Верхом на пуле - Кинг Стивен (читать хорошую книгу .TXT) 📗
«И все же сынок ты уверен? Ты ведь знаешь что говорят о птичке в клетке.» Я снова засомневался. На счет птички он был тоже абсолютно прав. Плезант-стрит переходила в Ридж-роуд лишь через милю к западу от указателя, а та в свою очередь, тянулась на целых пятнадцать миль лесов, прежде чем выходила на шоссе 196 — пригород Левистона. Было уже совсем темно, а ночью всегда труднее остановить машину. Когда свет фар, выхватывает тебя из темноты, ты все равно выглядишь как сбежавший каторжник из Уиндхэмской Исправительной колонии, даже с нормальной прической, и аккуратно заправленной в джинсы рубашкой. Но я точно не хотел больше ехать со стариком. Особенно теперь, когда я с таким трудом, вырвался из его машины, все же с ним было что-то не в порядке — быть может из-за голоса, звучавшего немного грубовато и резко. К тому же мне всегда везло с попутками.
«Да уверен,» сказал я. «Еще раз большое спасибо.»
«В любое время сынок. В любое время. Моя жена…» Он вдруг замолчал, и я увидел как слезы заблестели у него в глазах. Еще раз поблагодарив его, я захлопнул дверь перед тем, как он успел сказать что-нибудь еще. Я поспешил через дорогу, моя тень то появлялась, то исчезала в свете указателя. Будучи уже довольно далеко, я оглянулся. Додж все еще стоял там, припаркованный напротив магазинчика «Фрукты & Фонтан Фрэнка». При свете указателя, я мог различить его сгорбленную фигуру. Старик сидел в машине облокотившись на руль. Внезапно я подумал, а не мог ли я убить его своим отказом?
Пока я размышлял, из-за угла выехала машина, и водитель мигнул своими фарами в сторону Доджа.
В ответ, старик тоже мигнул фарами, и это означало что мои подозрения не оправдались. А моментом позже, Додж выехал задним ходом на дорогу и медленно скрылся из виду, свернув за угол. Я смотрел за ним, пока он не исчез, а затем поднял голову и посмотрел на луну. Она казалось начала терять свой неестественный оранжевый цвет, но все же в ней было что зловещее.
Мне никогда еще не приходилось слышать, о желаниях загаданных на луну — на падающие вечерние звезды, да, но не на луну.
Снова подумав о том что лучше бы я ничего не загадывал, я заметил что становится совсем темно, а я все еще стоял на этом перекрестке. Я шел вдоль Плезант-стрит, выставив руку, в надежде остановить проходящие машины, но они проносились мимо даже не снижая скорости. По обе стороны от дороги шла череда магазинов и домов, затем она кончилась, и я шел лишь в окружении густого леса. Каждый раз, когда вдалеке брезжил свет фар, отталкивающий мою тень, я выставлял свою руку, пытаясь надеть на себя, что-то наподобие обнадеживающей улыбки. И каждый раз, машина проезжала мимо, не замедляя скорости. Кто-то даже крикнул, «Найди работу, обезьянье дерьмо!» и засмеялся.
Я не боюсь темноты — или тогда не боялся — но постепенно я начал подумывать, а не совершил ли я ошибку, не поехав с водителем Доджа, прямо до больницы. Я бы мог заранее взять с собой плакат с надписью НУЖНО В ЛЕВИСТОН, БОЛЬНА МАТЬ, хотя я сомневался что это бы мне помогло. В конце концов, любой псих способен на такой трюк.
Я медленно плелся, шаркая ботинками по обочине, прислушиваясь к звукам ночного леса: из далека доносился собачий лай, где-то рядом ухала сова, был слышен звук завывающего ветра.
Небо было озарено лунным светом, но я не видел саму луну, высокая преграда из деревьев заслонила ее на время.
С каждым новым шагом отделявшим меня от Гэйтс, все меньше машин проезжали мимо меня. С каждой минутой я осознавал всю глупость своего решения, отказаться от предложения старика. Перед моими глазами предстала картина, моя мать в больничной койке с гримасой исказившей ее лицо, хватается за жизнь ради меня, даже не подозревая, что я так запросто отказался от шанса добраться до Левистона, из-за того что мне не понравился старик, со своим грубоватым голосом, и зассаной колымагой. Взойдя на небольшой холм, я снова увидел луну, озарившую все вокруг.
Справа, заняв место деревьев, расположилось небольшое городское кладбище. Надгробия, выделялись бледным светом в ночи. Что-то маленькое и черное спряталось за одним из них, подозрительно наблюдая за мной. Подойдя поближе, я увидел, что была просто дикая лесная птица.
Бросив на меня быстрый взгляд своих красных глаз, она скрылась в густой траве. Внезапная усталость, навалившаяся на меня, говорила о том, что мои силы были на исходе. С того момента, как мне позвонила миссис МакКурди, я действовал не задумываясь, сейчас же запас адреналина подошел к концу. Это была плохая новость. Хорошей же было то, что чувство срочности, покинуло меня, хотя бы на время.
Я выбрал Ридж-роуд вместо 68-ой дороги, и это был случайный ничем не обоснованный выбор, «за все надо платить» — так иногда говорила моя мать. У нее было много таких маленьких почти бессмысленных афоризмов на все случаи жизни. Смысл или бессмыслица, вот что донимало меня. Что если она умрет, пока я буду добираться до больницы. Надеюсь, что нет. По словам миссис МакКурди, доктор сказал, что все было не так плохо, миссис МакКурди, сказала что моя мать еще очень молода. Чуть тяжела на руку, это так, и к тому же много курит, но все же еще молода.
Рассуждая, я вдруг почувствовал как мои ноги тяжелеют с каждым шагом, будто ступая в застывающем цементе. Вдоль кладбища шла невысокая каменная стена, с двумя небольшими проломами проходящими сквозь нее. Подойдя к стене я удобно разместился в одном из них. Со этого места, мне открывался неплохой вид на Ридж-Роуд в обоих ее направлениях. Когда я увидел приближающийся свет от фар по направлению к Левистону, я бы мог успеть вернуться на дорогу, и попытаться остановить машину, но вместо этого я сидел держа в руках свой рюкзак и ждал, пока мои ноги хоть немного придут в себя. Густой туман, поднимавшийся из травы мягко устилал землю.
Окружавшие кладбище деревья шелестели, будто бы перешептываясь друг с дружкой. Где-то в глубине кладбища было слышно журчание ручейка и лишь изредка раздававшееся кваканье лягушек.
Место было живописное и успокаивающее, он больше напоминало картинку из томика романтических стихов.
Взглянув на дорогу, и лишний раз убедившись что она была совершенно пустынна, я положил свой дорожный рюкзак в круглый проем в стене, встал и развернувшись пошел на кладбище. Поднявшийся порыв ветра слегка трепал мои волосы. Туман, лениво кружил около моих ботинок. В задней части кладбища, надгробия были уже старыми и большая их часть уже повалилась. На одной из могил в передней части, лежали еще совсем свежие цветы. В лунном свете, я с легкостью смог прочитать имя: Джордж Стауб. Под ним, были даты, скупо описывающие весь период жизни Джорджа Стауба: 19 ЯНВАРЯ 1977—12 ОКТЯБРЯ, 1998. Это полностью объясняло присутствие цветов, которые еще не успели завять, 12 октября было всего два дня назад, а 1998-ой год был всего два года назад.
Наверное друзья и знакомые Джорджа пришли для того, чтобы возложить цветы в день его смерти, два года спустя. Под именем и датами, было что-то еще — коротенькая надпись. Я наклонился чтобы прочитать ее, и тут же отпрянул, все еще не совсем осознавая, какого черта я делал ночью на этом кладбище.
ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ
гласила надпись.
Моя мать была мертва, она умерла в эту самую секунду, и что-то послало мне это сообщение. Что-то, имевшее весьма черное чувство юмора.
Я направился обратно к дороге, прислушиваясь к шелесту деревьев и кваканью лягушек. Боясь услышать другой звук, звук исходящий из земли, и раздирающие душу крики, когда нечто не совсем мертвое вылезет от туда, схватив меня за ноги.
Мои ноги заплелись, и я упал на спину, зацепившись локтем за одно из повалившихся надгробий, и чуть не ударившись головой о другое. Луна почти полностью озарила поляну. Теперь она была белой и гладкой как слоновая кость. Вместо паники, падение привело меня в чувство. Я не был уверен в том что я увидел, ведь это же не могло быть правдой, такие штучки срабатывали в фильмах Джона Карпентера, и Веса Карвена, но это было не кино, это была реальность. Ну хорошо, допустим, звучал голос в моей голове. Что если я просто встану и свалю от сюда, тогда я уж точно буду трястись до конца своих дней. «Твою мать,» сказал я, и встал. Сзади, мои джинсы совсем промокли, и от их прикосновения к коже я невольно поморщился. Все же, поборов себя, я снова приблизился к могиле Джорджа Стауба, это не было таким сложным как я ожидал. Ветер, поднявшийся из-за деревьев, говорил о приближающейся перемене погоды. Тени беспорядочно танцевали, окружив меня в плотной круг. Я склонился на могилой и прочитал:
