Кровавый остров - Янси Рик (книги читать бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Само собой, за время службы монстрологу я повидал достаточно малоприятных личностей, персонажей того сорта, что за рюмку виски и доллар сверху продали бы Уортропу и собственных матерей – на все готовых наймитов на побегушках у естественной науки ненормативной биологии. Однако тот, кто на сей раз стоял в дверях, был не из таких: его подбитое мехом пальто, хоть и пострадало от долгой дороги, было явственно дорогим и открывало взорам сшитый по мерке костюм, а на левом мизинце гостя поблескивал перстень с алмазом. Однако, как бы необычно ни было для подобных обстоятельств его платье, манеры нашего посетителя были еще более необычны: бедняга чуть не сходил с ума от ужаса. Бросив ношу на произвол судьбы на крыльце, он ворвался в комнату, схватил доктора за грудки и требовательно осведомился – дом ли это номер 425 по Харрингтон Лейн и Пеллинор ли Уортроп перед ним.
– Я, – сказал доктор, – Пеллинор Уортроп.
– О, слава Всевышнему! Слава Всевышнему! – хрипло вскричал несчастный. – Я сделал это, вот оно – там! Возьмите его, возьмите. Я принес вам проклятую штуку; теперь дайте мне его! Он сказал – он сказал, оно у вас! Молю вас, пока не стало поздно!
– Мой любезный, – спокойно ответил доктор, – я с удовольствием заплачу вам, если только цена будет разумной.
Хоть Уортроп и был весьма зажиточен, его скупость достигала высот оперного сопрано.
– Цена? Цена! – посыльный истерически рассмеялся. – Не вам платить мне, Уортроп! Он сказал, что оно у вас. Он поклялся: вы отдадите его мне, если только я доставлю посылку. Теперь ваш черед сдержать его слово!
– Чье слово?
Незваный гость взвыл, как банши, и согнулся вдвое, хватаясь за сердце. Глаза его закатились; доктор поймал беднягу прежде, чем тот успел свалиться на пол, и усадил в кресло.
– Гореть ему в аду – слишком поздно! – проскулил несчастный. – Я опоздал! – он стиснул руки в мольбе. – Я опоздал, доктор Уортроп?
– Не могу ответить на ваш вопрос, – сказал доктор, – так как понятия не имею, о чем вы говорите.
– Он сказал, если я принесу это, вы дадите мне противоядие; но меня задержали в Нью-Йорке. Я опоздал на поезд, должен был ждать следующего… Потерял больше двух часов. О боже! Проделать такой путь – и только ради чего? Чтобы найти свою смерть!
– Противоядие? Но от чего – противоядие?
– От яда! «Хочешь жить – доставь от меня подарочек Уортропу в Америке», так сказал он мне, он, дьявол, Сатана в человеческом обличье! Вот я и доставил; теперь спасите меня! Ах, нет, безнадежно… Я опоздал, я чувствую – мое сердце… сердце…
Уортроп резко тряхнул головой и щелкнул пальцами. Слов не требовалось – я сломя голову бросился за чемоданчиком с медицинскими инструментами.
– Я сделаю для вас все, что в моих силах, – успел услышать я на бегу, – но вы должны собраться и рассказать мне просто и внятно…
К тому времени, как я вернулся, наш страдалец-посыльный уже впал в забытье; его глаза закатились, руки конвульсивно сжимались и разжимались на коленях, лицо утратило всякий цвет. Доктор вынул из чемоданчика стетоскоп и, широко расставив для равновесия ноги, склонился над дрожащим телом, прислушиваясь к биению сердца.
– Скачет как взбесившаяся лошадь, Уилл Генри, – пробормотал монстролог, – но никаких аномалий и неполадок не слышу. Стакан воды, живо!
Я ожидал, что доктор предложит воды страдальцу; вместо того Уортроп вылил все содержимое стакана на голову своему пациенту. Глаза мужчины раскрылись, рот округлился в немом вскрике изумления.
– Что за яд он вам дал? – безжалостно осведомился мой наставник. – Он назвал его? Отвечайте!
– Ти… типота… из серного дерева…
– Типота? – доктор поморщился. – Из какого-такого дерева?
– Серного! Типота – из серного дерева с Острова Демонов!
– Остров Демонов! Это… весьма необычно. Вы точно в этом уверены?
– Черт дери! Уж думаю, я запомнил бы, чем именно он меня отравил! – яростно огрызнулся страдалец. – И он сказал, у вас есть противоя… Ох! Ах! Вот оно! – Пальцы его вновь принялись тщетно царапать грудь. – Мое сердце вот-вот взорвется!
– Не думаю, – медленно проговорил доктор. Он отступил, пристально разглядывая пациента, с хорошо знакомым мне жутким огоньком в темных глазах. – У нас есть пара минут… но только пара! Уилл Генри, побудь с нашим гостем, пока я готовлю противоядие.
– Так я, выходит, не опоздал? – недоверчиво переспросил несчастный, словно не решаясь поддаться надежде.
– Когда вам дали яд?
– Вечером второго числа.
– Второго числа этого месяца?
– Да, да – этого, этого! Какого ж еще? Я был бы мертвее мертвого, отрави он меня в январе, не так ли?!
– Да, конечно, прошу извинить меня. Типота действует медленно, но все же не настолько. Ждите, я вернусь через несколько минут; Уилл Генри, зови меня немедленно, если вдруг состояние нашего друга начнет меняться.
Доктор ринулся по ступеням, ведущим в подвал, оставив дверь чуть приоткрытой. Слышно было, как чокаются друг о друга банки, бряцает и звенит металл, шипит горелка Бунзена [4].
– Что, если он ошибся? – стонал бедняга. – Что, если слишком поздно? Я почти ничего не вижу; разве не так оно бывает перед смертью? Сперва ты слепнешь, а потом сердце взрывается – прямо в груди разрывается на кусочки! Лицо, дитя, твое лицо… Я не вижу твоего лица! Оно во тьме… Тьма грядет! Боже, покарай его вечным огнем во глубинах геенны огненной, дьявола, Сатану, врага рода человеческого!
Тем временем доктор вбежал в комнату со шприцем, наполненным оливкового цвета жидкостью. Умирающий вскинулся в кресле и вскрикнул:
– Кто здесь?
– Это я, – отозвался монстролог, – Уортроп. Давайте-ка снимем с вас пальто. Уилл Генри, помоги ему, будь добр.
– Вы приготовили противоядие? – спросил больной.
Уортроп коротко и сухо кивнул, закатал гостю рукав и вонзил иглу в обнажившуюся вену.
– Вот так! – сказал доктор. – Уилл Генри, стетоскоп. Спасибо, – несколько мгновений он вслушивался в сердце пациента; и, вероятно, виной тому была игра света, но на лице монстролога промелькнуло нечто, весьма напоминавшее улыбку. – Да. Сердцебиение значительно замедлилось. Как вы себя чувствуете?
На щеках нашего гостя вновь заиграл слабый румянец, и дышал он теперь куда легче. Что бы Уортроп ему ни ввел, это вещество явно пошло больному на пользу; говорил он, впрочем, все еще нерешительно, словно не веря в свою удачу:
– Думаю, лучше. Во всяком случае, зрение прояснилось.
– Прекрасно! Возможно, вы рады будете узнать, что… – начал было монстролог, но тут же умолк, возможно, решив, что c незнакомца довольно волнений. – Это весьма опасный яд, неизбежно смертельный, медленно действующий и не дающий симптомов до самого конца; но его эффект полностью обратим, если только противоядие дано вовремя.
– Он сказал, вы свое дело знаете.
– Уж не сомневаюсь. Расскажите, как именно вы познакомились с доктором Джоном Кернсом?
– Откуда, – посетитель был явно изумлен, – вам известно его имя?
– Мне известен лишь один человек – во всяком случае, такой, которому был бы известен и я, – в чьем вкусе была бы столь злая шутка.
– Шутка?! Отравить человека, привести его на порог смерти, и все ради того, чтобы он доставил посылку, – это, по-вашему, шутка?!
– Ах да, – вскричал доктор, забывшись на миг – и забыв о том, что успел вынести его собеседник, – посылка! Уилл Генри – отнеси ее вниз в подвал и поставь чайник. Я уверен, что мистер…
– Кендалл. Уаймонд Кендалл.
– …мистер Кендалл, я думаю, не откажется от чашечки чая. А ну-ка, одна нога здесь, другая там, Уилл Генри. Что-то подсказывает мне, что всех нас ждет бессонная ночь.
Посылка – деревянный ящик, обернутый простой коричневой бумагой, – не была ни особенно большой, ни громоздкой. Я без промедления отнес ее в лабораторию, поставил на рабочий стол доктора и вернулся наверх. Кухня успела опустеть, и, пока я готовил чай, снизу, из гостиной до меня доносились их голоса: то повышавшиеся, то понижавшиеся. Мои мысли путались от жутких предчувствий и беспокойных воспоминаний: с того дня, как я познакомился с человеком по имени Джон Кернс – если то, конечно, действительно было его имя. Ибо имен у него имелось предостаточно: только на моей памяти он звался то Кори, то Шмидтом. Было у него и еще одно имя, взятое им себе осенью предшествовавшего года, то, под которым ему суждено было войти в историю и которое наиболее точно описывало его истинную природу. Он, в отличие от моего хозяина, не был монстрологом, и я затруднялся сказать, кем же он на самом деле был, кроме как экспертом по темнейшим из темных сторон животной жизни и человеческого сердца.
