Кольца вероятности - Лоскутов Александр Александрович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
– Эй, ты... Ну-ка вали отсюда.
Я искоса взглянул в сторону говорящего. Ну да, все так, как я ожидал. Торчавший у входа парень выплюнул окурок и неспешно подошел ко мне. Я ухмыльнулся.
– Ты че, в натуре, не понял?
Он ткнул меня пальцем в грудь. Зря, ой зря он это сделал.
Кольцо на моей руке снова налилось свинцовой тяжестью. А потом была боль... Только боль, но пришла она не только ко мне.
Все время ежась, я бежал по улице. Новообретенный пиджак был мне велик и болтался на плечах, как на вешалке. Я свернул за угол, вошел в какую-то арку и, тяжело дыша, присел на корточки.
Где-то далеко слышались едва различимые вопли. Наверное, кто-то нашел тех двух идиотов, или один из них оклемался. Надо бы топать дальше, а то кое-кто непременно возжелает меня догнать.
Я поднялся на ноги и двинулся дальше, тяжело шаркая. Без особой цели шел, куда глаза глядят. Рука болела так, что хотелось выть. Я сунул пальцы в карман и выудил одну из трех оставшихся у меня ампул АКК-3. С тоской посмотрел на нее. Нет, нет и нет... Если я сейчас вколю себе третью дозу за ночь, то наверняка просто отброшу копыта.
М-да... Драка с теми двумя мордоворотами обошлась мне дорого. После нее меня снедало стойкое желание вообще отрубить себе левую руку. Если сейчас посчастливится найти где-нибудь топорик и... Даже тогда, наверное, хуже бы не стало. Но все равно я был благодарен силе кольца, потому что без его помощи не справился бы и с одним из тех недоумков, не то что с обоими сразу.
Хорошо еще, что поблизости не оказалось их дружков, а те прохожие, что решили прогуляться по ночному городу, старательно делали вид, что ничего не происходит. Или же недовольно кривили губы.
Я слабо улыбнулся. Балбесы наверняка просто потрясены своим невезением. Но ничего, я поступил с ними весьма гуманно, если учесть, что они-то вовсе не собирались со мной церемониться. Подумаешь, разбил их тупыми башками половину стекол на этом самом «фиате», так ведь все справедливо. Эти уроды вообще пытались пырнуть меня ножом.
Как все болит...
Зато я разжился деньгами и документами. Игра стоила свеч.
Теперь надо решить, что я стану делать дальше. Вернуться к Братству? Но как? Смыться домой? Бесперспективно. Там меня выловят моментально. И Ольга. Не стоит забывать о том, что она фактически их заложница.
Ольга... Оля...
Я подошел к стоящей где-то в глубине двора скамейке. Сел. Откинул голову и уставился в медленно светлеющее небо. Где-то там, на востоке, невидимое за домами, скоро поднимется из-за горизонта солнце.
Утро. Скоро наступит утро. Утро нового дня.
Что принесет мне этот день? Снова погоня, стрельба и ослепляющая боль, становящаяся для меня уже привычным спутником? Или даже смерть?
Смерть... Сегодня я убил человека. И что я при этом почувствовал? Облегчение! Всего лишь облегчение, которое мне принес простой факт, что это я успел первым нажать на спуск, а не он. Но ведь это не потому, что я более умелый вояка. Мне просто помогло кольцо вероятности. Я убил человека. Почему же я не чувствую ни раскаяния, ни ужасных мук совести, о которых столько пишут в назидательных книгах? Я ничего не чувствую. Только что перешагнул через чью-то жизнь, и мне на это совершенно наплевать.
Может быть, я совсем пропащий человек, но меня сейчас куда больше интересовали свои собственные проблемы. Например, кольцо вероятности.
Что я о нем знаю?
Я прикрыл глаза и позволил своим беспокойным мыслям беспрепятственно скользить по волнам моего мятущегося разума.
Кольцо вероятности. Неведомо откуда явившееся и прошедшее через тысячи человеческих рук. Ни доброе, ни злое, что бы там не утверждал тот врач. Кольцо – это просто сила. Могучая сила управляемой случайности, встающей на службу владельца этого небольшого куска металла. И только люди могут решать, на что обратить дарованную им силу. А что до преждевременной смерти или иссушающих тело болей... Ну, так за все нужно платить.
Я приоткрыл глаза. Небо приобрело глубокий голубоватый оттенок, немного разбавленный редкими облаками, похожими на клочки ваты. Поднимающееся солнце позолотило их края своим светом.
Новое утро. Новый день.
Что он будет означать для человечества? Возможно, именно сейчас с лязганьем гусениц разворачиваются танковые полки, выбегают из своих казарм поднятые по тревоге солдаты, медленно открываются пусковые шахты, готовые в яростном реве огня извергнуть из своего чрева хищные тела ракет. Быть может, Братство уже готовит могучий удар, призванный раз и навсегда покончить с Отколовшимися. Или вышедшие в океан корабли уже разворачивают свои орудия, а взмывающие в небеса пилоты истребителей уже готовы насмерть схватиться с самолетами противника.
Несколько дней до начала войны. А быть может, уже слишком поздно?
Возможность победы Отколовшихся – около девяноста процентов. Вероятность того, что прошедший века принцип невмешательства Старого Братства сгинет бесследно в эти тяжелые времена, – семьдесят пять процентов. Вероятность того, что кровопролитное столкновение двух незримых структур, опутавших своей паутиной почти весь мир, приведет к полномасштабной войне, – точному прогнозу не поддается ввиду недостаточности информации, предположительно около восьмидесяти-девяноста процентов.
Цифры. Цифры. Цифры. Безмолвные листы бумаги, на которых аналитики Братства вычерчивают свои причудливые кривые графиков и столбцы чисел. Такие листы во множестве лежали на столе в кабинете Михаила Шимусенко. И я готов поклясться, что их не менее беспристрастные близнецы лежат на столах Рогожкина и Олии Саччи.
Битвы холодных разумов. Столкновения бумажных отчетов и причудливых графиков. Исполинская шахматная доска, на которой разворачивается невероятная по масштабам сражений партия.
И одинокая фигура, притулившаяся на краю игрового поля. Ни черная, ни белая. Никакая. Желающая остаться как можно более незаметной, но упорно притягивающая к себе внимание враждующих сторон. Неучтенный фактор этой войны.
Что мне делать? Как мне, попавшему в самое сердце поля битвы, где ради возможности править этим миром сошлись в бою два титана, не очутиться у них под ногами? Как мне обрести уверенность в том, что эти безумные гиганты не растопчут во время своей драки все остальное человечество?
А ведь осторожное похаживание вокруг да около уже завершилось. Исполинские мечи скрестились, дабы доказать право сжимающих их рукояти людей принять поводья незримой власти.
Что же мне делать?
Я должен... Должен... Но разве я кому-то что-то должен?
Да. Я должен. Я в вечном неоплатном долгу перед своей матерью. Я в долгу перед своим отцом, пусть он и бросил нас с мамой, когда мне исполнилось всего три года. Я в долгу перед Ольгой, которую втянул в эти неприятности. В долгу перед своей первой учительницей, учившей меня читать. В долгу перед многими другими людьми. Живыми и уже умершими.
Я в долгу перед всем человечеством. И долг обязывает...
Подняв левую руку, я уныло взглянул на свое изуродованное запястье.
– Кажется, я понял, для чего нас с тобой свела вместе судьба. Я понял, для чего... Это было предрешено. И теперь я знаю, что мне делать.
Я должен вытащить Ольгу из этой заварухи. Могу это сделать. И я это сделаю. А потом... Потом я умру. И пусть тот доктор пообещал мне десять-пятнадцать лет, но мне не придется ждать столько времени. Все окончится гораздо быстрее. Ведь нельзя добиться недостижимого.
Но можно и должно попытаться. Или умереть, пытаясь.
– Замечательная идея! Великая цель, будь она проклята!
Проходящая мимо женщина испуганно шарахнулась, опасливо поглядывая в мою сторону. Я горько улыбнулся.
Великая цель... Поистине достойная того, чтобы за нее умереть. Но что думает об этом кольцо? Или идея вообще не моя, а этого куска металла?
Но мы вместе. Я чувствовал его. Чувствовал раскаленный клубок боли внутри своей руки. Немыслимо, но эта боль приносила успокоение, говорила, что все идет так, как надо. Мы вместе.
