Алхимик - Бойд Донна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Я добрался до своего жилища с дрожащими руками и ногами, истекая потом и задыхаясь как безумец. Закрыл за собой дверь на засов. А внутри, у открытого окна, стоял, поджидая меня, Дарий.
Он поднял наполненный вином кубок приветственным, приглашающим жестом.
– Полагаю, мы собирались освежить наши воспоминания.
Я почувствовал, как у меня леденеет кровь в жилах, хотя кожа еще горела от физического напряжения и стыда. Вот уж действительно могущественный маг. Мастер неодолимого волшебства, ужасный колдун – пока не встретился с призраком собственного прошлого и не удрал, как ребенок, услыхавший шум в темноте. Я был унижен, рассержен, смущен – и по-прежнему напуган.
– Что ты за существо? – медленно спросил я.
Дарий отхлебнул вина, театральным жестом стряхнул пыль с плаща и устроился поудобней на низком круглом пуфе, стоявшем посредине комнаты. Я недоумевал, куда подевались слуги, присматривающие за домом в мое отсутствие, кто распахнул все окна навстречу утреннему свету и морскому бризу и с помощью какой магии он попал сюда раньше меня. В моем уме проносились бессмысленные догадки.
– Такое же, как и ты, – сообщил Дарий, снова приложившись к кубку. – Могущественный волшебник, талантливый практикующий маг великого искусства алхимии. – Он посмотрел на меня поверх ободка сосуда. – Человек, который не может умереть.
В следующий момент я вошел в комнату, пригубил вина и сел неподалеку от незваного гостя, решив удостовериться в том, что передо мной человек из плоти и костей и его голос передается по воздуху, а не звучит лишь у меня в голове.
Он усмехнулся:
– Становясь старше и опытней, ты увидишь, что тебя невозможно будет обмануть иллюзией, созданной даже таким искусным магом, как я. Понимаешь, наши чувства с возрастом адаптируются, становятся более острыми и быстрыми в восприятии. Мы видим и слышим вещи, недоступные обыкновенным людям. Даже и теперь, если я проделаю какой-нибудь трюк, ты посчитаешь его неуклюжим и глупым. И посмеешься. Как сейчас…
Он поднял кубок и плеснул его содержимое мне в лицо. Но произошла странная вещь: рубиновые капли вина ползли ко мне, плоские и сухие, словно это вовсе не вино, а наброски капель, движущиеся ужасно медленно. Я, если бы захотел, мог бы встать и отойти в сторону, прежде чем оно долетит до меня, но в этом не было необходимости: брызги превратились в ничто, не успев коснуться моего лица.
Я взглянул на Дария.
– В таком случае ты хочешь заставить меня поверить в то, что твое появление здесь – не иллюзия.
Он отхлебнул вина, которое, разумеется, вовсе не выливалось из сосуда.
– Я не восстал из мертвых, не принял облик человека, которого ты некогда знал, и не являюсь продуктом любой другой мистической манипуляции – даже столь хитроумной, как та, что вы с друзьями изобрели для фараона.
Я с трудом сглотнул: мне показалось, что моя глотка забита песком. Я уставился в кубок, не представляя, как смогу поднести его к губам и отпить вина, опасаясь, что пролью пьянящую жидкость себе на живот.
– Так вот зачем ты пришел. Наказать меня за участие в том преступлении.
И уже произнося эти слова, я почувствовал определенное облегчение, почти умиротворение при мысли о том, что мои страдания скоро окончатся и пустота исчезнет. Мышцы, напряженные от гнева и страха, в течение нескольких лет пребывавшие в напряжении, расслабились.
Он пожал плечами.
– Наша задача, Хэн, состоит не в наказании, мести, манипулировании или приобретении. Наша цель – справедливость и гармония.
Я вдруг снова рассердился.
– Наша цель? У меня нет ничего общего ни с вами, ни с развращенной философией вашего так называемого храма! Не стоило приходить сюда, убийца детей, для того чтобы сказать мне, какова моя роль!
Вспышка моего гнева не произвела на Дария никакого впечатления.
– Я пришел сюда по двум причинам, но не для того, чтобы тебя судить. Не сомневайся, это не последнее твое прегрешение против нашего учения. Знай, что даже в самых мрачных мыслях ты не сумел бы представить список преступлений, совершенных мной за многие жизни.
И вот опять это. Многие жизни. Я собственными глазами видел, как он умирал ужасной смертью в пламени; видел, как кожа стаивала с его лица и взрывались глаза… точно так же, как он, без сомнения, видел мою агонию. Было ли еще какое-нибудь разумное объяснение его появлению здесь, кроме того, что он, как и я, возродился из пламени? Неужели мы оказались настолько глупы, что считали себя единственными людьми на свете, обладающими подобным даром?
Я медленно поднялся и достал из-за пояса нож. Дарий не дрогнул, не уклонился, когда я подошел к нему с отведенным за спину кинжалом, а откинулся назад и распахнул плащ, обнажив грудь. Он не отводил от меня взгляда, и на миг моя решимость поколебалась. Но только на миг.
Я нанес ножом резкий быстрый удар по его груди – не смертельный удар, но достаточно серьезный, пригодный для проверки того, что я хотел узнать. Он застонал от боли, и глаза его затуманились, но из кубка не пролилось ни капли. Плоть раскрылась, словно шов в одежде – слои кожи, розовые мышцы, темные связки, – и начала набухать кровью. Но едва по груди потекло несколько ярких струек, рана начала затягиваться, превращаясь в тонкий белесый шрам, тающий у меня на глазах.
– Это правда, – прошептал я, не в силах произнести больше ни слова, хотя призвал всю свою волю.
Нож выскользнул у меня из руки и со стуком упал на пол, оставив на мраморе липкое красное пятно. Я попятился, не отрывая взгляда от Дария.
Мастер кончиками пальцев стер с груди кровь и запахнул плащ. Резко отвернувшись, я взял свой кубок, осушил его содержимое несколькими большими глотками и наполнил опять, не смея вновь посмотреть в лицо Дарию.
Думаю, именно тогда я в первый раз понял, что значит жить вечно. И в этом понимании не было ничего утешительного.
Наконец я выговорил на долгом протяжном выдохе:
– Это ты приходил к нам в пустыне.
– Да.
– Зачем?
Он пожал плечами.
– Без меня вы по-прежнему прятались бы в пещерах и поедали ящериц.
– Но мы пытались тебя убить.
– Да, – просто сказал он.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.
– Есть еще кто-нибудь?
Он ответил не сразу. А когда заговорил, голос его звучал торжественно.
– В любые времена на земле всегда есть по меньшей мере двое из нас. Так должно быть всегда.
Я смог лишь хрипло поинтересоваться:
– Что ты имеешь в виду?
– Равновесие, – ответил он.– Природа ищет равновесия, хотим мы этого или нет. К примеру… – Он отхлебнул вина с беспечностью человека, разглагольствующего о погоде. – Только другой бессмертный в состоянии убить такого, как ты или я. Равновесие.
У меня на несколько мгновений перехватило дыхание.
– Ты хочешь сказать – секунду назад я мог убить тебя своим ножом?
Он снисходительно покачал головой.
– Нет, это должно делаться с умыслом, как и все остальное. А ты не собирался убивать меня сейчас.
Я сощурился.
– Глупо с твоей стороны мне это говорить.
– Возможно. – И хотя он улыбался, глаза его казались усталыми. – Сейчас ты в это не поверишь, но придет день, когда ты более не будешь относиться к смерти безразлично, не будешь гордиться своей неуязвимостью. Ты, по сути дела, станешь приветствовать ее, жаждать, как возлюбленную, ускользнувшую из твоих объятий.
Я вспомнил о Нефар.
– У меня уже был такой день.
Едва сказав это, я подумал о том, что следует вести себя осмотрительно, ибо, как это выяснилось, передо мной сидел, пожалуй, единственный человек на земле, которого мне следовало опасаться.
Он вздохнул:
– Не беспокойся, Хэн. Я пришел сюда не для того, чтобы причинить тебе вред. И не надо меня бояться – через сотню лет или около того ты без труда сможешь читать чужие мысли. Это один из первых навыков, которыми ты овладеешь.
Мой голос едва не сорвался.
