Девятый Будда - Истерман Дэниел (читать книги без .txt) 📗
— Не знаю насчет «хороших», но между нами заключен мир.
— Так что вы больше не ищете немцев?
— Нет, Лхатен. Я не ищу немцев.
— Кого же вы ищете?
Кристофер с тоской подумал о невозможности развести костер. Сколько еще ночей им придется провести в полной темноте?
— У меня есть сын, — ответил он. — Десятилетний мальчик по имени Уильям. Кто-то похитил его. Его привезли в Калимпонг. А оттуда его увели в Тибет, через перевал Себу-Ла.
Лхатен на какое-то время замолчал.
— Вы говорили об этом с преподобным Карпентером, сахиб? — наконец спросил он.
— Почему я должен был с ним говорить?
— Потому что он знает о таких вещах. О мальчиках, которые исчезают. О девочках, которых больше никто не видит. Он очень религиозный человек. Настоящий христианин, не так ли, сахиб?
— Что ты знаешь о Нокс Хоумз, Лхатен?
Кристофер вспомнил реакцию мальчика, когда он впервые заговорил с ним о приюте.
— Это место, где содержат детей. Иногда дети уходят в неизвестном направлении. Очень религиозное место.
— Об этом знают многие, да, Лхатен? О том, что преподобный Карпентер продает девочек и мальчиков богатым людям?
Лхатен кивнул.
— Да, кое-кто знает. Но преподобный Карпентер очень набожный человек, очень хороший человек. Мы все благодарны ему за его христианскую благотворительность. Если бы я сразу сказал вам, что там пропадают дети, вы бы поверили мне? Если бы среди них не было вашего сына, вы бы отправились на поиски?
Кристофер поежился. Мальчик был прав. У лицемерия всегда было больше союзников, чем у любого другого порока.
— Куда они забрали вашего сына? — спросил Лхатен.
Кристофер знал ответ, или, по крайней мере, был в достаточной степени уверен в том, что считал правильным ответом.
— Ты слышал о месте, которое называется Дорже-Ла? — поинтересовался он.
Единственный звуком, донесшимся в ответ, был звук джунглей.
— Лхатен, я спросил, не слышал ли ты о месте под названием Дорже-Ла?
Где-то поблизости запищала летучая мышь, словно отвечая ему.
— Я думаю, что нам пора спать, сахиб — наконец произнес Лхатен.
Он так и не ответил на вопрос Кристофера.
Они перешли через реку по шаткому мосту в районе Шамдонг — три бамбуковых палки, переброшенные над ледяным потоком. На смену джунглям внезапно пришла более открытая местность. К шестому дню они оказались на высоте более двух тысяч метров, где был другой климат. Теплые дни для них закончились. На вершинах гор, время от времени открывавшихся их взорам, шел снег, оставляя на скалах неровные узоры. На далеких пиках перемещались тени, словно трескались и улетали вниз ледяные глыбы. Над ними то собирались, то рассеивались серые и белые облака, приносившие с собой холодный мелкий дождь, налетавший какими-то порывами. Из скаток, которые они несли за спинами, они извлекли одежду, припасенную для гор, и надели ее.
На сердце у Кристофера было тяжело. Даже шутки и смех Лхатена не могли рассеять мрак, поселившийся в его душе. Он посмотрел на горы, наблюдая, как движутся за снежной пеленой тени, и поежился, словно был уже там, посреди темного одиночества.
Они шли мимо брошенных на зиму бамбуковых хижин. Время от времени они останавливались в какой-нибудь из них на ночлег. Иногда на протяжении многих миль они не видели ничего, кроме дождя. Они практически никого не встречали, потому что предусмотрительно огибали все деревни и скопления хижин, оказывавшиеся на их пути. Немногочисленных путников, встреченных на пути, они игнорировали, следуя своей дорогой, съежившись под усиливающимся дождем и не отвечая на вопросы.
После Цонтанга река раздвоилась, разделившись на Лачунг справа и Лачен слева. Мягкий промозглый туман заполнял узкую долину реки Лачен. Не говоря ни слова, Лхатен направился туда, опасливо отыскивая тропинку между камней и кустами дакшинг, ядовитого растения, которое, казалось, было повсюду. На следующий день туман рассеялся, и к вечеру они увидели первые настоящие признаки того, что они приблизились к перевалам: в долине стали встречаться участки, покрытые льдом и нетающим снегом.
На следующее утро со свинцового неба повалил снег вперемешку с ледяной крупой. Они плелись в полной тишине, каждый был поглощен своими собственными мыслями. Лхатен выглядел озабоченным, но не спешил делиться своими опасениями с Кристофером. Путешествие оказывалось более трудным, чем он ожидал, и он знал, что наверху им будет еще тяжелее. А если погода и дальше будет ухудшаться, то каждый шаг вперед будет отрезать путь назад. Самой важной его задачей было определить, когда они достигнут точки, откуда обратного пути уже не будет.
Вдобавок ко всему они приближались к критической высоте в четыре тысячи метров — дальнейший подъем мог стать опасным и даже смертельным. Кристофер заверил его, что не раз оказывался и на более значительной высоте. Но человек с годами меняется, и нагрузка может оказаться чрезмерной даже для сердца человека, находящегося в прекрасной форме.
Опустилась ночь, заставшая их врасплох посреди холода и тьмы. Они чувствовали, как падают на землю снежинки — неторопливые, мягкие, смертоносные, холодные символы другого мира. Они были в семнадцати километрах над деревней Лачен, на пике вселенной. Выше была только деревня Тангу, последняя деревня на пути к перевалам. Если погода и боги позволят им проделать этот путь.
Крутой подъем от деревни Лачен привел их на критическую высоту. Им предстояло разбить здесь лагерь и посмотреть, как будет чувствовать себя Кристофер, прежде чем решать, идти ли им дальше. Если напряжение, вызванное переменой высоты, окажется слишком сильным, им следовало как можно быстрее спускаться. Промедление даже на один день могло оказаться смертельным.
Они установили маленькую палатку из меха яка в укромном уголке у подножия скалы. Всю ночь Лхатен беспокойно ворочался; он был не в силах заснуть. Мальчик был озабочен. Поначалу он сомневался, но в последние двадцать четыре часа твердо убедился в том, что их преследуют. За ними идут по меньшей мере от Нампака, от того места, где закончились джунгли. По всей вероятности, преследователи — он был уверен, что их как минимум двое, — шли за ними и в лесу, но тогда он их не замечал.
Кристофер забылся неспокойным сном, а с неба все валил и валил снег, укрывая темную молчаливую землю, как покрывают ее весной белые лепестки цветов. В палатке было жарко, она была плотно закупорена, спасая их от царящего снаружи леденящего холода. Казалось, что сами стихии обратились против них. В горах упорные ветры скользили по голому льду.
Глава 20
Утром они поругались. Лхатен настаивал на том, чтобы они провели здесь еще несколько дней, пока Кристофер не акклиматизируется. Теоретически он был прав, хотя и не мог объяснить, почему. На высоте четыре тысячи метров альвеолярное кислородное давление падает до пятидесяти миллиметров; когда это происходит, усиливается насыщение крови кислородом и падает давление углекислого газа в легких. Результатом является гипоксия, недостаток кислорода, что может привести к серьезным и даже роковым последствиям, если организм не в состоянии перестроиться. В дальнейшем им предстояло взойти на высоту около шести тысяч метров. Если Кристофер сталкивался бы с такой ситуацией ранее, он бы быстро акклиматизировался. Но он сам признал, что до этого никогда не проходил через перевалы в такую погоду.
— Мне не нужна акклиматизация. Я прекрасно себя чувствую, — настаивал он.
— Пожалуйста, сахиб, не надо спорить. Пока все было легко. Дальше будет трудно. Дайте своему телу время, чтобы оно приспособилось.
— Черт побери, у меня есть опыт, Лхатен. Я взял тебя с собой не для того, чтобы ты давал мне советы. Просто покажи мне, как добраться до перевалов. А там можешь поворачивать назад и счастливого тебе пути.
Лхатен ничего не сказал. Раздражительность часто была первым признаком высотной болезни.
— Я уже сказал, что дойду с вами до перевалов, — сказал он наконец. — Если хотите, я проведу вас через них. Один вы далеко не уйдете.
