Готика Белого Отребья (ЛП) - Ли Эдвард (читать хорошую книгу .txt) 📗
Но пришло время ответов.
- Девочки, теперь, когда Поли и Оги ушли, вы обе расскажете мне всё, что знаете о Толстолобе. Я хочу узнать его прошлое, возраст, его историю. Кроме того, я также хочу узнать, почему из всех возможных мест он именно здесь все эти годы, - но когда он перевёл взгляд на девочек…
Нет, нет, нет…
Дон лежала на полу, а Сноуи ловко вставляла и вынимала из её влагалища длинную стекляную пробирку - точнее из пульсирующего влагалища.
- Господи, девочки! Уделите уже мне время! Я заплатил вам за него! - закричал Писатель. - Займетесь своими шалостями позже!
Но они не собирались делать это позже. Голые бёдра Дон заерзали на полу, когда Сноуи наклонилась ближе, чтобы смачивать языком процесс вставки и извлечения. Обнаженные груди Дон раскачивались в такт движениям (и при этом это были внушительные груди), она сильно сдавливала каждый сосок указательными и большими пальцами.
- Пожалуйста, девочки! - взревел он. - Ночь проходит впустую! - но все его попытки отвлечь их не могли быть проигнорированы более нагло.
Бесполезно. Писатель смирился с тем, что ему придётся ходить по полутемной комнате с голыми стенами из шлакоблоков. Глубже в помещении он обнаружил несколько алюминиевых полок, на которых стояли бутылки с любопытными надписями: «Раствор Джора», катушки резиновых трубок и различные приборы, которые, очевидно, были связаны с работой в морге, к сожалению, в этой теме он не был хорошо осведомлён.
В углу, как часовой, стоял старый холодильник. На двери было приклеено написанное от руки предупреждение: НЕ ОТКРЫВАТЬ! Нравы Писателя заставляли его всегда подчиняться предупреждающим требованиям, и он никогда их не нарушал. Однако именно в этот момент он обнаружил, что находится в совершенно неоправданном состоянии любопытства… он открыл дверцу холодильника.
Внутри зажегся свет. На верхней полке лежало несколько 2-х литровых бутылок диетической колы и завёрнутый в фольгу кусок конфеты: CHUNKY, с изюмом. Других полок в нём не было; вместо них на дне стояла большая стеклянная бутылка на пять галлонов[69], судя по всему. Материал, который её заполнял, выглядел тошнотворно, как болотная пена, но больше желтая, чем зелёная. Крошечные коричневые крапинки плавали в гадостной жиже.
Тошнотворный, едва поддающийся описанию, цвет этого вещества почему-то вызвал у Писателя головную боль и скрутил кишечник. Он немедленно закрыл дверцу холодильника…
…и закатил глаза, когда посмотрел вниз.
Шалости на полу ещё не достигли своей кульминации: Дон, очевидно, испытывала муки множественных оргазмов, доставляемых от Сноуи и её стеклянной пробирки для образцов. Вокализация её экстаза была слишком нелепой, чтобы утруждать себя описанием.
Вот, - подумал он, несколько подавленный, - самая непреодолимая сила человеческого организма: стремление к оргазму. Если Бог существовал, как разумное существо, - а Писатель в это верил, - то о чём он должен был думать, когда создавал человеческое сексуальное влечение? Это стремление, предположительно, предназначенное для размножения вида, заставляет теперь людей, занимающихся сексом, делать самые нелепые вещи и принимать самые глупые физические позы.
Интересно, как сильно Бог сейчас смеется, глядя на это…
У него не было другого выбора, кроме как идти дальше. Как он ни старался отвести взгляд от пениса твари, он обнаружил, что постоянно смотрит на него. Мельчайшая капелька какой-то непонятной слизи мерцала в, чудовищных размеров, уретре монстра.
Осталась ли в мочевом пузыре какая-нибудь чудовищная моча? и Насколько большой была эрекция этого существа при жизни? Эти и подобные им болезненные вопросы возникали в его голове, от одного только взгляда на мертвое существо. Затем…
Писатель наклонился вперёд, чтобы рассмотреть несоответствие…
Две резиновые трубки толщиной в полдюйма лежали поперёк массивного правого бедра твари, и, казалось, уходили куда-то в область паха. Эти трубки тянулись примерно на фут и были перекрыты маленькими клапанами.
Что это за штуки?
Наконец, лесбийская вакханалия на полу закончилась, и Дон встала на подкашивающихся ногах. Сноуи причмокнула губами и, довольно метко, запустила стеклянную пробирку в ближайшую раковину.
- Ну, спасибо Келлеру и Оппенгеймеру, что вы, девочки, закончили, - раздраженно сказал Писатель. - Больше никаких таких выходок. Дон, какова цель этих двух трубок?
Раскрасневшаяся женщина безучастно смотрела на Писателя:
- Что? А, эти? Это входное и выходное отверстия. Для бальзамирования. Верхняя идёт в бедренную артерию, туда закачивается бальзамирующая жидкость. Вторая соединена с бедренной веной, из которой выходит избыток - дренаж. Приток, отток.
Писатель задумчиво кивнул.
- Так… когда его забальзамировали? Недавно?
- Нет, что ты, двадцать лет назад. Мой босс, мистер Bинтер-Деймон, проделал эту работу.
Писатель погладил свою дерьмовую бородку.
- Значит, эти трубки были имплантированы всё это время?
- Нет, нет, только с тех пор…- но тут Дон сделала странную паузу, как будто поймав себя на мысли, что раскрывает тайну.
Писатель уставился на неё.
- Только с каких пор, Дон?
Вместо ответа Дон бросила взгляд на Сноуи.
- Что ты на нее смотришь, Дон? - потребовал Писатель. - Почему ты не отвечаешь на вопрос?
Теперь она обменялась отчаянными взглядами со Сноуи и Писателем, но так ничего и не сказала.
Что-то прогнило в королевстве Датском, - Писатель не смог устоять, чтобы не процитировать Шекспира. Он отхлебнул пива и продолжил:
- Ты лжёшь, Дон. Почему? Ты уже и так показала мне труп этого Толстолоба, так почему же ты темнишь по поводу этих трубок?
- Скажи ему, Донни, - вмешалась Сноуи.
- Нет!
- Если ты этого не сделаешь, это сделаю я!
- Я тебе жопу порву на британский флаг, если ты скажешь ещё хоть одно слово! - заорала Дон.
Сноуи, ухмыляясь, перебежала на другую сторону стола и выпалила:
- Дон использует эти трубки, чтобы сделать член Толстолоба твёрдым!
Эта информация была сказана как раз в тот момент, когда Писатель делал очередной глоток пива, и этот глоток незамедлительно выплеснулся на пол.
Тем временем Дон принялась гоняться за Сноуи вокруг стола, но её протез определил любую надежду на успех.
Писатель вытер пиво с лица и рубашки.
- Сноуи! Повтори, что ты сказала. Я, наверно, неправильно расслышал…
- Ты дебилка! - кричала Дон на подругу. - Только и делаешь, что пиздишь без умолку. Ну, теперь, когда ты всё рассказала, я думаю, мы можем и показать ему!
- Да! - завизжала Сноуи. - Покажи ему!
Писатель стоял неподвижно, как растрёпанный манекен, и смотрел, что будет дальше.
Дон смирилась с ситуацией, и занялась вознёй с резиновыми трубками у стола.
- Этому трюку я научилась в армии. Я была тем, кого они называли "90М"- Специалист Морга в Боевых Условиях, худшая работа в мире, чувак, но я согласилась, потому что рекрутёр сказал, что полученный опыт поможет мне найти хорошую работу на гражданке, - oна покачала головой и нахмурилась. - Мы копали могилы траншеями, чтобы закапывать убитых врагов, и восстанавливали по кускам наших собственных мертвецов, устанавливали личности, затем делали предварительные вскрытия и бальзамирование несчастным ублюдкам перед отправкой домой. Моё первое полевое задание было с FET, то есть женской командой взаимодействия, с 1-ой бригадой поддержки AD в Афганистане. Это было в 2015 году. Но всякое дерьмо уже начиналось в Сирии, с их ёбанной психованной Гражданской войной, а затем эти ублюдки из Исламского Государства начали своё движение, отрезая детские головы и всё такое. Поэтому мы с ещё одной девушкой, по имени Гудвин, отправились в Таль-Афар, Ирак, который находится чертовски близко к Сирии…
Писатель слушал, заинтригованный. Специалист Морга в Боевых Условиях. Вау! Какой оригинальный персонаж получится для романa!
