Противостояние - Кинг Стивен (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
– Фрэн!
– Нет, плакать я не буду! – сердито бросила она, но слезы все равно потекли, и Фрэнни разрыдалась. Стью обнял ее и ждал, пока она успокоится.
Когда худшее вроде бы осталось позади, он подал голос:
– А теперь скажи мне, в чем дело?
– Я тоскую по дому, Стью. Хочу вернуться в Мэн.
За их спинами вопили и кричали дети. Стью смотрел на Фрэн как громом пораженный. Потом неуверенно улыбнулся:
– Правда? Я-то подумал, что ты решила как минимум развестись со мной. Пусть мы так и не воспользовались услугами церкви.
– Без тебя я никуда не пойду. – Она достала из нагрудного кармана бумажную салфетку и вытерла глаза. – Или ты этого не знаешь?
– Пожалуй, знаю.
– Но я хочу вернуться в Мэн. Мне снятся об этом сны. Тебе когда-нибудь снился восточный Техас, Стью? Арнетт?
– Нет, – честно ответил он. – Я проживу оставшиеся годы и умру счастливым, если никогда больше не увижу Арнетт. Ты хочешь поехать в Оганквит, Фрэнни?
– Со временем, возможно. Но не сразу. Я бы хотела поехать в западный Мэн, его еще называют Озерным краем. Ты почти добрался туда, когда мы с Гарольдом встретили тебя в Нью-Хэмпшире. Там такие красивые места, Стью. Бриджтон… Суиден… Касл-Рок. Озера, наверное, будут кишеть рыбой. Со временем, полагаю, мы обоснуемся на побережье. Но в первый год я не хочу видеть океан. Слишком много воспоминаний. И он будет слишком большим. Я про океан. – Она уставилась на свои пальцы, нервно комкающие салфетку. – Если ты хочешь остаться здесь… помогать им все налаживать… я пойму. Горы тоже прекрасны, но… это не мой дом.
Стью посмотрел на восток и понял, что наконец-то может сформулировать то неопределенное чувство, которое не давало ему покоя с того самого момента, как начал таять снег: стремление переехать. Здесь стало слишком много людей; нет, они еще не ходили друг другу по головам, пока не ходили, но их количество уже начало его нервировать. В Боулдере хватало зонеров (так они начали себя называть), которых вполне устраивало людское скопище. Им это очень даже нравилось. В их число входил Джек Джексон, который возглавлял новый постоянный комитет Свободной зоны (теперь он состоял из девяти человек). И Брэд Китчнер. Брэд развернул добрую сотню проектов, и для каждого ему требовались люди. Именно он предложил возобновить работу одной из денверских телестанций. С шести вечера до часа ночи она транслировала только старые фильмы, которые прерывались пятнадцатиминутным выпуском новостей в девять часов.
Стью не нравился человек, который возглавил полицию на время его отсутствия, Хью Петрелла. Он с подозрением отнесся уже к тому факту, что Петрелла – суровый пуританин с лицом, будто вытесанным из дерева, – провел предвыборную кампанию, чтобы получить эту должность. Теперь под его началом служили семнадцать человек, и на каждом заседании постоянного комитета Свободной зоны он требовал новых и новых людей. Будь Глен здесь, он бы – Стью так думал – сказал, что началась бесконечная американская борьба между законом и свободой индивидуума. Стью не считал, что Петрелла – плохой человек (жесткий – да, но не плохой), и полагал, что Хью, уверенный в том, что закон – окончательное решение любой проблемы, будет для Зоны лучшим начальником полиции, чем мог бы стать он сам.
– Я знаю, что тебе предложили место в комитете, – осторожно добавила Фрэн.
– У меня такое ощущение, что это будет почетная должность, или ты не согласна?
На лице Фрэн отразилось облегчение.
– Что ж…
– Я понял, что они будут счастливы, если я откажусь. Я – наследие прошлого комитета. И у нас был кризисный комитет. Сейчас кризиса нет. А как же Питер, Фрэнни?
– Думаю, к июню он станет достаточно взрослым, чтобы путешествовать, – ответила она. – Я бы хотела подождать, пока родит Люси.
После Питера, появившегося на свет четвертого января, в Зоне родилось восемнадцать детей. Четверо умерли, остальные чувствовали себя прекрасно. И очень скоро Зона ждала появления младенцев, у которых оба родителя обладали врожденным иммунитетом к «супергриппу». Роды Люси были намечены на четырнадцатое июня.
– Как насчет того, чтобы уехать первого июля? – спросил он.
Фрэнни просияла.
– Ты поедешь? Ты хочешь?
– Конечно!
– Ты говоришь это не для того, чтобы доставить мне удовольствие?
– Нет. Другие люди тоже начнут уезжать. Не многие и не сразу. Но начнут.
Она обвила руками его шею, прижалась к нему.
– Может, это будет всего лишь отпуск. А может… может, нам действительно понравится. – Она робко посмотрела на него. – Может, мы захотим остаться.
Он кивнул:
– Возможно.
Но задался вопросом: а захотят ли они надолго задерживаться в одном месте?
Посмотрел на Люси и Питера. Люси сидела на одеяле и подбрасывала ребенка. Мальчик смеялся и пытался ухватить Люси за нос.
– А ты подумала о том, что он может заболеть? И ты. А если ты вновь забеременеешь?
Фрэн улыбнулась:
– Есть книги. Мы оба умеем читать. Мы не можем прожить всю жизнь в страхе, правда?
– Нет, пожалуй, что нет.
– Книги и хорошие лекарства. Мы научимся пользоваться ими, а что касается лекарств, которые закончатся… мы научимся их делать. Когда речь идет о болезни и смерти… – Она посмотрела в дальний конец луга, где дети шли к столам для пикника, потные и уставшие. – Это случается и здесь. Помнишь Рича Моффэта? – Он кивнул. – И Ширли Хэммет?
– Да…
Ширли умерла в феврале от инсульта.
Фрэнни взяла его за руки. Ее яркие глаза светились решимостью.
– Я считаю, что мы не должны бояться того, что нас ждет, и можем жить так, как нам хочется.
– Хорошо. Мне нравится. Это правильно.
– Я люблю тебя, Восточный Техас.
– Взаимно, мэм.
Питер вновь заплакал.
– Пойдем посмотрим, что с нашим императором.
– Он пытался ползти и стукнулся носом. – Люси передала малыша Фрэн. – Бедный кроха!
– Бедный кроха, – согласилась Фрэн и прижала сына к себе. Малыш привычно ткнулся головой в ее шею, посмотрел на Стью и улыбнулся. Стью ответил тем же.
– Привет, малявка!
Питер засмеялся.
Люси перевела взгляд с Фрэн на Стью, снова на Фрэн.
– Вы уезжаете, так? Ты его уговорила?
– Скорее да, чем нет, – ответил Стью. – Но мы пробудем здесь еще достаточно долго, посмотрим, кто у тебя в животе.
– Я рада, – кивнула Люси.
Издалека донесся звон колокола, мелодичные звуки поплыли в теплом воздухе.
– Ленч. – Люси поднялась, похлопала по огромному животу. – Слышишь, мелкий? Мы собираемся поесть. Ох, не пинайся, я уже иду.
Стью и Фрэн тоже поднялись.
– Возьми мальчика. – Фрэн передала ему малыша.
Питер уже заснул. Втроем они пошли вверх по склону к Рассветному амфитеатру.
Летний вечер, сумерки
На закате они сидели на крыльце и наблюдали, как Питер энергично ползает по пыльному двору, Стью – на стуле с плетеным сиденьем, продавленным от многолетнего использования, Фрэн – в кресле-качалке, слева от Стью. Во дворе подвешенная на цепях покрышка-качели отбрасывала на землю тень, похожую на пончик.
– Она долго жила здесь, да? – спросила Фрэнни.
– Очень долго, – ответил Стью и указал на Питера: – Он весь перепачкается.
– Вода у нас есть. Ручной насос. Надо только покачать. Все удобства к нашим услугам, Стюарт.
Он кивнул и больше не сказал ни слова. Раскурил трубку, глубоко затягиваясь. Питер обернулся, чтобы убедиться, что они все еще на крыльце.
– Привет, малыш! – Стью помахал ему рукой.
Питер упал. Поднялся на четвереньки и вновь пополз по большому кругу. У начала проселочной дороги, уходящей в поле дикой кукурузы, стоял маленький кемпер «виннебаго» с закрепленной на капоте лебедкой. Они ехали по сельским дорогам, но время от времени лебедку все равно приходилось пускать в ход.
– Тебе одиноко? – спросила Фрэнни.
– Нет. Может, и будет… со временем.
– Тревожишься о ребенке? – Она похлопала себя по животу, пока еще плоскому.