Запретный плод - Гамильтон Лорел Кей (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Слово “умирал” он произнес так, будто это было неприличное слово или какая-то шутка в своем кругу. Остальные засмеялись – все, кроме Филиппа. Он взял меня за руку и оттащил от Харви. Я прислонилась к Филиппу, обхватив его за талию. До того мне не приходилось обнимать мужчину в сетчатой рубашке. Это было интересное ощущение.
– Не забывайте, что я вам говорил, – сказал Филипп.
– Конечно, конечно, – ответила Мэдж. – Она твоя и только твоя, никаких групп и половинок. – Она подошла к нему, будто крадучись, раскачивая бедрами в кружевных трусах. Стоя на каблуках, она могла заглянуть ему в глаза. – Ты можешь охранить ее от нас, но когда придут большие парни, тебе придется с ними поделиться. Они тебя заставят.
Он пристально посмотрел ей в глаза, пока она не отвела взгляд.
– Я ее сюда привез, и я ее отвезу домой.
Мэдж подняла бровь:
– Ты будешь с ними спорить? Филипп, мой мальчик, она наверняка сладкий кусочек, но ни одна постельная грелка не стоит того, чтобы сердить больших ребят.
Я шагнула от Филиппа, приложила ладонь ей к животу и толкнула тихо, чтобы она отступила всего на шаг. Каблуки мешали ей держать равновесие, и она чуть не упала.
– Давайте выясним кое-что прямо сейчас, – сказала я. – Я ничего не кусочек, и я не постельная грелка.
– Анита... – начал Филипп.
– Ну и ну, у нее, оказывается, характер. Где ты ее нашел, Филипп? – спросила Мэдж.
Уж если я чего не люблю, так это если кому-то забавно, когда я злюсь. Я шагнула к ней, и она улыбнулась мне сверху вниз.
– А вы знаете, – спросила я, – что когда вы улыбаетесь, у вас появляются морщины в углах губ? Ведь вам уже за сорок?
Она ахнула, набрав воздуху и отступила от меня назад.
– Ах ты, сучка!
– Не называй меня больше сладким кусочком, милая Мэдж.
Рошель беззвучно рассмеялась, и ее существенная грудь затряслась коричневым желе. Харви стоял с тупой мордой. Я думаю, улыбнись он только – и Мэдж ему бы врезала. Глаза его сияли, но в губах не было и намека на улыбку.
Где-то в доме открылась и закрылась дверь в коридоре. В комнату вошла женщина лет около пятидесяти или сорока, но преждевременно состарившаяся. Пухлое лицо обрамляли очень светлые волосы. Пятьдесят на пятьдесят, что цвет волос имел бутылочное происхождение. Пухлые ручки сияли кольцами с настоящими камнями. До пола спадало длинное черное неглиже. Плоская спинка неглиже щадила ее фигуру, но недостаточно. Она была похожа на члена родительского комитета, на руководительницу герлскаутов, на кондитершу, на чью-нибудь мамочку. И вот она стоит в дверях, уставившись на Филиппа.
Тихо пискнув, она побежала к нему. Я успела убраться с дороги, чтобы меня не затоптали. Филипп только успел сгруппироваться, прежде чем она обрушила свой заметный вес ему в руки. Минуту мне казалось, что он сейчас свалится на пол, а она сверху, но спина его выпрямилась, ноги напряглись, и он смог выпрямиться, поставив ее на пол.
Силач Филипп, способный двумя руками поднять ожиревшую нимфоманку.
– Это Кристол, – сказал Харви.
А Кристол уже целовала Филиппа в грудь, пухлые ручки пытались вытащить рубашку из штанов, чтобы добраться до обнаженного тела. Она резвилась, как щенок в тепле.
Филипп старался поставить ее на место, но без особого успеха. Он бросил на меня долгий взгляд. И я вспомнила, как он сказал, что перестал ходить на эти вечеринки. Из-за вот такого? Кристол и ей подобных? Мэдж с острыми ногтями? Я заставила его привести меня, но при этом заставила и самого прийти.
В том, что Филипп был здесь, была моя вина. Черт, я у него в долгу.
Я потрепала тетку по щеке – слегка. Она заморгала на меня, и я подумала, нет ли у нее близорукости.
– Кристол, – сказала я, улыбаясь своей самой ангельской улыбкой. – Кристол, я не хочу быть грубой, но ты лапаешь моего кавалера.
У нее отвалилась челюсть, бледные глаза вытаращились.
– Кавалера! – передразнила она. – На вечеринках кавалеров нет.
– Ну, я здесь новичок и еще не знаю правил. Но там, откуда я родом, женщины не пристают к чужим кавалерам. Подожди хотя бы, пока я отвернусь, о'кей?
У нее задрожала нижняя губа, и глаза стали наполняться слезами. Я обошлась с ней очень мягко, даже по-доброму, и все равно она собирается плакать. Что она делает среди этих людей?
Подошла Мэдж, обняла Кристол за талию и повела прочь, приговаривая что-то утешительное и поглаживая по черной шелковой спине.
– Холодно что-то, – сказала Рошель. Она отошла от меня к бару с бутылками у стены.
Харви тоже отошел вслед за Мэдж и Кристол, даже не оглянувшись.
Можно подумать, я щенка ногой пнула. Филипп тяжело вздохнул и сел на диван, опустив меж колен сцепленные руки. Я села рядом, подоткнув юбку вокруг ног.
– Кажется, я не могу, – шепнул он.
Я коснулась его руки. Он дрожал непрестанной дрожью, которая мне совсем не понравилась. Я не понимала, чего ему стоило прийти сюда сегодня, но теперь до меня начало доходить.
– Можем уйти, – сказала я.
Он медленно повернулся и посмотрел на меня.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что мы можем уйти.
– Ты ушла бы прямо сейчас, ничего не узнав, потому что у меня проблемы? – спросил он. – Скажем так, что ты в качестве самоуверенного ловеласа нравишься мне больше. Ты веди себя естественно, а я буду смущаться. Если у тебя не получится, мы можем уйти.
Он глубоко вздохнул и встряхнулся, как вылезшая из воды собака.
– Справлюсь. Раз у меня есть выбор, я справлюсь.
Тут уж настала моя очередь пялиться на него.
– А почему у тебя раньше не было выбора?
Он смотрел в сторону.
– У меня было такое чувство, что я должен тебя привести, раз ты хочешь.
– Врешь, совсем не в этом дело. – Я взяла его за лицо и повернула к себе. – Тебе ведь кто-то приказал прийти ко мне на следующий день? Это ведь было не только, чтобы узнать про Жан-Клода?
Глаза его расширились, и у меня под пальцами забился пульс.
– Чего ты боишься, Филипп? Кто отдает тебе приказы?
– Анита, не надо, пожалуйста, я не могу.
Моя рука упала на колени.
– Что тебе приказали, Филипп?
Он сглотнул слюну; я смотрела, как шевелится его горло.
– Обеспечить здесь тебе безопасность – это все.
Его пульс бился под посиневшим укусом на шее. Он облизал губы, не соблазнительно, а нервно. Он лгал. Вопрос только в том, насколько лгал и о чем.
Из коридора донесся голос Мэдж, жизнерадостно-соблазнительный. Что за чудо-хозяйка! Она ввела в комнату еще двоих. Одна была женщина с короткими темно-каштановыми волосами и чересчур густо намазанными глазами. Вторым был Эдуард, улыбающийся своей самой очаровательной улыбкой, обнимающий Мэдж за обнаженную талию. Он шептал ей на ушко, а она смеялась глубоким горловым смехом.
Я на секунду застыла. Это было так неожиданно, что я застыла. Вытащи он пистолет, он мог бы пристрелить меня, пока я так бы и сидела с отвисшей челюстью. Какого черта ему здесь надо?
Мэдж отвела его и женщину к бару. Он оглянулся на меня через плечо и улыбнулся мне тонкой улыбкой, а его голубые глаза были пусты, как у куклы.
Я знала, что мои двадцать четыре часа еще не истекли. Знала. Эдуард решил прийти в поисках Николаос. Он следовал за нами? Услышал сообщение Филиппа у меня на автоответчике?
– Что случилось? – спросил Филипп.
– Что случилось? – переспросила я. – Ты получаешь от кого-то приказы, наверное, от вампира...
– И закончила я это предложение уже мысленно: “А Смерть вальсирует у дверей, изображая из себя придурка и разыскивая Николаос”. Эдуард мог искать определенного вампира только по одной причине. Он собирался убить ее, если получится.
Может быть, этот убийца, наконец, встретил достойного противника. Мне хотелось быть поблизости, когда Эдуард, наконец, потерпит поражение. Хотелось видеть, что это за дичь, которую Смерти не проглотить. Дичь эту я видела, близко и лицом к лицу. Если Николаос встретится с Эдуардом и хотя бы заподозрит, что я приложила к этому руку... Черт, черт, черт!
