Марина - Сафон Карлос Руис (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Он родился в Праге, в канализационном тоннеле, от несчастной, напуганной шестнадцатилетней служаночки, которая понесла от своего знатного хозяина, снизошедшего до красивой и бойкой на язык простолюдинки. Как и всегда в таких случаях, брюхатую девку без разговоров вытолкали взашей, прямо под снег на улицы огромного чужого города, как запаршивевшую собачонку, более никогда и никому не нужную. Зима в тот год была суровой, снег лежал на мостовой, как приготовленный для нее саван. Бездомные прятались от смертельного холода в канализации. Легенды, в которых много правды, рассказывают о целом подземном городе под Прагой, где живет множество народу, причем некоторые их них вообще никогда не выходят на солнечный свет. Беглые, нищие, сироты, больные и никому не нужные люди. У них был и свой племенной вождь, а отчасти колдун, загадочный персонаж по имени Принц Нищих. Боязливо озираясь, рассказывали, что у него нет возраста, лицо как у ангела, а взор как адское пламя. Что он всегда закутан в мантию из живых черных бабочек, никогда его не покидающих, и что он принимает в свое подземное братство всех, кого жестокий верхний мир отверг и загнал под землю. Девочка поверила этим россказням и ушла по канализационному тоннелю в мир тьмы, чтобы выжить и родить. Там вдруг оказалось, что легенды не лгали: в тоннелях жило множество людей, образуя собственный мир с собственными законами. И собственным богом – Принцем Нищих. Его никто никогда не видел, но все в него верили и оставляли ему дань. Все до единого носили на коже выжженное клеймо в виде черной бабочки. Их верование было твердым: в один прекрасный день Принц, этот мессия, явится к ним в тоннели и отдаст свою жизнь за счастье и спасение всех его верных, причем погубит себя Принц собственными руками. Там, в канализации, юная мать родила близнецов, Андрея и Михаила. Андрей уже родился неизлечимо больным. Болезнь была ужасной – кости были размягчены и не держали тяжесть тела, которое поэтому росло бесформенным. Один из обитателей тоннелей, врач, бежавший от каких-то преследований, пояснил бедняжке, что болезнь ребенка неизлечима, а его конец – только вопрос времени. Брат же Андрея Михаил рос на редкость живым и развитым и, конечно, мечтал побыстрее покинуть подземный мир, жить среди людей под солнцем. Интересно, что порой он фантазировал о том, что грядущий мессия подземного мира – это он и есть. Он ничего не знал о своем отце, так что в мечтах становился сыном этого самого Принца Нищих. Порой он даже видел его в своих снах и говорил с ним. Никаких признаков болезни, убивавшей его брата-близнеца, у Михаила не было. Андрей, как и сказал врач-беглец, умер в шесть лет, там же в канализации, ни разу не посмотрев на солнечный свет. Его тельце унесли канализационные потоки, согласно ритуалу подземного братства. Маленький Михаил спросил мать, почему Андрей умер. «Такова божья воля», – ответила та.
Михаил навсегда запомнил ее слова. Смерть близнеца была для него страшным ударом, а мать и вовсе не пережила его: умерла следующей зимой от пневмонии. Михаил держал ее за руку, когда она умирала, и запомнил на всю жизнь последнюю дрожь ее пальцев. У его двадцатитрехлетней матери было лицо старухи.
– Так вот какова божья воля, матушка? – спрашивал он тогда у ее трупа, но ответа не получал.
Он бежал из подземелий, с которыми его больше ничего не связывало. Умирая от холода и голода, он жался по подвалам и подъездам. Однажды случай столкнул его с доктором, который шел в тот дом на вызов, Антонином Колвеником. Доктор отвел его в ближнюю таверну и накормил горячим.
– Как зовут тебя, мальчик?
– Михаилом, господин.
Антонин Колвеник неожиданно побледнел.
– А у меня был сын, которого так звали. Он умер. Кто твои родные?
– У меня их нет.
– А мать?
– Бог забрал.
Доктор медленно кивнул. Потом достал из своего чемоданчика странную штуку, совершенно Михаила зачаровавшую. Он глаз не мог от нее оторвать. В чемоданчике таинственно поблескивали еще и другие. Это было как чудо.
Доктор приложил блестящий кружочек к груди Михаила, а трубочки вставил себе в уши.
– Что это?
– Это чтобы слушать, что у тебя там внутри. В легких. Ну-ка, вдохни поглубже.
– Вы волшебник? – ошалевший от происходящего, Михаил мог спросить только это.
Доктор улыбнулся.
– Нет, не волшебник. Только врач.
– А какая между ними разница?
За несколько лет до того, в эпидемию холеры, Антонин Колвеник похоронил жену и сына. Хирург и вагнерианец, он держал в своем квартале скромную клиентуру и жил совершенно одиноко. На мальчугана в отрепьях, но с живыми умными глазами он смотрел все с большей симпатией. На его теплый взгляд Михаил ответил лучшей из своих улыбок.
И дело решилось там же в кабачке, откуда Антонин увел мальчика к себе домой и взял на воспитание. У него Михаил провел следующие десять лет. Добряк-доктор дал ему имя, образование, дом. Михаил еще совсем юным подростком уже ассистировал своему приемному отцу при операциях, с поразительной быстротой овладевая секретами человеческого организма. Чудесное, непостижимо совершенное соединение плоти и костей было мистически одушевлено искрой жизни, угасающей так же таинственно, как она возникла. Михаил учился медицине жадно, истово, как делу, в котором весь смысл его жизни. Смысл этот был в том, чтобы открыть тайну смерти.
А пока смерть оставалась всесильной и снова посетила его, когда ему не было и двадцати. Старик доктор все слабел, и в конце концов сердце сдалось – он умер от тяжелого инфаркта. Приступ случился в рождественскую ночь, когда они, сидя у камина, планировали поездку по Европе, ибо доктор считал, что Михаилу пора ее совершить для завершения своего образования. Пока Антонин Колвеник умирал, стоявший рядом Михаил поклялся, что на этот раз смерть не переиграет его.
– Я дам тебе новое сердце, отец.
Умирающий нежно улыбнулся. Милый, странный мальчик с его парадоксальным мышлением, с экстравагантными идеями… Только он и привязывал еще доктора к жизни – страшно было оставлять ребенка одного в этом мире, такого незащищенного. Михаил совсем не знал людей, его единственными друзьями были книги. Что станется с ним?..
– Ты уже дал мне очень много, Михаил, ты был со мной десять лет. А теперь, – настойчиво сказал доктор, – ты должен позаботиться о себе самом. О своем будущем.
– Ты не умрешь, папа, я не дам тебе умереть.
– А помнишь, сынок, как ты меня спросил, в чем разница между врачом и волшебником? Мы с тобой, Михаил, знаем, что волшебников нет. Наше тело разрушается с момента рождения. Мы бренные, преходящие сущности. Очень непрочные. Остается же от нас только то, что мы с помощью этого тела сделали, – и добро, и зло. Понимаешь ты меня, Михаил?
Через десять дней полиция взломала дверь в квартиру доктора по просьбе соседей, которые жаловались на странные запахи и отчаянные крики, идущие оттуда. Там обнаружили Михаила, всего в крови, рыдающего в умоисступлении над рассеченным трупом своего названого отца, Антонина Колвеника. В отчете полицейской группы, выехавшей на заявление соседей, указывалось, что Михаил, потрясенный смертью доктора, которого почитал отцом, потерял адекватность и пытался поместить в его мертвое тело вместо сердца механизм с клапанами и трубками, сделанный им самим. Михаил был заключен в соответствующую лечебницу со строгим режимом, откуда бежал через два года, притворившись мертвым. Там, где в морге оставили его тело, которое посчитали мертвым, нашли только простыню, усеянную черными бабочками. Несколько еще живых насекомых летало вокруг.
Михаил перевез с собой в Барселону и глубоко скрытый зародыш сумасшествия, и медленно развивающуюся болезнь, которая проявилась внешне только годы спустя. Его не интересовали комфорт и заработок, не влекла суета людской жизни. Свое состояние, поистине огромное, он никогда особо не ценил. Любил повторять, что человек достоин владеть ровно той суммой денег, которую он всегда может пожертвовать для тех, чья нужда сильнее его, – и ни сентаво больше. В ночь нашего знакомства Михаил сказал мне, что насмешница-жизнь часто дарит нам то, что мы у нее не просили. Ему она дала деньги, власть, известность. А просил он другого – душевного мира, спокойной совести, изгнания черных демонов, которые терзали его сердце…
