Слезы дракона - Кунц Дин Рей (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Когда он проезжал мимо ньюпортской гавани, то слева от себя, в просветах между зданиями, видел торчащие вверх высокие мачты яхт. Словно шпили множества маленьких церквей. Они напоминали, что он, как и многие из его поколения, рос без особой веры в Бога и, став взрослым, так и не сумел обрести ее.
Кого же звать на помощь, когда сталкиваешься со сверхъестественной силой? Если не охотников за привидениями, тогда, видимо, Бога. А если не Бога… то кого же еще звать на помощь?
Всю свою жизнь Гарри верил в порядок, но порядок — это ведь только состояние, а не сила, на которую можно положиться и призвать на помощь, несмотря на насилие и жестокость, с которыми он ежедневно сталкивался по работе, Гарри упорно продолжал верить в порядочность и мужество людей. И именно эта вера и поддерживала его в данное время. Он мчался к Конни Галливер не только, чтобы предупредить ее о грозящей ей опасности, но и чтобы просить у нее совета и помощи, дабы сообща выбраться из навалившегося на них мрака. Кого звать нa помощь? Конечно же, друга.
Когда Гарри в очередной раз остановил машину на красный свет, он снова удивился, но на этот раз не тому, что обнаружил в своей душе. Включенная им ранее печка основательно прогрела салон, и он больше не дрожал от холода. Но на сердце все равно лежало что-то холодное и твердое. Это новое открытие не было эмоцией, а вполне материальным, весьма твердым предметом, вернее, предметами, покоившимися в левом нагрудном кармане его рубашки, которые можно было пощупать рукой и рассмотреть. Четыре бесформенных темных комка из металла. Свинца. Еще не сообразив, каким образом они могли оказаться в кармане его рубашки, он уже знал, что это такое: в бродягу он в упор выстрелил четыре раза, и теперь на его ладони лежали четыре свинцовые пули, уродливо сплюснутые от соприкосновения на страшной скорости с плотными тканями тела и костями.
13
В ванной у Конни Гарри снял куртку, галстук и рубашку, чтобы хоть немного привести себя в должный вид. Донельзя перепачканные сажей руки живо напомнили ему руки бродяги, и их потребовалось долго и энергично мыть с мылом, чтобы они вновь обрели свою былую чистоту. Он вымыл над раковиной голову, лицо, грудь и руки, вместе с копотью и сажей смыв часть усталости, затем расчесал волосы расческой Конни. С одеждой дело обстояло гораздо хуже. Как мог, Гарри сухой тряпкой снял налипшую грязь, но все равно остались пятна, и вид у нее был весьма помятый. Белая рубашка посерела, насквозь провоняла потом и резким, сильным запахом дыма, но он вынужден был вновь натянуть ее на тело, тaк как другой рубашки у него не было. Никогда прежде Гарри не позволял себе появляться на людях в таком растрепанном виде.
Чтобы сохранить хоть какую-то видимость достоинства, он застегнул на рубашке верхнюю пуговицу и повязал галстук.
Несмотря на отчаянное положение с одеждой, еще больше беспокоило его физическое состояние. До сих пор ныло в низу живота, куда воткнулась рука манекена. Тупо саднило чуть пониже спины, и боль волнами поднималась вверх почти до середины позвоночника, напоминая о силе, с какой бродяга ударил его о стену. Отчаянно болела вся левая рука, особенно в области трицепсов, на которую он приземлился, когда 6родяга швырнул его из коридора в спальню.
Нависшая над ним опасность заставила его, спасая свою жизнь, активно двигаться, резко повысив в его крови уровень адреналина, и тогда он не чувствовал никакой боли, однако теперь бездействие заставило его обратить внимание сразу на все свои болячки. Его беспокоило, что мышцы и суставы могут онеметь, а ведь к утру он должен быть вдвойне ловким и быстрым, если желает сохранить свою задницу.
В аптечке нашел пузырек аспирина, вытряхнул на ладонь сразу четыре таблетки, закрыл крышку и сунул лекарство в карман куртки. Когда вернулся на кухню и попросил стакан воды, чтобы запить лекарство, Конни протянула ему банку пива.
Он отказался.
— Мне нужна свежая голова.
— Одна банка пива не повредит. Наоборот, может даже помочь.
— Я, вообще-то, непьющий.
— Я же не предлагаю тебе водку.
— И все же лучше воды.
— Не будь занудой, Гарри.
Он пожал плечами, взял пиво, положил в рот таблетки и запил аспирин долгим, холодящим горло глотком. Пиво было превосходным. И, видимо, оказалось весьма кстати.
Почувствовав, что голоден, Гарри взял из открытой коробки на полке порцию пиццы. Жадно впился в нее зубами и с наслаждением стал жевать, не обращая внимания на сван манеры. Только сейчас он обратил внимание на сугубо спартанское убранство ее квартиры.
— Как называется этот стиль — эпоха первомонахов?
— Плевать мне на стиль! Все, что здесь имеется, — это дань уважения моему домовладельцу. Стоит мне вякнуть хоть слово, что я против всяких украшательств, он тут же выставит меня из квартиры, подметет пол и назавтра же сдаст ее кому-нибудь другому.
Она подошла к карточному столику, на котором лежало шесть предметов. Помятая десятидолларовая банкнота. Газета, обожженная с одной стороны. Четыре сплюснутые свинцовые пули.
Присоединившись к ней, Гарри спросил:
— Итак, что скажешь?
— Я не верю ни в привидения, ни в духов, ни в демонов, ни во всякую другую подобную чушь.
— И я не верю.
— Я видела этого парня. Обыкновенный бродяга.
— У меня никак не укладывается в голове, что ты действительно подала ему милостыню.
Она покраснела. Он ни разу не видел, как она краснеет. Покраснеть при нем значило для нее признать, что и ей не чуждо чувство сострадания.
Промямлила в ответ:
— В нем было… что-то, заставившее меня это сделать.
— Значит, он был не просто бродягой, — заметил Гарри.
— Вполне допускаю, если уж сумел убедить меня расстаться с десятью долларами.
— Вот что я тебе скажу, — начал он, поспешно запихивая в рот остатки пиццы.
— Ну?
— Я видел, как он заживо сгорел у меня в гостиной, но уверен, что никто никогда не найдет в золе его обугленных останков. И даже если бы я собственными ушами не слышал его голос в радиоприемнике, все равно бы знал, что обязательно с ним снова повстречаюсь и он будет все такой же грязный, таинственный и даже ничуть не обгоревший.
Гарри взял из коробки вторую порцию пиццы. Конни язвительно заметила:
— Помнится, кто-то тут говорил, что не верит в привидения.
— Я и сейчас это утверждаю.
— Как же тогда все это прикажешь понимать?
Энергично работая челюстями, он некоторое время молча смотрел на нее.
— Надеюсь, ты-то мне веришь?
— Нечто подобное, как ты знаешь, приключилось и со мной, не так ли?
— Верно. Думаю, это неплохое основание, чтобы верить мне.
— Как же тогда все это объяснить? — повторила она.
Ему ужасно хотелось сесть, чтобы хоть немного расслабиться и дать роздых уставшим ногам, но он боялся, что если усядется на стул, то мышцы тела наверняка оцепенеют. Вместо этого обеими руками оперся о полку у раковины.
— Я вот что думаю… Мы почти ежедневно, выполняя то или иное задание, сталкиваемся на улицах со многими людьми, совершенно непохожими на нас, которые думают, что закон — это ширма, рассчитанная на простаков, чтобы заставить их повиноваться. Эти люди думают только о себе, об удовлетворении только собственных желаний, а на всех остальных им наплевать.
— Это точно. С какой только мразью и шушерой не приходится сталкиваться, — вставила она.
— Уголовники, социопаты. Называть их можно по-разному. Подобно неземным существам из фильма "Нашествие похитителей трупов", бродят они между нами и только прикидываются людьми. И, хотя кажется, что их много, они все равно в меньшинстве, и это не люди. Цивилизованный вид — это только их внешняя оболочка, театральный грим, скрывающий сплошь покрытого чешуей ползучего гада, от которого мы все произошли в древности, и с таким же, как и у него, крохотным умишком.
— Ну и что же в этом необычного? — нетерпеливо перебила она. — Мы — тонкая перегородка, отделяющая порядок от хаоса. Каждый день нам приходится балансировать на краю пропасти. Стремясь не скатиться в нее, проверяя себя, доказывая себе, что тебе это не грозит, что ты никогда не позволишь себе низвергнуться в хаос, не имеешь права это сделать, не смеешь стать одной из них, — вот отчего мне так нравится моя работа. Именно поэтому я и пошла работать в полицию.
