Жертва всесожжения [Всесожжение] - Гамильтон Лорел Кей (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗

– Не забудь, он покойник.

Она на миг прижалась ко мне, потом кивнула, выпрямилась и позволила Джейсону отвести себя к лестнице.

Жан-Клод как можно бережнее поднял Рафаэля и положил его себе на плечи. Рафаэль застонал, руки его сжались в кулаки, но глаз он не открыл.

Я повернулась к Страннику:

– Тебе нужно найти себе другую лошадь. Ханна идет с нами.

– Да, конечно, – ответил он.

– Быстрее, Странник!

Он посмотрел надменно – такого выражения я на лице Ханны еще никогда не видела.

– Не стоит тебе вести себя глупо, Анита, из-за одного удачного акта магической бравады.

Я улыбнулась, зная, что улыбка эта не из приятных.

– Сегодня у меня терпение кончилось, Странник. Быстро выметайся из нее, или...

Я ткнула стволом браунинга в пах Фернандо – все стояли настолько близко.

У Фернандо широко открылись глаза, но он и вполовину не испугался так, как надо было бы. Я прижала ствол чуть сильнее – большинство мужчин в таком случае отступают. Он слегка ухнул, когда ствол вдавился, но наклонился ко мне, пытаясь поцеловать.

Я засмеялась. И смеялась, пока его губы витали вблизи моих, а ствол упирался в его тело. И смех, а не ствол заставил его отодвинуться.

Ханна свалилась на колени – Странника в ней не было. Надо было, чтобы кто-нибудь помог ей подняться. Я подумала о Вилли, и он тут же появился и помог Ханне встать, не глядя на меня. Я не сводила глаз с плохих парней. Все надо делать по порядку.

– Почему ты смеешься? – спросил Фернандо.

– Потому что такие мудаки, как ты, долго не живут. – Я отодвинулась, по-прежнему направляя на него ствол. – Это твой единственный сын? – спросила я Падму.

– Мое единственное дитя.

– Мои соболезнования, – сказала я.

Нет, я его не застрелила. Но глядя в его злобные глаза, я знала, что возможность еще представится не раз. Некоторые люди ищут смерти от отчаяния, другие бросаются ей навстречу от глупости. Если Фернандо хочет броситься, я с удовольствием его подхвачу.

21

Рафаэль лежал на смотровом столе, но не в больнице. У ликантропов есть импровизированный пункт «скорой помощи» в подвале здания, которое им принадлежит. Мне когда-то самой здесь обрабатывали раны. Сейчас на столе лежал спиной вверх Рафаэль под капельницами с питательными растворами и анальгетиками. На ликантропов анальгетики действуют не всегда, но надо же что-то попробовать.

Он очнулся еще в джипе. Кричать он не стал, но вполне хватило тех сдавленных звуков, которые вырывались у него из горла на каждом ухабе.

Доктор Лилиан была миниатюрной женщиной с полуседой прической строгого делового стиля. Она тоже была крысолюдом.

– Все, что могла, я для него сделала, – сказала она мне.

– Он поправится?

– Да. – Она кивнула. – Если пережить шок и кровопотерю, то единственная опасность – инфекция. Мы подхватить инфекцию не можем.

– Аргумент за временную мохнатость, – сказала я.

Она улыбнулась и похлопала меня по плечу.

– Я знаю, что у тебя юмор – средство справиться со стрессом, но сегодня на Рафаэле его не используй. Он хочет с тобой говорить.

– А ему уже можно...

– Говорить? Вообще-то нет, но он мой царь и не позволил мне его усыплять или отключать сознание, пока он не поговорит с тобой. Я займусь другими пациентами, пока он будет тебе говорить то, что считает столь важным.

Она хотела выйти, но я тронула ее за рукав:

– Как Сильвия?

Лилиан хотела отвести глаза, но все же не стала.

– Физически она оправится, но я – не психотерапевт. Меня не учили бороться с последствиями таких травм. Я бы хотела ее оставить сегодня здесь, но она рвется уйти с тобой.

– Зачем? – вытаращилась я.

Лилиан пожала плечами:

– Кажется, ей с тобой спокойнее. Боюсь, что здесь она не чувствует себя вне опасности. – Она пытливо заглянула мне в лицо. – И что, у нее есть для этого основания?

Я поразмыслила.

– Леопардов-оборотней здесь когда-нибудь лечили?

– Да.

– Черт!

– А какая разница? Здесь нейтральная территория. Мы все дали на это свое согласие.

Я покачала головой:

– Сегодня вам ничего не грозит, но все, что знает Элизабет, знает и Мастер Зверей. Завтра здесь уже может не быть тихой гавани.

– Ты в этом уверена?

– Нет. Но и в обратном тоже.

– Очень хорошо, – кивнула Лилиан. – Тогда забери с собой Сильвию, но Рафаэль еще как минимум одну ночь должен здесь пробыть. Постараюсь завтра его отсюда вывезти. – Она оглядела свое оборудование. – Все забрать не удастся, но сделаем что сможем. Теперь ступай поговори с нашим царем.

И она вышла.

Вдруг я оказалась одна в тишине подвала. Осмотрелась. Над телом Рафаэля сделали что-то вроде навеса из простыни. Голую кожу покрыли мазью, но бинтовать не стали. Его лечили как от ожога. Всей процедуры я не видела, потому что мне самой на руку швы накладывали.

Я подошла к столу, чтобы Рафаэль мог меня видеть, не поворачивая головы. Глаза у него были закрыты, но дыхание частое и отрывистое. Он не спал.

– Лилиан сказала, что ты хочешь со мной говорить.

Он мигнул и посмотрел на меня. Глаза у него вывернулись под неудобным углом, он попытался повернуть голову, и у него из груди вырвался звук. Я такого звука не слышала никогда. И не хотела бы услышать снова.

– Пожалуйста, не шевелись. – Я нашла табуретку на колесиках и подкатила к столу. Когда я села, наши глаза оказались почти на одном уровне. – Чего ты не дал ей накачать себя наркотиками? Тебе сейчас надо спать, спать и спать.

– Сначала, – сказал он, – я должен знать, как ты меня освободила.

Он вздохнул поглубже, и судорога боли пробежала по его лицу.

Я отвернулась, посмотрела снова на него. Не моргнув глазом.

– Договорилась.

– Что... – Руки у него внезапно сжались в кулаки, губы вытянулись в ниточку. Когда он снова заговорил, голос стал ниже и осторожнее, будто говорить обычным голосом было больнее. – Что ты отдала за меня?

– Ничего.

– Он бы не... не отпустил меня так просто.

Рафаэль глядел на меня, и его темные глаза требовали правды. Он думал, что я лгу, вот что не давало ему покоя. Он считал, что я сделала для его спасения что-то ужасное и благородное.

Я вздохнула и выдала ему очень краткий пересказ ночных событий. Это было самое простое объяснение.

– Так что, как видишь, за тебя мне не пришлось доплачивать.

Он едва не улыбнулся:

– Крысолюды запомнят, что ты сегодня сделала, Анита. Я запомню.

– Пусть мы не ходим вместе по магазинам и даже в тире не бываем, но ты мой друг, Рафаэль. Я знаю, что, если позову тебя на помощь, ты придешь.

– Да, – ответил он.

Я улыбнулась:

– А сейчас я позову Лилиан, ладно?

Он закрыл глаза и будто утратил часть своего напряжения. Будто смог наконец полностью отдать себя боли.

– Да, да.

Я позвала Лилиан и пошла искать Сильвию. Она была в маленькой палате, где, как надеялась Лилиан, сможет поспать. С Сильвией была ее подруга, спутница жизни, любовница – называйте как хотите. Ее позвал Джейсон, я даже не знала о ее существовании. Голос Гвен звучал из коридора вполне отчетливо:

– Сильвия, ты должна ей рассказать, должна!

Ответа Сильвии я не услышала, но туфли на каблуках не ступают бесшумно. Они слышали, что я иду.

Когда я вошла, Гвен смотрела на меня, а Сильвия упрямо отводила глаза. Очень короткие кудряшки каштановых волос Сильвии выделялись на белой подушке. Она была на три дюйма выше меня, но в этой кровати выглядела очень хрупкой.

Гвен сидела на стуле возле кровати, держа обе руки Сильвии в одной своей. На тонком лице ее, обрамленном мягкими волнистыми светлыми волосами, выделялись большие карие глаза. Все в ней было изящно, женственно, как у отлично сделанной куколки. Но в лице ее читался темперамент, в глазах – ум. Гвен была психологом и умела заставить себя слушать даже без этой щекочущей энергии ликантропа, которая висела вокруг нее подобно аромату духов.