Сувениры Тьмы (СИ) - Вильгоцкий Антон Викторович (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Влад восхищенно подумал о том, что происходило в Серегиной спальне несколькими минутами ранее. Да, именно это прекрасное тело змеей извивалось под ним, и сладострастные стоны срывались с сочных розовых губ. О, как же отличалась она от тех женщин, с которыми ему приходилось иметь дело обычно — всех этих секретарш, журналисток и мнящих себя гениальными сценаристками сотрудниц рекламных агентств. Те даже во время секса думали лишь о том, на сколько полос ляжет будущая статья, или на сколько сотен "зеленых" удастся наколоть нанятых для рекламной кампании театральных артистов.
Другое дело Наталья. Влад подумал, что ему, пожалуй, не попадалось прежде настолько чуткой и заботливой партнерши. Всего за сорок минут брюнетка выжала его, что твой лимон.
Вопрос, который Дыбенко задал ей сейчас, был, по сути, пустым сотрясением воздуха. Но… надо же о чем-нибудь поговорить после секса. Иначе, возможно, она сочтет его самодовольным самцом и больше никогда не подпустит к своим чреслам.
— Пиво, — слишком простой напиток, — сказала Наташа, поглаживая кончиками пальцев его безволосую грудь. — В нем нет ничего готичного.
— Так ты гот? — что ж, стоило, наверное, ему догадаться сразу. Черная одежда, серебряные украшения, своеобразный макияж. В принципе, ничего сверхъестественного — обычный стиль "вамп", который исповедуют довольно многие женщины. Но вот, будучи помножен на специфические музыкальные пристрастия и некое несуществующее "готическое мировоззрение", он превращается в нечто совершенно иное, не поддающееся точному описанию. Влад неплохо разбирался в музыкальных тенденциях и знал, что десятилетия назад готика в чистом виде и впрямь существовала. Но те времена давно прошли, и ныне такой ярлык можно навесить на что угодно. Именно так и происходит, стоит лишь кому-либо из артистов одеться в черное или спеть песню, в которой упомянута смерть или, тем паче, затронута вампирская тема.
— Да, я гот, — с гордостью произнесла Наталья. — Ты что-то имеешь против?
— Нет, — соврал Влад. Вообще-то, он старался не связываться с девчонками из неформальной тусовки. Больно уж взбалмошные и, зачастую, совершенно безмозглые особы. Такие оторвы нравились Славику, который и сам был докой по части "трэша и угара". Влад же их не любил. С секретаршами и доморощенными сценаристками ему было проще и спокойнее.
— Просто интересно, — сказал Дыбенко. — Много раньше видел готов, но лично никогда не общался, — Влад не сказал, разумеется, что не общался с готами, потому как считал их отбросами общества.
— Ну, вот и пообщались, — рассмеявшись, Наталья сунула руку под одеяло и ухватила Влада за член. — А про готику я тебе расскажу, если хочешь.
— Давай, — кивнул Дыбенко. Ему, по большому счету, было сейчас все равно, о чем говорить.
Впрочем, ему-то как раз не пришлось произнести ни слова. В течение следующих полутора часов Наташа прочитала своему утреннему любовнику настоящую лекцию по истории и эволюции готического движения в России и мире. Влад с трудом сдерживал зевоту. Правда, затянувшийся ликбез имел и положительную сторону — член успел отдохнуть и был готов к новым "творческим достижениям".
— Можно сказать, что отчасти готы в том виде, в каком они существуют сейчас, возникли благодаря вампирской эстетике, — вещала девушка. — Главный символ готов — анкх — прижился в тусовке после того, как был продемонстрирован в фильме "Голод", герои которого пили кровь, делая на теле жертвы надрез маленьким ножиком, выполненным в форме анкха. Ты, кстати, знаешь, что это такое?
— Знаю. Древний Египет. Символ вечной жизни, — Влад не удержался и зевнул, но девчонка не обратила на это внимания. Что-что, а старинные мистерии он в свое время изучил хорошо. Правда, не наблюдал абсолютно никакой связи между египетским знаком бессмертия и унылой готической тусовкой. Не было ее, этой связи. Бессмертие и культ суицида — вещи, прямо противоположные друг другу. И как до готов до сих пор не дошло?
— Ты-то, надеюсь, не вампир? — спросил Дыбенко.
— Нет, — сказала Наташа и грустно вздохнула. — Но мне очень хочется им стать! Ведь это так романтично — бродить по залитым холодным лунным светом городским улицам, нападать на одиноких прохожих и высасывать из них кровь.
"Похоже, появился повод заткнуть ей рот".
— К вопросу о высасывании, — Влад отбросил одеяло, явив взору Натальи свой возбужденный "агрегат". — Сделаешь?
— Почему бы и нет? — пожав плечами, девушка начала подбираться к фаллосу. Влад закрыл глаза, приготовившись испытать наслаждение, которое он считал наивысшим.
Но вместо удовольствия явилась дикая боль. Дыбенко даже закричать не сразу смог. Напротив, стиснул зубы — так сильно, что откусил кончик своего языка.
В следующий миг он распахнул глаза и заорал как резаный. Впрочем, резаным в этой жизни приходится далеко не так тяжко, как парням, которым откусывают член…
Последним, что увидел в своей жизни Влад, были стремительно приближающиеся окровавленные зубы Наташи. Вполне нормальные человеческие зубы — не как у невест графа Дракулы из многочисленных кинолент.
Единственным желанием Владислава Дыбенко было — чтобы все закончилось поскорее.
Кушнир пришел в себя и увидел, что стоит перед открытым холодильником, держа в руке кружку с пивом. Перед глазами маячил отблеск наркотического видения — какой-то дряхлый старик протягивал к Евгению руки и что-то шептал слюнявым беззубым ртом.
— Блядь, — пробормотал Евгений, закрывая холодильник. — Ну и тему Влад надыбал.
Не сходя с места, Кушнир начал пить пиво. Когда кружка опустела, он стал вертеть ее в руках и внимательно рассматривать — будто впервые в жизни видел пивную кружку.
— Ты не Бог, — сказал вдруг Евгений кружке и с размаху грохнул ее об холодильник. Брызнули в разные стороны осколки. В руке Кушнира осталась только вычурная ручка.
— Ты не Бог, — сказал Евгений ручке и швырнул ее в мусорное ведро.
Взгляд Кушнира переместился на радиоприемник. Евгений залез на стул и протянул к прибору обе руки.
— Ты не Бог! — сорвав радио со стены, Кушнир швырнул его на пол. Следом спрыгнул сам и принялся топтать приемник ногами. Остановился, лишь когда тот превратился в бесформенную кучку болтиков, шестеренок и пластмассовых осколков. Кушнир заметил на столе большой фарфоровый чайник.
— Ты не Бог, — чайник полетел в стену. Остатки старой заварки жирными черными соплями поползли по обоям вниз. Кушнир подошел к двери и заглянул в гостиную.
На кожаном диване, раскинув руки, спал Сергей Власов. Из его рта стекала струйка слюны.
Кушнир прошел в спальню. На кровати, постанывая, ворочался Влад. На полу, расстелив какие-то тряпки, лежал в отключке Славик.
Внимание Евгения привлек висевший над кроватью портрет матери Власова. Кушнир с ненавистью посмотрел в глаза нарисованной женщине.
— Ты не Бог, — прошипел он, погрозил портрету кулаком и пошел на кухню. — Не Бог. Не Бог.
Евгений вернулся в спальню, сжимая в руке длинный и острый нож. Взобравшись на кровать, он переступил через спящего Влада и в упор уставился на портрет.
— Ты не Бог, — еще раз сказал Кушнир и начал полосовать картину ножом. Уничтожив холст, он снял со стены раму и разломал ее на мелкие кусочки, которые бросил на пол. Воткнул нож в стену и соскочил с кровати, едва не наступив на скорчившегося внизу Плахова. Бросил беглый взгляд на лицо друга и вышел в гостиную.
Остановившись подле телевизора, Евгений взял в руки пульт.
— Ты не Бог, — произнес Кушнир через мгновение и разломил пульт надвое. Прошел в угол комнаты, наклонился и поднял шестнадцатикилограммовую гантель. Развернулся и снова подошел к стойке с аппаратурой.
— Ты не Бог, — промолвил он, обрушивая гантель на серый корпус DVD-плеера. — И ты не Бог! — паутина трещин покрыла экран телевизора, — И ты не Бог! — музыкальный центр полетел вниз, увлекая за собой колонки. Пинком ноги Кушнир отбросил его в сторону. Но центр не разбился даже после этого. "Сука", — прошипел Женя, взял гантель обеими руками, шагнул к центру и несколькими мощными ударами превратил его в прах. Выпустил из рук свое орудие, выпрямился и отдышался.
