я ухватился за его одежду и удержал его.
— Отпустите меня, Крэйвен! — сказал он сердито. — Вам не нужно идти со мной.
— Да нет, я пойду с вами, — тихо ответил я. — Но мы не можем бежать туда, сломя голову. По крайней мере в одном Присцилла права, капитан: они убьют нас еще быстрее, чем мы можем предположить, если мы попремся напролом.
Баннерманн сердито сжал губы, но все-таки умерил свой пыл и согласно кивнул, а затем спросил:
— А какой у вас план?
Я немного помолчал, затем обернулся и посмотрел на Присциллу.
— Расскажи нам, как это все обычно происходит, — обратился я к ней. — У нас есть возможность подойти к площади незамеченными?
Присцилла испуганно покачала головой.
— Ты не можешь вернуться! — сказала она, волнуясь. — Они тебя убьют, Роберт.
— Возможно, — серьезно ответил я. — Но Баннерманн прав: мы не бросим матросов в беде.
— Но что мы можем предпринять? У Донхилла в подчинении десятки людей. У нас нет никаких шансов спасти матросов.
— Я говорю не о нас, — сказал я, четко выговаривая слова. — Мы с Баннерманном пойдем туда без тебя. А ты иди дальше. Если поторопишься, то еще до рассвета выйдешь к большой дороге. А там, может, попадется попутная повозка.
— Я одна не пойду, — сказала Присцилла. — Они снова меня поймают, как это уже не раз бывало.
Она вдруг бросилась мне на грудь и отчаянно обвила мою шею руками, так крепко, что я еле мог дышать.
— Не ходи туда, Роберт! — взмолилась она. — Они тебя убьют! Другие люди уже пытались противостоять чудовищу, но все оказалось напрасно.
Я осторожно разнял ее руки, отстранил ее от себя на некоторое расстояние и попытался улыбнуться.
— У тех, других, наверное, не было таких возможностей, какие есть у меня, — сказал я тихо. — Ты ведь видела, что случилось, когда на нас напало невидимое чудовище. Я знаю, каким способом я смогу защитить нас, кроме того, у меня есть такие средства, о которых Донхилл и не подозревает.
— Но это было нечто совсем другое! — сказала Присцилла в отчаянии. — Ты сам говорил, что то существо было побеждено не твоими собственными силами. Откуда ты знаешь, что они тебе опять помогут?
— Я не знаю этого, — признался я. — Я могу только надеяться, что мой отец поможет мне и на этот раз.
— А если нет?
— Тогда, — сказал я после небольшой паузы, — тогда мы все погибнем, Присцилла.
Пока мы шли к центру города, становилось все темнее и темнее. Тучи висели над Голдспи сплошной завесой и полностью поглощали свет луны и звезд. Однако полукруглая площадь в самом центре городка была освещена почти так же ярко, как днем. По периметру этой немощеной площади были сложены костры в человеческий рост. Яркое пламя уносилось высоко в небо. Кроме того, большая часть людей, находившихся на площади, держали в руках чадящие факелы, которые давали мерцающий красноватый свет.
Это было странное зрелище. На площади собралось человек триста, если не четыреста, то есть намного больше, чем, по моим предположениям, в Голдспи могло быть жителей. Здесь стояли мужчины, женщины и даже дети. Все они были как-то странно одеты — в одинаковые простенькие коричневые плащи, такие же, как на мне, Присцилле и Баннерманне. Их лиц под натянутыми на голову капюшонами не было видно. И еще я почувствовал, что над площадью висело невидимое, но обволакивающее всех и вся облако — облако страха. Все эти люди пришли сюда не по своей воле: их сюда пригнали.
— Вот ведь звери, — простонал Баннерманн.
Я бросил на него быстрый тревожный взгляд, положил руку ему на предплечье и отрицательно покачал головой. Впрочем, я его хорошо понимал, даже очень хорошо. Жители Голдспи были на площади не одни: в центре образованного людьми в коричневых капюшонах круга находились три дощатых постамента высотой до колена. На них были установлены козлы, изготовленные из бревен в руку толщиной.
К ним были привязаны люди.
— Все здесь, — пробормотал Баннерманн. — Эти свиньи поймали всех троих. Эти проклятые…
Он замолчал.
— Успокойтесь, Баннерманн, — прошептал я. — Нам нельзя давать волю чувствам. Одна ошибка — и мы будем стоять вон там, рядом с ними.
Баннерманн посмотрел на меня. Его глаза сверкнули, но он ничего не сказал, а лишь резко отвернулся от меня и снова уставился на площадь.
