Пляж - Кинг Стивен (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Что ж, похоже, он вполне способен на это. Астронавт Шапиро весил сто сорок фунтов и был на две головы ниже Рэнда. Схватка врукопашную — не по его части. Он глухо чертыхнулся и повернул назад, к кораблю, все еще держа в руке флягу Рэнда.
— Мне кажется, он живой, — сказал Рэнд. — Вернее, даже не кажется. Я уверен.
Шапиро обернулся, взглянул на него, потом — на дюны. Заходящее солнце бросало золотистые отблески на извилистую поверхность песчаных гребней, отблески, которые постепенно тускнели и переходили в темный, цвета черного дерева, оттенок в ложбинах и впадинах. А рядом, на следующей дюне, наоборот — черное дерево превращалось в золото. Черное в золото, золото в черное и черное в золото… Шапиро заморгал и протер глаза.
— Я несколько раз чувствовал, как вот эта дюна шевелилась у меня под ногами, — сказал ему Рэнд. — Очень тихо, еле заметно, словно наступающий прилив. И знаешь, даже воздух стал пахнуть совсем по-другому. Пахнуть солью…
— Да ты совсем спятил, — сказал Шапиро.
Слова Рэнда страшно напугали его, казалось, мозги остекленели от ужаса.
Рэнд не ответил. Глаза его продолжали всматриваться в дюны, которые превращались из золота в черное, из черного — в золото… Шапиро зашагал к кораблю.
Рэнд пробыл на дюне всю ночь и весь следующий день.
Шапиро выглянул и увидел его. Рэнд снял свой защитный костюм и бросил под ноги. Песок уже почти целиком засыпал его. Из него одиноко и молитвенно вздымался к небу один лишь рукав, все остальное было погребено под песком. Песок походил на пару губ, с невиданной жадностью всасывающих в беззубую пасть добычу. Шапиро охватило безудержное и безумное желание кинуться на помощь и спасти костюм Рэнда. Но он не стал этого делать. Он сидел у себя в каюте и ждал прибытия спасателей. Запах фреона почти исчез. Его сменил другой, куда менее приятный — запах разложения останков Граймса.
Ни на второй день, ни ночью, ни на третий корабль спасателей не прилетел.
Каким-то непонятным образом в каюте Шапиро появился песок — и это несмотря на то, что все люки были задраены и система запоров держала надежно. Он отсасывал его портативным пылесосом — тем самым, которым в первый день собирал разлитую по полу воду.
Все время страшно хотелось пить. Его фляга уже почти совсем опустела.
Ему тоже начало казаться, что он чувствует в воздухе привкус соли. А во сне… во сне он отчетливо слышал, как кричали чайки. И еще он слышал песок.
Ровный и неукротимый ветер придвигал первую дюну все ближе к кораблю. В его каюте все еще было в относительном порядке — благодаря пылесосу, — но во всех остальных помещениях и отсеках корабля уже властвовал песок. Мини-дюны проникали через отверстия и сорванные люки и полностью завладели «Эй-Эс-Эн/29». Они просачивались сквозь крошечные щелочки, мембраны и вентиляторы, во взорванные камеры и отсеки.
Лицо у Шапиро осунулось, на щеках пробивалась колючая щетина.
К вечеру третьего дня он поднялся на дюну проведать Рэнда. Хотел было прихватить с собой шприц, затем отказался от этой мысли. Теперь он точно знал: это не шок. Рэнд сошел с ума. И самое лучшее для него -это побыстрее умереть. Похоже, это скоро должно случиться.
Если Шапиро просто осунулся, то Рэнд выглядел истощенным сверх всякой меры. Сплошные кожа да кости. Ноги, прежде крепкие и плотные, с прекрасно развитыми стальными мускулами, стали тощими и дряблыми. Кожа свисала с них гармошкой, точно спущенный носок. Из одежды на нем остались лишь трусы из ярко-красного нейлона, выглядевшие совершенно нелепо на иссохшем под солнцем морщинистом теле. На впалых щеках и подбородке отрастала светлая щетина. Щетина цвета пляжного песка. Волосы. прежде тускло-каштановые, выгорели под солнцем и стали почти белыми. Они беспорядочными прядями свисали на лоб. На этом иссушенном ветром мертвом лице жили, казалось, одни лишь глаза — пронзительно-голубые, они с пугающей сосредоточенностью глядели из-под неровной бахромы волос. Глядели на пляж.
(дюны, черт бы их побрал, ДЮНЫ)
Глядели неотступно, немигающе. И только тут Шапиро заметил самое скверное. Самое страшное, что только могло случиться. Он увидел, что лицо Рэнда превращается в дюну. Светлые борода и волосы — они затянули уже почти все лицо…
— Ты, — сказал Шапиро, — скоро умрешь. Если не укроешься в корабле и не напьешься, то скоро умрешь, понял?
Рэнд не ответил.
— Что ты торчишь тут? Чего тебе надо? В ответ — ни звука. Лишь слабый шелест ветра и тишина. Шапиро заметил, что складки кожи на шее Рэнда забиты песком.
— Я одного хочу, — произнес вдруг Рэнд еле слышным, точно шелест ветра, шепотом. — Мне нужна моя запись концерта «Парней с пляжа». Она у меня в каюте…
— Чтоб тебя!.. — взорвался Шапиро. — У меня совсем другие заботы на уме! Я жду и надеюсь, что прежде, чем ты окочуришься, за нами прилетит корабль. Хочу увидеть, как ты будешь орать и отбиваться, когда они поволокут тебя с этого твоего драгоценного гребаного пляжа! Хочу увидеть, что будет дальше!
— А пляж, я смотрю, и тебя достал, — заметил Рэнд. Голос казался каким-то пустым и отдавал слабым звоном — так в октябре звенит ветер в расколотой,. оставшейся на поле после сбора урожая тыкве. — Ты послушай, Билл. Послушай волну…
Рэнд слегка склонил голову набок и прислушался. В полуоткрытом рту виднелся язык. Он походил на сморщенную, высохшую губку.
Шапиро тоже прислушался. И действительно что-то услышал.
Он услышал дюны. Они пели. Пели полуденную песню воскресного пляжа — колыбельную, призывавшую вздремнуть. Заснуть и не видеть снов, спать долго-долго… Ни о чем не думать. И еще — крик чаек. Еле слышный шорох песчинок. Движение дюн. Да, он их услышал, дюны. Услышал и почувствовал — они так и тянут к себе.
— Ну вот, ты тоже слышишь… — сказал Рэнд.
Шапиро засунул в ноздрю сразу два пальца и начал ковырять — до тех пор, пока из носа не потекла кровь. Затем закрыл глаза. Сознание постепенно возвращалось. Сердце колотилось как бешеное.
Я почти как Рэнд… Господи… они почти достали меня!
Он открыл глаза и увидел, что Рэнд превратился в коническую раковину. Такую одинокую на длинном пустом пляже, впитывающую в себя все звуки — шепот погребенного под песками моря, шелест дюн, дюн и дюн… О нет, не надо, простонал про себя Шапиро.
Надо, надо… Слушай волну… шепнули в ответ дюны.
И вопреки собственной воле Шапиро снова прислушался.
Затем всякая воля просто перестала существовать.
Он подумал: будет лучше слышно, если я присяду.
И сел рядом с Рэндом, скрестив ноги, точно индийский йог, и вслушался.
И услышал, как поют «Парни с пляжа». Они пели о том, что им весело, весело, весело! Пели о том, что девчонки на пляже всегда под рукой. И еще он услышал…
…гулкое посвистывание ветра — не в ухе, а где-то во впадине между правым и левым полушариями мозга, — услышал, как он поет в темноте, соединяющей, точно узенький хрупкий мостик, то, что осталось от его сознания, с вечностью. Он уже не чувствовал больше ни голода, ни жажды, ни жары, ни страха. Он слышал лишь этот голос, поющий в бесконечной пустоте. И тут появился корабль.
Он устремился вниз, дугой прочертив небо слева направо и оставив за собой длинный клубящийся оранжевый след. Гром сотряс все вокруг, несколько дюн обрушились, словно пробитые пулей мозги. От этого грохота у Билли Шапиро едва не лопнула голова, его затрясло и резко швырнуло на песок. Но он почти тотчас же вскочил на ноги. — Корабль! — заорал он. — Провалиться мне на этом месте… Господи ты Боже!.. Корабль! КОРАБЛЬ!
Это был грузовой орбитальный корабль, грязный и изрядно поизносившийся за пять сотен или пять тысяч — лет непрерывной эксплуатации. Он скользнул по небу, выпрямился, принял вертикальное положение и начал снижаться. Капитан продул сопла ракетных двигателей, и песок под ними сплавился и превратился в черное стекло. Шапиро восторженно приветствовал этот первый раунд, проигранный песком.
Рэнд дико озирался, словно человек, которого пробудили от глубокого сна.
