Обряд на крови - Батчер Джим (книги бесплатно TXT) 📗
– Несомненно. Но я ведь оказал вам кое-какие услуги за последнюю пару лет, не так ли?
Я нахмурился. Правда ведь, он помог мне несколько раз, хотя я и не знал почему.
– Угу. И что?
– Что? Теперь моя очередь. Я помогал вам. Теперь я жду платы.
– Ага. И чего вы от меня хотите?
– Мне хотелось бы, чтобы вы занялись делом одного моего знакомого. Ему нужна ваша помощь.
– Ну… со временем у меня сейчас хреновато, – замялся я. – Надо же и на жизнь зарабатывать.
Томас стряхнул с тыльной стороны ладони в окно кусок обезьяньего напалма.
– Вы называете это жизнью?
– Вообще-то работа обычно составляет заметную часть жизни. Может, вам доводилось слышать о такой штуке… называется работа? Тогда смотрите: вот что бывает, когда вам то и дело приходится биться лбом о разные стены до тех пор, пока вам не заплатят… и то меньше, чем полагалось бы. Вроде как в этих японских телевизионных играх, только славы никакой.
– Плебей! Я же не прошу вас поработать за так. Он оплатит все как положено.
– Ха! – просветлел я. – И с чем ему нужно помочь?
Томас нахмурился:
– Ему кажется, кто-то пытается его убить. И мне кажется, он прав.
– Почему?
– В его окружении уже случились две подозрительные смерти.
– А именно?
– Два дня назад он послал водителя, девушку по имени Стейси Уиллис, положить в машину сумку с клюшками для гольфа: хотел пройти несколько лунок до ленча. Уиллис открыла багажник, и ее искусал до смерти пчелиный рой, каким-то образом поселившийся в лимузине за то время, что ей потребовалось, чтобы пройти от машины до дома и обратно.
Я кивнул.
– Угу. Тут не поспоришь. Зловеще подозрительно.
– На следующее утро его личный помощник, молодая женщина по имени Шейла Барк попала под потерявшую управление машину. Мгновенная смерть на месте.
Я прикусил губу.
– Ну, на слух тут ничего особенно странного.
– Дело в том, что она в это время каталась на водных лыжах.
Я зажмурился.
– Тогда какого черта там делала машина?
– Ехала по мосту над водоемом. Пробила ограждение и рухнула прямо на нее.
– Угу, – повторил я. – Есть соображения, кто за этим стоит?
– Никаких, – вздохнул Томас. – Думаете, это энтропийное проклятие?
– Если так, то очень уж неуклюжее. Зато сильное как черт-те что. Экие мелодраматические смерти вышли… – Я еще раз оглянулся проверить, как там щенки. Они сбились в пыльную кучу малу и дрыхли. Колчеухий щен дрых на самом верху. Он сонно открыл глаза, предостерегающе рыкнул на меня и снова уснул.
Томас тоже оглянулся на ящик.
– Славные какие пушистики. Откуда они такие?
– Сторожевые псы какого-то монастыря в Гималаях. Кто-то стырил их там и привез сюда. Двое монахов наняли меня, чтобы я вернул их обратно.
– Что, неужели у них там в Тибете собак не хватает?
Я пожал плечами:
– Они полагают, что в крови этих собак сохранились гены фу.
– Фу… это, кажется, что-то вроде эпилепсии?
Я фыркнул и, высунув руку в окно, опустил ее ладонью вниз.
– Монахи считают, что они ведут род от божественной собаки-духа. Небесного духа-хранителя. Собаки фу. Они уверены, что потомство этих собак уникально.
– А это так и есть?
– Откуда мне, черт возьми, знать? Я всего лишь исполнитель. Мальчик на побегушках.
– Ну и еще в некотором роде чародей.
– Мир велик, – вздохнул я. – Невозможно знать все.
Некоторое время Томас молчал под шуршание шин и взрыкивание раздолбанного мотора.
– Э… вас не обидит, если я спрошу, что случилось с вашей машиной?
Я огляделся. Признаться, интерьер моего Жучка и впрямь несколько отличался от стандартного «фольксвагена». Обшивка сидений исчезла. Собственно, исчезла и подкладка. То же относилось к коврикам на полу и тем частям торпедо, что были сделаны из дерева. Ну, оставалось, конечно, немного пластика – винила там или полиуретана, – и все металлические детали тоже никуда не делись, однако все остальное безжалостно ободрали, не оставив и клочка.
Конечно, я в меру сил подремонтировал кое-что с помощью нескольких саморезов, проволоки, дешевых ковриков из супермаркета и нескольких катушек изоленты. Это придало моей машинке этакий постмодернистский дух; ну, то есть она смотрелась как произведение художника-авангардиста, выполненное из обломков, оставшихся после обмена ядерными ударами.
С другой стороны, теперь внутри моего Жучка очень чисто. Черт, я же говорю, что мой стакан наполовину полон!
– Плесенные демоны, – сказал я.
– Вашу машину слопали плесенные демоны?
– Типа того. Их вызвали из гнили, что наверняка водилась у меня в салоне, и они использовали всю органику, какую смогли здесь найти, для создания своих тел.
– Так это вы их вызвали?
– Блин, нет, конечно. Подарочек от одного грубияна, с которым я имел дело пару месяцев назад.
– А я не слышал, чтобы у вас были громкие дела этим летом.
– Жизнь-то не останавливается, приятель. И моя жизнь не вся состоит из сражений с полубогами и воюющими потусторонними народами, из отгадок разных там тайн прежде, чем они меня успеют укокошить.
Томас выгнул бровь.
– Ну да, она состоит еще из плесенных демонов и зажигательных обезьяньих какашек?
– Что я могу сказать? Раз уж слово «магия» кончается на «и-я», приходится и мне этим заниматься.
– Ясно. Эй, Гарри, можно спросить у вас еще кое-что?
– Смотря что.
– Вы правда спасли мир? Я хочу сказать, спасали два последних года подряд?
Я пожал плечами:
– Типа того.
– Говорят, вы укокошили принцессу фейри и остановили войну между Летом и Зимой, – сказал Томас.
– По большей части я спасал собственную задницу. Так уж случилось, что мир тогда был примерно в том же месте.
– Да, такое в страшном сне не привидится, – кивнул Томас. – А эти жуткие парни-демоны в феврале?
Я покачал головой.
– Они выпустили на волю довольно жуткую заразу, но это продлилось недолго. Они надеялись, что все это разрастется в один славный апокалипсис. Понимали, что шансы невелики, но попытались все равно.
– Как Лот, – предположил Томас.
– Пожалуй, да, похоже. Этакий Лотов геноцид.
– И вы их остановили.
– Я помог сделать это и остался при этом в живых. Впрочем, хеппи-энда не вышло.
– Почему?
– Мне не заплатили. Ни за то дело, ни за другое. На горящем обезьяньем дерьме я зарабатываю больше. Это неправильно, но это так.
Томас усмехнулся и покачал головой:
– Все равно не понимаю.
– Чего?
– Зачем вы занимаетесь всем этим.
– Чем – этим?
Он поерзал на остатках водительского сиденья.
– Воплощением Одинокого Рейнджера. Всякий раз, как вы ввязываетесь в какую-нибудь историю, вам физиономию квасят в кровь, а зарабатываете вы на этом – дай Бог, чтобы на чистку обуви хватило. Живете вы в этой темной, холодной дыре. Живете один. У вас нет ни женщины, ни друзей, и ездите вы на этой помойной жестянке. Жалкая жизнь.
– Вы действительно так считаете? – спросил я.
– Говорю то, что вижу.
Я рассмеялся:
– А вы как думаете, зачем я этим занимаюсь?
Он пожал плечами.
– Все, на что хватает моей фантазии, – это что вы либо полны какой-то мазохистской, закоренелой ненависти к себе, либо просто с катушек съехали. Версию неслыханной тупости всерьез рассматривать не будем из уважения к вам.
Я продолжал улыбаться.
– Да вы меня совсем не знаете, Томас. То есть ни капельки.
– Мне кажется, это не так. Я видел вас в сложных обстоятельствах.
Я пожал плечами:
– Ну, видели – и что? День или два из целого года? И как правило, когда что-нибудь вот-вот убьет меня, раскатав в труху.
– А что?
– А то, что на триста шестьдесят три триста шестьдесят пятых моя жизнь совсем другая, – сказал я. – Вам про меня почти ничего не известно. Моя жизнь не сводится к магическому мочилову или креативной пиромании по всему Чикаго.
