Черная Мария - Бонансинга Джей (читать книги полностью TXT) 📗
— Ну нет, Хайд, ты не посмеешь ко мне притронуться. Еще один судебный процесс тебе не по карману.
— Вот тут ты права, — сокрушенно покачал головой Лукас и перевел взгляд на дорогу. За последние несколько месяцев ему трижды предъявляли судебные иски. Один раз за повреждение грузового терминала на складах компании «Игл фудс», другой — за отказ проехать через пикеты профсоюза водителей грузового транспорта в Канзас-Сити и третий — за проезд по частной дороге и повреждение ограждения, рефлекторов и почтовых ящиков. Лукас проиграл все три процесса и вылетел на кругленькую сумму. Личная ответственность за все — кошмар независимого дальнобойщика.
Но Лукас не жаловался. Он годами мечтал заиметь собственный грузовик. Лукас Хайд рос в бедных кварталах Торранса, штат Калифорния, и с детства был непоседой. Когда ему было одиннадцать лет, его отца, продавца в бакалейном магазинчике, застрелил мелкий воришка. Для семьи настали тяжелые времена. Мать и сестры выбивались из сил, чтобы удержаться на плаву, а маленький Лукас вечно попадал в истории. То он убегал из дома, то заводил дружбу с местными хулиганами, а однажды даже попался на воровстве в том самом магазинчике, где работал его покойный отец. Кончилось все это тем, что он получил срок и отбыл его от звонка до звонка в колонии для малолетних. Там он получил окончательную шлифовку.
Но Лукас хотел вырваться. Вырваться из уличных банд, из негритянского квартала, прочь от расовых барьеров, стоящих на пути чернокожего юноши.
Когда Лукасу исполнилось девятнадцать, он нанялся водителем фургона в местную электрическую компанию. Эта работа открыла ему пути, о которых он раньше и не думал. Крутя днем баранку, Лукас после работы ходил в вечернюю школу и получил диплом о среднем образовании. Ему стали доверять более серьезную работу. Маршруты доставки становились все длиннее. В конце концов он получил права высшей категории и стал водителем старого ржавого «фрайтлайнера» той же компании.
И тут Лукас понял, что нашел свое место в жизни.
Он стал мечтать о своем собственном тягаче. По выходным он ездил в Бейкерсфилд и торчал в центре технического обслуживания грузовых автомобилей, который назывался «Венона». Это место постоянных сборищ водителей-дальнобойщиков пользовалось дурной славой. Помимо авторемонтных мастерских, здесь был четырехзвездочный ресторан, мотель на 600 мест и кинотеатр «строго для лиц старше восемнадцати лет». Однако изюминкой центра «Венона» было полулегальное игорное заведение, находившееся позади ресторана. Здесь, в дымном полумраке, водители играли в покер, метали кости, чесали языки и бились об заклад обо всем подряд — например, когда взойдет солнце или сколько миль выдержат новые покрышки. Молодой Лукас быстро попал под влияние этого шоферского клуба. Он мог часами сидеть в тесной компании бывалых шоферов, слушая их бесконечные байки и, словно губка, впитывая их своеобразную культуру.
Прошло еще несколько лет, и Лукас стал настоящим независимым водителем — со своим грузовиком, списком заказов и неизлечимой лихорадкой белой полосы.
К несчастью, проведенные в «Веноне» годы не прошли бесследно — Лукас заразился прилипчивой болезнью: он стал азартным игроком, страстным любителем заключать пари по любому поводу. Он ставил не только на результаты баскетбольных и футбольных матчей, но и на любые обстоятельства и события, которые могут произойти с водителем и его машиной во время рейса. С одним водителем из Де-Мойна Лукас поспорил на количество остановок, которые ему придется сделать в дальнем рейсе через всю страну. Другой парень, в Таксоне, предложил поставить на то, сколько ребят из сидящих за стойкой получили в этот день штрафы за превышение скорости. Всякий раз искушение заключить пари было непреодолимым. Вообще сам образ жизни дальнобойщика требовал авантюрной жилки. Он не оставлял времени думать, размышлять, копаться в подробностях.
Вспоминая годы своего становления, Лукас в глубине души отлично понимал, что привело его к профессии водителя-дальнобойщика. Не свобода скоростного шоссе, не романтика путешествий, не ощущение того, что ты сам себе хозяин, не любая из стандартных причин, о которых так любят говорить те, кто чуть понюхал этой профессии. На самом деле Лукаса манила непривычная и дающая свободу вещь: ты — аноним. Пока ты едешь в своей железной коробке по суперхайвею, выигрывая секунды, думая о собственном бизнесе, ты невидим. Ты не хорош и не плох. Ты не представитель нацменьшинства, не владелец малого предприятия. Тебя не судят. Ты голос среди радиоголосов служебной связи.
Ты — «Черная Мария».
— Знаешь, что я тебе скажу, — нарушила Софи гудящее молчание кабины. — Купи мне чашку крепкого кофе, когда мы остановимся, и я прощу тебе свою изуродованную жизнь.
— Одно другого стоит, — согласился Лукас.
Впереди, в свете фар, показался дорожный указатель, оповещавший, что до пересечения с пятьдесят четвертым шоссе две мили. Лукас отметил это и прикинул, сколько осталось горючего.
— Имеет смысл сделать остановку у развязки. Потом машину поведешь ты, а я наконец-то смогу отдохнуть от местных трепачей.
Софи еще раз потянулась и провела рукой по заспанному лицу, прогоняя остатки сна.
— А что, много сегодня в эфире долбоюношей?
— Ты не поверишь.
— Например?
— Ну, например... миль шестьдесят назад вылез вот этот маленький братец на девятом канале и скулил, чтобы ему помогли. Я было подумал, что он по делу, и отозвался.
— Да? И что?
Лукас тихо засмеялся, покачивая головой и снижая скорость перед съездом с шоссе.
— Парень оказался настоящим клоуном, мать его так! Пытался уболтать меня, что не может остановиться, потому что проклят. — Лукас понизил голос до зловещего шепота: — Да проклята будет душа твоя... и обречена нигде не остановиться... ибо я говорю тебе: «Проклята!»
Выпустив колечко дыма, Софи невозмутимо произнесла:
— Ты прав, Лукас, тебе явно необходим хороший отдых.
Он засмеялся и повернул машину на съезд.
— А у Монтфорда?
— А что у Монтфорда?
— Есть груз из Сент-Луиса? Из Омахи?
На другом конце провода послышался шорох перебираемых листов бумаги.
— Не-а. Сейчас ничего.
Лукас глубоко вздохнул. Он стоял в телефонной будке на бензозаправочной станции Лавджоя и разговаривая с каким-то фашиствующим панком из незнакомого бюро грузовых перевозок Бейкерсфилда. От досады просто брюхо сводило. Лукас вцепился в трубку, как клещами.
— Отказанных грузов тоже нет?
— По нулям, парень.
— Да ты что, хочешь, чтобы я поверил, что отсюда нет ни хрена до самого водораздела?
Минута молчания, потом маклер вынырнул снова:
— Знаешь что, позвони мне завтра утром, часов этак в десять по тихоокеанскому времени. Постараемся чего-нибудь тебе найти по дороге через Миссури или Канзас.
— И это все?
— Извини, парень...
Лукас повесил трубку и со злостью пробормотал:
— Не за что... парень.
Потом открыл бортовой журнал и начал было записывать последний перегон, как за его спиной раздался надтреснутый голос:
— Вы сказали «двойной»?
— Простите? — Лукас поднял взгляд на говорившего.
— Кофе, — сказал старик заправщик, стоявший за истертым прилавком. — Вы один двойной кофе заказывали, нет?
— Все точно, — ответил Лукас и подошел к прилавку.
— Сейчас будет готово, — улыбнулся старик, обнажая зубы цвета кофейных зерен. Через секунду он толкнул по прилавку к Лукасу большой стакан из пенополистирола, шлепнул импринтером по кредитной карточке Лукаса, протянул чек и сказал: — Сто пятьдесят галлонов дизельного топлива, полгаллона масла и один двойной кофе... Итого двести пятьдесят два доллара девяносто три цента.
Лукас подписал чек, оторвал свою копию, чек отдал обратно. На душе у него было муторно. Каждый расход все ближе подталкивал его к богадельне. Расходуя галлон горючего меньше чем за пять миль, «Мария» съедала около тысячи галлонов за рейс. При таких расходах нужен был маклер, чтобы круглые сутки искал для Лукаса работу в оба конца. А у Лукаса был сейчас только этот хмырь из бюро Бейкерсфилда.
