Дорожные работы - Кинг Стивен (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
– Давно я так не ела, не меньше года, – сказала она, закуривая сигарету и глядя в пустую тарелку. – Чуть живот не лопнул.
– А что ты ела?
– Собачье печенье.
– Что?
– Собачье печенье.
– Да-а.
– Оно дешевое, – сказала она. – И им быстро наедаешься. А еще там много питательных веществ и разных витаминов. Так на коробке написано.
– Питательные вещества, так твою растак. Да у тебя прыщи пошли от этого печенья, девочка моя. Ты уже слишком взрослая, чтобы ходить с прыщами на морде. Иди-ка сюда.
Он повел ее в столовую и открыл посудный шкаф Мэри. Он достал оттуда серебряную супницу и вытащил из нее пачку денег. Глаза ее расширились.
– Кого это ты ограбил?
– Свою страховую компанию. Вот, держи. Здесь двести долларов. Будешь тратить их на еду.
Но она даже не притронулась к деньгам.
– Ты чокнутый, – сказала она. – Интересно, что ты рассчитываешь от меня получить за эти деньги?
– Ничего. Она засмеялась.
– Хорошо. – Он положил деньги на буфет и поставил серебряную супницу обратно. – Если утром ты не возьмешь эти деньги, я спущу их в унитаз.
Честно говоря, он не собирался этого делать. Она посмотрела ему в лицо. – Знаешь, по-моему, ты вполне на это способен.
Он ничего не ответил.
– Посмотрим, – сказала она. – Утром.
– Утром, – эхом отозвался он.
Он смотрел телеигру «По правде говоря». Двое женщин лгали, заявляя, что они – чемпионки мира по женскому родео, а одна говорила правду. Участники викторины – Супи Сэйлс, Билл Каллен, Арлена Лил и Китти Карлайл – должны были отгадать, кто говорит правду. Гарри Мур, единственный ведущий на телевидении, достигший трехсотлетнего возраста, постоянно улыбался, острил и звонил в колокольчик, когда истекало время очередного участника.
Девушка стояла у окна и смотрела на улицу.
– Слушай, – спросила она, – а кто вообще живет на этой улице? Окна все темные…
– Я и Дэнкмены, – ответил он. – Дэнкмены переезжают пятого января.
– Почему?
– Из-за дороги, – ответил он. – Ты хочешь чего-нибудь выпить?
– Что значит из-за дороги?
– Она должна пройти здесь, – сказал он. – Насколько я понимаю, этот дом находится где-то в районе разделительной полосы.
– Из-за этого ты показывал мне дорожные работы?
– Наверное, да. Я раньше работал в прачечной примерно в двух милях отсюда. Она называется «Блу Риббон». Ее тоже снесут из-за дороги.
– Значит, ты из-за этого потерял работу? Прачечную закрывают?
– Нет, дело не совсем в этом. Я должен был заключить сделку о покупке здания в пригородном районе под названием Уотерфорд, куда должна была переехать прачечная, но я этого не сделал.
– Почему?
– Просто никак не мог примириться с этой мыслью, – ответил он. – Так ты хочешь выпить?
– Тебе не обязательно заставлять меня напиваться, – сказала она.
– О, Господи, – простонал он, закатывая глаза. – Тебе не кажется, что в последнее время ты как-то зациклилась на одной мысли, словно испорченная пластинка?
На некоторое время воцарилось тягостное молчание.
– Честно говоря, я люблю только водку с апельсиновым соком.
– У меня есть и то и другое.
– А шейкер есть?
– Нет, я никогда им не пользовался.
– Так я и думала.
Он пошел на кухню и смешал водку с апельсиновым соком, добавив пару кубиков льда. Себе он смешал «Южное Утешение» с «Севен-Ап» и вместе со стаканами вернулся в гостиную. Она забавлялась с пультом дистанционного управления, переключаясь с канала на канал. Шли обычные для половины восьмого вечера программы: «По правде говоря», пустой канал, «В чем моя программа», «Мне снится Джинни», «Остров Гиллигена», пусто, «Я без ума от Люси», пусто, опять пусто, Джулиа Чайлд вытворяет что-то с авокадо, малость похожими на собачью мокроту, «Новая цена справедлива», а потом опять на экране появился Гарри Мур, задорно вопрошающий у участников, кто же из трех людей является настоящим автором книги о том, каково потеряться на целый месяц в лесах Саскачевана.
Он вручил ей стакан.
– Вы ели жуков? Вопрос к номеру второму, – сказала Китти Карлайл.
– В чем дело? Никак не могу найти «Звездное путешествие», – сказала девушка.
– У нас его показывают в четыре по восьмому каналу, – ответил он.
– А ты смотришь?
– Иногда. Моя жена всегда смотрит Мерва Гриффина.
– Я не видел ни одного жука, – ответил второй номер. – Если б я нашел хоть одного, я бы обязательно его съел. – Зрители искренне расхохотались.
– А почему она от тебя ушла? Если не хочешь отвечать, не надо, – сказала она, опасливо на него посмотрев, словно цена, которую придется платить за его признание, могла оказаться слишком высокой.
– По той же самой причине, из-за которой меня вышвырнули с работы, – сказал он, устраиваясь в кресле и пригубив свой коктейль.
– Из-за того, что ты не купил новое здание под прачечную?
– Нет, потому что я не купил новый дом.
– Я голосую за номера второго, – сказал Супи Сэйлс, – потому что он похож на человека, способного съесть жука. – Зрители искренне расхохотались.
– Ты не купил новый дом? Вот оно что… Ну и ну! – Она подняла глаза от стакана и пристально посмотрела на него. Глаза ее приняли выражение, в котором читалось восхищение, благоговейное изумление и страх. – И куда же ты собираешься переселиться?
– Не знаю.
– Ты не работаешь?
– Нет.
– А чем ты занимаешься целыми днями?
– Езжу по автостраде.
– А вечером смотришь телевизор?
– И пью. Иногда еще делаю попкорн. Кстати, сегодня вечером я тоже собираюсь сделать попкорн. На тебя рассчитывать? Съешь одну порцию?
– Я не ем попкорн.
Она нажала красную кнопку на пульте дистанционного управления (он иногда про себя называл его «модулем», потому что в наши дни любую штуку для управления на расстоянии принято называть «модулем»), и экран «Зенита» сжался в одну сверкающую точку, а потом погас.
– Подожди-ка, я хочу увериться, правильно ли я тебя поняла, – сказала она. – Ты выбросил в мусорное ведро свою жену и свою работу…
– Но не обязательно именно в таком порядке.
– Ладно, какая разница? Так, стало быть, ты выбросил их в мусорное ведро из-за этой дороги. Так?
Он посмотрел на темный экран телевизора, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Хотя он редко внимательно следил за тем, что происходит на экране, но с выключенным телевизором ему стало как-то не по себе.
– Не знаю, так это или не так, – сказал он. – Если я сделал это, то это еще не значит, что я знаю, почему я так поступил.
– Это был протест?
– Говорю же тебе: не знаю. Когда протестуешь против чего-нибудь, то всегда делаешь это во имя чего-то другого, чего-то лучшего. Все эти люди протестовали против войны во Вьетнаме, потому что они считали, что жить в мире лучше, чем воевать. Люди протестуют против новых законов о наркотиках, потому что они думают, что другие законы могут быть более справедливыми, или более легкими, или менее вредоносными… Ну, впрочем, я не знаю. Послушай, почему бы тебе снова не включить телевизор?
– Секунду. – Он снова обратил внимание на то, какими по-кошачьи пристальными были ее зеленые глаза. – Скажи, все это произошло, потому что ты ненавидишь дорогу? Или, вернее, то технологическое общество, которое она для тебя воплощает? Потому что ты против дегуманизирующих свойств современной техники?
– Нет, – ответил он. Быть честным было так трудно, и он даже удивился самому себе: зачем вдаваться во все эти тонкости, когда аккуратная ложь могла бы закончить эту дискуссию куда быстрее и к всеобщему удовлетворению? Она была как и все остальные неоперившиеся птенцы, как Винни, как люди, которые думают, что образование – это и есть истина. Ей нужен был не ответ, а пропаганда – с подробными схемами и диаграммами. – Всю свою жизнь я видел, как строятся дороги и новые здания, и ни разу мне не пришло в голову задуматься об этом, разве что чертыхнешься пару раз, когда приходится ехать по объездной дороге или переходить на другую сторону улицы из-за того, что тротуар раскопан или ломают какое-нибудь здание.
