Из багажника с любовью - Стрэнд Джефф (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗

— Нет, нет, а то я лопну, — говорю. Я указываю на красномордого свина, который ржет над чем-то, уверен, не особо смешным. Говорю тихо, несмотря на то что они полностью погружены в беседу и не услышат меня. — Могу я передать вон тому столику бутылочку вина?

— Конечно, сэр. Какое желаете?

Я в винах не особо разбираюсь.

— Есть какая-нибудь дешевая марка, которая не воспринимается как дешевая? Я хочу купить самое дешевое вино из тех, что они не назвали бы дешевыми.

— Они весь вечер пьют «Мерло», тридцать восемь долларов за бутылку.

— А могу я передать один бокал?

— Да, сэр.

— Отлично. Один бокал Терренсу, крупному парню с краю.

Официант уходит. Я бросаю взгляд на покрытый вишней чизкейк, который поглощает пара за соседним столиком, и жалею, что не заказал десерт.

Через несколько минут официант подходит к их столику с огромными кусками торта и пирога. Он ставит бокал красного вина перед Терренсом. Терренс выглядит сбитым с толку и, когда официант указывает на меня, приходит в еще большее замешательство. Я улыбаюсь и поднимаю свой стакан с водой.

Он понятия не имеет, кто я такой.

Он неуклюже поднимает свой бокал в ответ и шепчет что-то остальным за столом. Никто из них не пытается скрыть направленного на меня взгляда. Я вытаскиваю бумажник, рассчитываю сумму чека с приличными чаевыми, кидаю несколько купюр на стол и выхожу из ресторана. Ощущаю себя довольно неплохо.

* * *

Если Терренс пойдет домой, то я вернусь в номер своего отеля, посплю немного и завтра продолжу слежку. Но он не идет. Вместо этого он со своими дружками едет в бар в нескольких кварталах отсюда.

Несколько минут я жду на парковке, напевая, чтобы скоротать время, а затем вхожу внутрь.

Заведение наполнено сигаретным дымом. Отвратительно. Ненавижу курево. Но Терренса ненавижу еще больше, поэтому вхожу. Вчетвером они сидят у стойки бара. Терренс — на краю, а возле него — пустой барный стул, но я не хочу просто так взять и плюхнуться рядом. Я хочу, чтобы он сам заметил, что я здесь. В баре есть «Мисс Пэкмен», так что я прохожу к автомату и делаю вид, что играю.

Там я стою минут десять, но пьяный ублюдок так и не замечает меня. Я вижу его отражение на экране видеоигры, так что я знаю, что он это не от скромности делает.

Я отказываюсь от первоначального плана и просто сажусь возле него.

— Могу я купить вам еще выпивки? — спрашиваю.

Он смотрит на меня налитыми кровью глазами.

— Послушай, друган, я не гомофоб. Если вы, геи, хотите жениться и стать такими же несчастными, как и все остальные, — пожалуйста, я не против. Но я против, чтобы всякие пидоры подкатывали ко мне, так что найди-ка себе другое место, чтобы мне не пришлось отвешивать тебе пинка.

Его дружки наблюдают. Интересно, разговаривал бы он так смело, если бы не было поддержки.

— Я натурал, — произношу я. — Извините. Я перепутал вас с другим человеком.

— Да? И кем я, по-твоему, должен был быть?

— Другом.

— Ну, теперь ты знаешь, что я не он.

— Извините за недопонимание, — говорю ему.

Но со стула не слезаю. Подзываю жестом бармена и заказываю пиво.

Несколько секунд я делаю вид, будто не в курсе, что Терренс смотрит на меня, а затем поворачиваюсь к нему.

— Прошу прощения?

— Думаю, тебе стоит пересесть.

— Я прошу прощения, если моя ошибка доставила вам неудобство, — говорю я, глядя ему прямо в глаза. — Но я не так молод, как раньше, поэтому, раз уж сел, я обычно склонен сидеть до тех пор, пока не допью пиво. Думаю, вы можете меня понять. Сколько вам, сорок четыре?

Ему точно сорок четыре. И могу сказать, что он не понимает, то ли это удачная догадка, то ли я знаю, кто он такой.

— Мне тебя сбросить с этого места? — спрашивает Терренс.

Бармен со стуком ставит передо мной пиво.

— Если вы, ребятки, собираетесь устраивать разборки, то давайте где-нибудь в другом месте.

— Мы ничего не устраиваем, — говорю я.

— У меня арендная плата настолько высокая, что я едва содержу это заведение, — говорит бармен, у которого, по всей видимости, настроение выговориться, и он ждет, когда кто-нибудь даст ему повод. — И я не хочу платить лишние бабки, чтобы чинить то, что вы, приматы, поломаете.

— Мы ничего не устраиваем, — повторяю я.

Терренса я не боюсь, но получить по лицу не входит в мои планы. Я достаю бумажник, вытягиваю последние три купюры и бросаю их на барную стойку.

— Три пятьдесят, — говорит бармен.

Черт. Неловко выходит. У меня нет пятидесяти центов. Вся суть в том, чтобы напугать Терренса, а моя неспособность заплатить за пиво явно этому не способствует. Черт.

Я чувствую, как покрываюсь холодной испариной, но тут темно, и я уверен, что Терренс этого не заметит. Я смотрю на бармена, а затем — на Терренса.

— Он заплатит разницу, — говорю я, а затем быстро — но не слишком быстро — соскальзываю со стула и выхожу из бара.

Я надеюсь, что эта четверка не выйдет следом за мной. Подслушав их разговор в ресторане, я понял, что его дружки — те еще паскуды, но они не заслуживают той судьбы, что ожидает Терренса. Немногие заслуживают ее. Когда я решу отомстить, ему будет крайне неприятно.

Имеет ли он хоть малейшее представление, кто я такой?

Он никогда меня не видел. Это чудовище, наверное, даже не знает, что двадцать пять лет назад разрушило мою жизнь. Наверное, думает, что он в безопасности. Возможно, никогда не оглядывается через плечо, не проверяет в кладовой, под кроватью.

Я же полжизни провел в страхе из-за него.

Но теперь я не боюсь.

Они не выходят из бара. Интересно, убедил ли его один из дружков, что оно того не стоит, или они все поржали и вернулись к своей выпивке? Интересно, заплатил ли он пятьдесят центов?

Интересно, стало ли ему страшно — хоть немного?

* * *

Проникнуть в его машину легко. А вот ждать его возвращения — тяжело. У меня небольшой рюкзак с разными необходимыми вещами, такими как клейкая лента, но я не взял ничего, чтобы развлечься, пока сижу здесь. Через три часа я начинаю беспокоиться, что он оказался достаточно ответственным, чтобы вызвать такси, но, наконец, вижу, как он ковыляет в сторону автомобиля. Двое его дружков — с ним. Третий ушел час назад.

Сидя на заднем сиденье, я пригибаюсь. На парковке темно, но, естественно, если он повернется назад, то увидит меня. Его шатающаяся походка почти карикатурна, так что, думаю, он не обернется. А если все же обернется, мне придется показать ему пистолет, который я взял с собой. Я надеюсь, что он не обернется.

Он не оборачивается. Я слышу бряцание металла по металлу — его первые две неудачные попытки отпереть дверь. Эта машина последней модели. Обычный ключ не нужен — он может отпереть ее, нажав на кнопку. Но он то ли не может найти кнопку бесключевого доступа, то ли слишком пьян, чтобы вспомнить, что у него она вообще есть.

Наконец он являет чудеса ловкости и забирается в машину. Сигаретная и пивная вонь тут же проникает за ним внутрь, и я чувствую, как меня подташнивает. Сколько сигаретной вонищи может впитать в себя тело?

Терренс захлопывает дверь и запускает двигатель, умудряясь сделать это с первой попытки. Мы сдаем задним ходом с парковочного места. Я не в восторге от идеи ехать на машине с пьяным в стельку, поскольку, если мы оба погибнем в ужасной автомобильной аварии, месть получится так себе. Но я верю, что он сможет довезти нас до первого светофора живыми.

Он поворачивает налево на улицу.

Я прямо за тобой, Терренс, безразличный ты мешок с костями. Ты даже не представляешь, сколько раз я тебя убивал у себя в голове, сколькими способами я разбирал тебя по частям, сколько твоей крови на моих руках.

Я прямо сейчас могу привстать и пустить пулю в его пьяную голову, но это не годится. Он должен понять, что он со мной сделал. И он должен осознать, что он несомненно, безусловно, совершенно определенно не останется без наказания.