Покой - Вулф Джин Родман (книга бесплатный формат .TXT, .FB2) 📗
Клиентов было немного, и я заметил, что они не спрашивали о Мистере Т., хотя явно удивлялись, обнаружив меня вместо него. Один все-таки поинтересовался, не выкупил ли я дело, но когда я сказал «нет», на этом все и закончилось – он просто замолчал. Мало-помалу наступило время обеда, и я подумал о том, чтобы закрыть аптеку и опять пойти в кафе – яичница и сосиски были хороши, – но вспомнил, что уже выходил за сумкой, и решил остаться до ужина, а там уж поесть как следует.
Было около шести часов, когда Мистер Т. вернулся – не в белом халате, как раньше, а в черном костюме с маленькой ленточкой вместо галстука, как многие одеваются в тех краях. Он спросил, ужинал ли я, и когда я ответил, что нет, поинтересовался, не хочу ли я зайти в бакалею и забрать для него кое-что, чтобы мы могли поужинать дома. Я сказал, что так и сделаю, и он дал мне десять долларов и небольшой список; и еще велел не ждать до восьми, потому что бакалея к тому времени закроется, а пойти прямо сейчас, забрать все необходимое и встретиться с ним у него дома. Он сказал, что закроет аптеку сам.
Я нашел его дом быстро и без проблем, но Мистера Т. там не оказалось. В тех краях строят узкие дома из-за жары, и людям нравится, когда ветру ничто не препятствует. Некоторые узкие от фасада до задней стенки – то есть широкие, но не глубокие, если вы понимаете, о чем я; другие узкие, если смотреть на них спереди. Жилище Мистера Т. было из последних, двухэтажное, но такое тесное, что с виду казалось не больше коттеджа, хотя на самом деле уходило далеко назад.
Участок, на котором стоял дом, тоже был узким, а передний двор – глубоким, с дорожкой чуть шире пары ботинок, проходящей прямо посередине и покрытой морскими ракушками вместо гравия. С одной стороны от нее росло апельсиновое дерево, с другой – лимонное. На крыльце с сетками от комаров хватало места для трех кресел; к нему вело восемь-девять ступенек. Я поставил продукты на верхнюю из них и попробовал открыть дверь, но она оказалась заперта. Это меня озадачило, поскольку я уже понял, что там все было примерно так же, как и здесь – никто почти никогда не запирал двери, если только не уезжал надолго. Но та была точно заперта, и никто не ответил на мой стук.
Я оставил продукты и спустился по ступенькам обратно, чтобы получше рассмотреть дом. Он был двухэтажным, как уже было сказано, и имел высокую скатную крышу с уклоном спереди назад. Над крыльцом был наклонный козырек, который заканчивался под передним окном второго этажа. Я обошел дом сзади – вы помните, он был длинный. По обе стороны увидел пришедшие в запустение клумбы и сказал себе: «Природа одержала верх над тем, что так старательно возделывала покойная бедняжка миссис Т.». Сзади стояла собачья будка, но не было никаких признаков собаки, и повсюду росла высокая трава.
Я снова подошел к фасаду и посмотрел на дом, пытаясь решить, что делать дальше, как вдруг занавески на окне второго этажа шевельнулись. Поверьте мне, это было странное зрелище; как будто кто-то, стоя перед этим окном, тихонько их раздвинул – вы знаете, как это бывает, – чтобы выглянуть наружу. Только лица я не увидел.
– Это история о привидениях, мистер Смарт? – спросил Стюарт Блейн.
– Полагаю, да.
– Жаль, что с нами нет моей невестки! – воскликнула тетя. – Она разбирается в привидениях – все знает про оживших покойников, полтергейсте и бог знает о чем еще. Ден качает головой. Ден думает, что это была собака.
– Сунь-Сунь тоже так думает, – сказал я с видом мудреца.
На самом деле Сунь-Сунь спал.
– Что ж, поверьте, я был озадачен. Воздух совсем не двигался – да это и не было похоже на ветер. Я снова поднялся на крыльцо и постучал, но никто не вышел. Потом я услышал шаги на тропинке из ракушек – я как раз подслушивал у двери, не ходит ли кто-нибудь внутри, – повернулся и увидел, что идет Мистер Т. Он достал ключ и открыл замок, ничего не сказав, и я отдал ему сдачу с тех денег, которые он мне выдал, и квитанцию от бакалейщика, подтверждающую, что все в порядке; затем отнес продукты на кухню и начал выкладывать на стол. Там царил форменный бардак, было очень грязно, но до того, как перейти к этой части рассказа, давайте-ка я немного опишу вам устройство дома…
Он был построен для прохлады, как уже было сказано. Гостиная, столовая и кухня, все большие комнаты, занимали нижний этаж и тянулись от стены до стены, так что, кроме столовой, имели окна с трех сторон. Все они были примерно в два раза больше в глубину, чем в ширину. В углу гостиной располагалась парадная лестница, под которой устроили чулан для одежды, а в углу кухни – задняя лестница, под которой, да простят меня дамы, находилась небольшая уборная.
Кухня, как вы помните, оказалась в ужасном беспорядке: повсюду валялись грязные тарелки и испорченная еда, и нашлась даже пара блюд, которые стояли нетронутыми, пока не покрылись плесенью. Я посмотрел на них и сказал себе: «Знаю, что тут приключилось, – Мистер Т. приготовил себе еду, а потом его желудок начал чудить, и он не прикоснулся к приготовленному». Как бы то ни было, я сразу же приступил к уборке, и когда вошел Мистер Т., сказал ему, что ужин будет примерно через час, так как сперва хотелось бы немного прибраться. Он спросил, не возражаю ли я против компании во время работы, и когда я ответил, что нет, принес книгу и сел в угол, чтобы читать и наблюдать за мной. Я вымыл посуду и выбросил кучу испорченной еды, не переставая думать о том, как шевельнулась занавеска, когда никто не выглянул, и еще о женщине без рук. Я все время прислушивался к звукам наверху, но их не было. Наконец спросил Мистера Т., живет ли он в одиночестве. Он ответил, что да, и я уточнил, нет ли у него кошки или собаки – мне пришло в голову, что кошка или собака, гуляющая под окном, могла бы заставить занавеску пошевелиться, хотя мне в это и не верилось. Он сказал, что нет, ему не везет с животными, но не сказал, в каком смысле. Я приготовил нам простой ужин из еды, которую принес: рагу из тушеной говядины и консервированных помидоров, кажется, а потом кофе и апельсины. Просто обычные апельсины с дерева, а не апельсиновый салат или что-то в этом роде. Я купил их, потому что они были дешевыми, а не привезенными издалека.
Я заметил, что Мистер Т. не солил и не перчил еду и пил кофе без сахара. Он ел медленно и жевал так долго, что еда должна была утратить вкус, но при этом ел много. Когда мы покончили с рагу и помидорами, я достал апельсины в миске, поставил их на стол и начал чистить один пальцами. Мистер Т. с минуту смотрел на меня, потом заулыбался, и, когда я почти закончил очищать свой плод от того странного белого вещества, что находится внутри, мой наниматель уже чуть ли не смеялся.
«Смарт, – сказал он, – не окажете ли вы мне услугу?»
Естественно, я сказал, что окажу.
«Передняя спальня наверху – моя. Загляните в верхний левый ящик самого большого белого шкафа – я думаю, вы сумеете разыскать там несколько шприцев для подкожных инъекций и несколько игл; принесите мне, пожалуйста, шприц на десять кубиков и тонкую иглу».
Я сказал: «Сейчас», прошел в гостиную и поднялся по лестнице. Передняя спальня была почти такой же большой, как гостиная, и примерно половина ее была оборудована под фармацевтическую лабораторию, с обычным рабочим столом, полками и эмалированными шкафами для хранения препаратов и оборудования. Разумеется, я подошел к переднему окну, но оно оказалось совершенно обычным. Длинные занавески свисали почти до пола. Я взял шприц и иглу, как мне велели, немного привел в порядок свою внешность, заглянув в зеркало туалетного столика (работа на кухне несколько утомила меня, а хотелось выглядеть опрятно), и отнес их вниз.
Мистер Т. вставил иглу в шприц и наполнил его водой из стакана, который я налил ему, когда накрывал на стол. Я заметил, что трогал иглу, и потому шприц в таком виде использовать нельзя – его надо стерилизовать, а воду вскипятить, если нет дистиллированной. Он рассмеялся и сказал, что пациент не возражает, после чего взял апельсин из миски и ввел в него около половины кубика.
