Гнев Земли (СИ) - Шалагин Роман (книги регистрация онлайн TXT) 📗
В это время заморосил дождь. Гусев выругался и пробубнил:
– Этот проклятый ливень уже второй день нас преследует! Только-только вырвались, и вот всё начинается опять! Сейчас и ветер подует в нашу сторону. Природа против нас.
– Это точно, - согласился Гончаленков, - В любой момент у нас под ногами может разойтись почва, или нас вдруг засосет в грязь. В реках и озерах вместо воды – яд и плавает невесть что. В лесах на головы валятся деревья, округа наполнена злобными зверями, которые постоянно атакуют, чтобы убить нас.
– Единственный путь на «большую землю» уничтожен, - напомнил Грибов о разрушенном мосте.
– Мы в ловушке, - заключил участковый, - Мост не существует, реку ни вброд, ни вплавь не преодолеть, болота кругом труднопроходимые. Находясь в лесу, мы становимся слишком легкой добычей для хищников.
– Дорога в двух местах перегорожена, - дополнил Грибов, - На технике тоже очень-то не разъездишься.
Решил вмешаться и Калинкин, не мог же он не блеснуть своими полководческими талантами.
– А если двинуться на машинах и поочередно вместе расчищать эти завалы?
– Там «КамАЗ» по самую кабину в грязи увяз. Его разве что тягачом вызволить, да и то вряд ли, - рубил на корню план Калинкина чересчур умный прапорщик.
– Даже если расчистим путь, - сказал Кирилл, - То по раскисшей хляби нам все равно не проехать, едва сюда пробились, обратно точно застрянем.
– И пешком крышка, и на колесах тоже! – крикнул Гусев, - Нафига сюда перлись?
Прапорщик молча поднялся и двинулся к солдату-паникеру, но избиения не допустил дед Матвей.
– Есть ещё один путь – обходной.
Все глаза устремились на деда, даже Грибов забыл, что хотел настучать Гусеву по шее.
– Я говорю о пастушьей тропе, она тоже выводит к реке, но в нескольких километрах к югу от нас. Оттуда в случае чего и пешком можно дойти.
– Моста ведь нет! – удивился Калинкин, - Зачем нам к реке идти?
Дед Матвей недовольно покачал головой:
– Ты сперва дослушай мысль, а потом перебивай. Мост мне не нужен, мы двинемся к броду – это еще два километра на юг.
– Тебе же сказали, что речка отравлена, - заявил Калинкин.
– В том месте река резко изгибается и с обеих сторон наносит песок с двух берегов, если обе машины цепочкой вогнать, перейдем на соседний берег, не замочив ноги.
– Возражений нет? – спросил Гончаленков и, слыша в ответ тишину, добавил, - Значит, решено.
Лицо Калинкина хоть и отражало радость, но все же сомнения у него ещё оставались:
– По тропе той никто не ездит, только коровы ходят, не застрянем где-нибудь?
– Машины у вас проходимые, - успокоил дед, - Помощней коровок будут.
– И еще одно, - сказал Кирилл, - Объединяя всю имеющуюся у нас информацию, я могу сделать вывод – наш враг планомерно нанес удары по всем важным объектам и всему живому, но не одновременно, а по очереди. После каждого нападения возникала пауза, тогда-то и появлялись хищники, но их было не слишком много – два-три.
– И что из этого? – никак не мог уловить мысль Калинкин, поэтому уши его тревожно шевелились.
– То, что пытается нас убить, не так уж сильно и многочисленно: на два удара одновременно оно не способно и после каждого восстанавливается. Постоянно действуют лишь хищники.
– Предлагаешь разделиться? – спросил Грибов.
– Пока нет, но в будущем эта информация может пригодиться, нужно помнить о ней.
– Теперь решим, как двигаться будем, - взял на себя роль главного организатора Грибов. «Старлей» не возражал, тем более что прапорщик в этом деле смыслил больше, - Я на «УАЗике» пойду первым, со мной дед дорогу будет показывать, беру раненного, в смысле, больного и этих двух пьянчуг, рядовой Гусев за ними присмотрит.
Гусев ненавистно глянул на прапора, но смолчал и покорился, а про себя подумал, что будь у него автомат, завалил бы этого вэвэшника без размышлений.
– Остальные с тобой, старшой, - закончил Грибов, - Между машинами полсотни метров.
– Что будем делать в случае нового нападения? – спросил Кирилл.
– Защищаться! – Калинкин вернул голосу утраченную боевитость.
– Это само собой, - подтвердил Грибов, - Но если положение одного транспорта будет безнадежным, второй уходит на прорыв, чтобы ни случилось. Для сохранения хотя бы части людей я поступлю именно так, и ты, «старлей», делай так же.
Лошадникова хоть и находилась в отдалении, но оказывается имела отменный слух.
– Это будет предательство! – гневно запротестовала она, - Советские люди, а тем более военные так никогда не поступали даже в критические моменты.
– Увы, мадам, - сделал реверанс Грибов, - Советской армии больше нет, ее наследница – армия российская имеет лишь громкое название и давно утратила все лучше традиции военного искусства. Я же повторюсь, кто-то из нас должен прорваться и сообщить о произошедшем тут. Геройски погибнуть всем вместе не получится – силы не те, да и патронов у нас на одну стычку.
Все самое важное было оговорено, теперь каждый занял свое место. Прапорщик дал два магазина Гончаленкову, один получил Калинкин, усмотрев в этом несправедливость и заранее предвзятое отношение, но вслух обид и претензий не высказал. Уже в салоне джипа он украдкой спросил у участкового:
– Шеф, почему вы позволяете этому вояке тут за главного распоряжаться? Он всего-навсего прапорюга неизвестный, а вы офицер и это ваша территория.
– Эта территория напичкана отравой и смертельными ловушками, ее хозяева серые хищники. Чтобы выбраться, нам как раз и нужен отчаянный рубака с мозгами, и пока прапорщик соответствует роли лидера.
– У него гранаты, я видел. Почему он хотя бы одну не дал нам? Хочет в первую очередь обезопасить себя.
– Ты когда-нибудь метал боевую гранату? – спросил Гончаленков.
Уши Калинкина впали в смущение:
– Нет, только учебную, но…
– Он идет первым, сам за рулем. Дед рукой не шевелит, солдат психованный какой-то, остальные и вовсе лежачие. Гранаты ему нужнее нас.
Уши Калинкина остались при своем прежнем мнении:
– Пять магазинов и гранаты – слишком много для одного.
Машины завелись и тронулись. Дым пожарищ стал союзником людей, скрыв от невидимых врагов перемещения и начало движения. Первоначальная скорость была слишком невелика – приходилось объезжать завалы или попросту штурмовать их. Благо заветная тропа находилась за спиной, чтобы попасть на нее, не нужно было пересекать всю деревню.
У самой окраины из-под колес «УАЗа» в разные стороны метнулись два хищника. Один из них, видя ускользающую добычу, в ярости понесся следом, вскочил на обломки дома, поравнявшись высотой с «Тойотой», прыгнул прямо на капот. Кирилл нажал педаль тормоза, и животное слетело прямо под колеса машины.
– Заметили-таки, паразиты! – разочарованно воскликнула Лошадникова.
Калинкин настроился на самый боевой лад.
– Не дрейфь, бабуся, мы уже на тропе! – тут он довольно музыкально пропел знаменитую строчку из песни о знаменитых питерских ментах, - Прорвемся, опера!
Лошадникова, не отрываясь от заднего стекла, с издевкой спросила у участкового:
– Неужели с такими ушами и мозгами можно попасть в оперативники?
Малая Гнилка, 10 км на запад от Ворошиловки, 10:42.
Маянов продолжал свою стремительную гонку на четвереньках в никуда. Мертвый осенний лес равнодушно взирал на дичающего с каждой секундой уголовника-убийцу. Около десятка косматых хищников попались ему навстречу, но ровным счетом не обратили на него никакого внимания – все куда-то очень спешили.
Ковбой исчерпал все свои внутренние резервы и окончательно выдохся. Он завалился прямо на влажно-заболоченную почву и судорожно задвигал боками, пытаясь восстановить дыхание. Взгляд его бешено блуждал по сторонам. Несмотря на критическое положение и общее отчаяние, его заинтересовал необычный предмет.
У одной из согнутых берез, будто в воздухе висело нечто сферическое не то из соломы, не то из опилок размером с небольшой арбуз. Неизвестный объект словно гипнотизировал Ковбоя. Забыв про тотальную усталость, он пополз к нему. Сфера была из чего-то сплетена и подвешена как плафон к одной из веток.
