О чём молчали города. Мистические истории - Корж Дарья (книги онлайн полные версии .txt, .fb2) 📗
Наверное, в туннеле на самом деле существовала естественная вентиляция: вскоре видимость совершенно восстановилась, хотя пыль ещё плавала в свете нашлемных фонарей. Решили двигаться в сторону обвала, который бесформенной горой высился впереди. Призывы продолжились, но Лёха не откликался. Выяснили, что совсем рядом с обрушением находится другой коридор – тоже заваленный землёй и камнями. У всех на поясе висели прочные перчатки, которыми, впрочем, до этого момента никто не пользовался. Дмитрий и Макс принялись разгребать землю в надежде увидеть ногу или руку товарища, но, как они ни старались, попытки были тщетны, да и копать руками – совсем не то, что лопатой. Тут-то Мила и вспомнила, что в комнате отдыха, в которой они только что находились, есть какая-то старая лопата.
Максу и Дине было строго-настрого наказано стоять у обвала и прислушиваться, не доносятся ли откуда-нибудь Лёхины крики или стоны, а Мила вместе с Крымовым отправились обратно, благо отошли они недалеко. Лопата нашлась не сразу, но помещение было настолько мало, что поиски не заняли много времени.
Дина продолжала звать исчезнувшего парня, а Макс раздумывал, чем бы ещё расковырять землю. В смежном коридоре он увидел прямо на земле чьи-то кости и вполне справедливо рассудил, что они принадлежат собачке, – ведь где-то в подземелье должны умирать эти странные собачки.
– Я возьму кость подлиннее вон там, – сказал он Дине, направляя луч фонарика на белеющие останки, – чтобы помочь нашему писателю.
И прежде чем она успела ему ответить, Макс решительно шагнул влево.
Мила и Дмитрий уже видели их, когда юноша направился в боковой ход.
– Стоять! – вскрикнула сталкер, и её голос сорвался.
– Да я щас вернусь! – беспечно отозвался парень, протягивая руку за костью, сделал ещё один шаг… и сразу провалился в глубокую яму, заполненную холодной водой. Вышло так, что пыль густым слоем покрыла воду и кости просто плавали сверху. Парень хоть и хлебнул воды, сразу же вынырнул на поверхность; рядом мирно покачивались злополучные кости, а Мила, их верный сталкер Мила, еле удерживала Дину и Крымова от попыток помочь товарищу.
Все орали одновременно: Дина вопила, что Макс сейчас утонет, Дмитрий кричал, что надо протянуть бедняге лопату и вытащить на сушу, а Мила запрещала им приближаться к коварной яме. При этом она заступила дорогу самому сильному – то есть Крымову.
– Да ты с ума сошла! – взвизгнула Дина, оттолкнула девушку и, подбежав как можно ближе к Максу, протянула ему руку.
– Назад! – рявкнула Мила, и тут все заметили, что глаза Макса выкатились из орбит, рот открылся, а прямо над его головой показалось чьё-то мерзкое бледное лицо с бликующими от света фонарей глазами.
Совершенно непредсказуемо повела себя хрупкая артистка Дина: она выхватила из-за пазухи аккумуляторный фонарь и нажала на какую-то кнопку; послышался треск.
– Сейчас получишь, мерзость!
– У неё электрошокер, – пробормотал Крымов, перестав сопротивляться Миле.
– Стоять! – прогремела та. – Убьёшь Макса: он же в воде!
Дина остановилась. Глаза парня сделались совсем нездешними и начали закатываться, а существо блеснуло безумным взглядом.
– Да пошла ты!.. – прошипела Дина, уронила фонарь и ухватила-таки Макса за вытянутую руку.
Дмитрий, похоже, на себе протащил Милу до места трагедии, подхватил с земли фонарь и направил свет прямо в глаза чудовищу. Послышалось гадкое захлёбывающееся рычание, и голова Макса оказалась уже у самого края ямы – оставалось только освободить его от морлока и вытащить на сушу. И тут произошло непоправимое: Макс всё с тем же безумным взглядом схватил плавающую рядом кость и воткнул острым концом Дине в горло. Она жалобно пискнула, схватившись за шею, и упала набок, обливаясь кровью и жутко хрипя.
Крымов и сам уже плохо соображал, что делает; он размахнулся и обрушил фонарь на голову уроду. Фонарь разлетелся на куски, а морлок раззявил пасть и под бурленье пузырей ушёл под воду. Луч света упал на её маслянисто-чёрную поверхность, и стали видны чернильные разводы: это была кровь побеждённого мутанта. Макс перестал таращить глаза и обмяк. Когда Дмитрию удалось выволочь на сушу его мокрое дрожащее тело, он увидел, что Мила, перепачканная кровью, баюкает на руках словно спящую Дину. Горло и грудь артистки залила кровь, глаза её были закрыты, хрипы прекратились.
Он сел, не зная, что предпринять, и спросил:
– Макс опасен, как вы думаете?
– Это был не Макс, – отозвалась Мила чужим голосом, – а Голем. Надо привести парня в чувство и бежать за подмогой, если Лёха ещё жив.
– Что с Диной? – выдавил он из себя.
– Пробита гортань. Она захлебнулась кровью.
Ужас придавил Крымова к влажной земле.
Спустя некоторое время им пришлось пережить истерику пришедшего в себя Макса, который не мог поверить, что несколько минут назад он зверски убил хорошо знакомого ему человека, мало того – женщину, которая пыталась его спасти. После похлопывания по щекам он продолжал дрожать, но уже был в состоянии куда-то двигаться. Требовалось бежать и привести подмогу, чтобы спасти оказавшегося под завалом Лёху, но на деле всё оказалось сложнее. Обратную дорогу измученная троица преодолевала с трудом. Макс, вероятно, ещё не отошёл от шока; в его ботинках хлюпала вода. Дмитрий чувствовал, что ему не хватает сил, потраченных на бесплодные раскопки завала и на спасение Макса. Мила со следами Дининой крови на жёлтом костюме только сейчас осознала, какую чудовищную ответственность она несёт за жизнь подопечных, и у неё не было ни сил, ни желания подгонять мужчин. Почти у самой двери распутинского дома экскурсантов настиг крик Ревуна. Он словно бритвой полоснул по издёрганным нервам, и все, включая Милу, вздрогнули.
Когда троица проникла в подвал дома Распутина, они увидели Ирену. В ожидании группы она беззаботно сидела на диване и пила кофе с печеньем.
По разные стороны обвала
Очнувшись, Лёха не смог ничего разглядеть, но по ощущениям понял, что его засыпало землёй. Особенно напугала мысль, что у него сломана нога или рука: теперь придётся неподвижно ждать помощи извне, и не факт, что она придёт. А вдруг он ослеп? Страхи обрушились на парня, как будто начался второй обвал, только эмоциональный. Он в ужасе дёрнулся всем телом, с трудом встал на колени и вылез из-под кучи земли. Слабо светились голубым люминесцентные полосы на комбинезоне, и хотя с таким светом нельзя было что-то разглядеть, Лёха осознал, что конечности у него работают и зрение в норме.
Чуть-чуть успокоившись, он нашёл в стороне свою каску: она уцелела, но фонарик был вырван из своего гнезда и не работал. Кроме того, электронная сигарета разломилась пополам, что взбесило его ещё больше. Выругавшись от души, Лёха требовательно спросил пустоту: «Почему нам не выдали приборы ночного видения?!» Звук собственного голоса немного успокоил его, и, порыскав по внутренним карманам, он вытащил мобильник. Трубка работала, но напоминала, что запас заряда не бесконечен. Чтобы уяснить ситуацию, пришлось включить фонарик на мобильнике, хотя в этом режиме он жрал много энергии.
Земля завалила оба прохода – и главный, и тот, в котором недавно торчала «рукоятка меча». Лёха оказался в одиночестве. Не хотелось думать, что причиной катастрофы был он сам. Ему пришло в голову, что спасение придёт со стороны психбольницы, поскольку здесь ещё надо раскапывать горы земли, а там нужно всего лишь открыть дверь. Отключив режим фонарика, он стал подсвечивать себе дорогу экраном трубки. Он шёл почти в полной темноте. Единственное, что ему помогало, – вымощенный пол туннеля: где твёрдая поверхность – там и дорога. Происходящее походило на движение на автопилоте: непонятно куда, сквозь затхлую темь подземелья, но – только вперёд, по приборам.
Через какое-то время потолок сильно опустился, так что пришлось несколько десятков метров идти, вжав голову в плечи. «Пройду Пряжку, – рассуждал Лёха, – и приду к двери на выход. Будем надеяться, что сегодня ночью буйных не поведут на прогулку». В конце концов дорога пошла наверх и упёрлась в большую стальную дверь. Рядом с нею обнаружилась вторая гранитная табличка со странными письменами, но вместо креста её завершало изображение какого-то существа, похожего – и непохожего на человека.
