Летний рыцарь - Батчер Джим (читать хорошую книгу txt) 📗

– Эй, – возмутился я. – В моей личной жизни нет места... Как его?

– Сопряжения, Гарри. Сопря... черт, не стоит и стараться. Королева – она так и есть, просто Королева. Королева Титания, Королева Мэб. Королеву, Которая Оставила Престол, принято звать Матерью. Королева, Которая Унаследует Престол, известна как Леди. В настоящий момент, например, Зимней Леди является Мэйв. Летнюю Леди зовут Аврора.

– Леди, Королева, Мать – ясно, – я взял ручку и записал все это включая имена – просто так, для лучшего усвоения. – Значит, у нас есть шесть подозреваемых, способных на это?

– Плюс Зимний Рыцарь, – напомнил мне Боб. – В теории.

– Точно, – согласился я. – Семь, – я сделал пометку на бумаге и задумчиво постучал ручкой. – Вообще-то восемь.

– Восемь? – переспросил Боб.

Я сделал глубокий вдох.

– Элейн жива, – пояснил я. – Она расследует это дело для Летних.

– Уау, – сказал Боб. – Уау. Говорил же я тебе.

– Знаю, знаю.

– Ты думаешь, она могла пришить Ройеля?

– Нет, – покачал головой я. – Но если вспомнить, когда они с Джастином взяли меня тепленьким, я тоже ничего не заметил. Мне нужно только обдумать, имелись ли у нее возможности для этого. Я хочу сказать, если ты считаешь, что это было бы не по зубам мне, то уж ей – тем более. Я всегда был на порядок сильнее ее.

– Ну да, – хмыкнул Боб. – Зато она была лучше тебя. У нее уйма такого, чего у тебя не было и не будет. Изящество. Стиль. Элегантность. Бюст.

Я закатил глаза.

– Короче, она остается в списке до тех пор, пока я не найду оснований ее вычеркнуть.

– Надо же, Гарри, что за логика. Я почти горд.

Я подтянул к себе папку, полученную от Мэб, и еще раз перебрал газетные вырезки.

– Да, кстати, а тебе известно, кто сейчас Зимний Рыцарь?

– Фигушки. Мне очень жаль, – признался Боб. – Видишь ли, мои контакты с Зимними носят, скажем так, ограниченный характер.

– Раз так, ладно, – я вздохнул и собрал свои записи. – По крайней мере, я знаю, что делать дальше.

– Приятно слышать, – подозрительно сухо заметил Боб.

– Можешь не сомневаться. Я хочу больше знать об этом Ройеле. Кто был с ним близок. Может, кто-нибудь что-нибудь видел. Если полиция расценила это как несчастный случай, сомневаюсь, что велось хоть какое-то расследование.

Боб кивнул и каким-то образом ухитрился придать себе задумчивый вид.

– И что? Дашь объявление в газету, или еще чего?

Я медленно двинулся в обход стола, задувая свечи.

– Пожалуй, начну с незаконных проникновений. Потом схожу на его похороны: посмотрю, кто там покажется.

– Надо же! Скажи, мне тоже разрешат заниматься такими же интересными вещами, когда я вырасту?

Я фыркнул и повернулся к лестнице, забрав с собой последнюю горящую свечу.

– Гарри? – окликнул меня Боб, когда я уже поставил ногу на нижнюю ступеньку.

Я помедлил и оглянулся.

– Ты только это... осторожнее, – если бы я не знал Боба лучше, я решил бы, что этот чертов череп дрожит. – Ты же с женщинами идиот-идиотом. И ты даже представить себе не можешь, на что способна Мэб.

Секунду-другую я молча смотрел на него. Его оранжевые глаза оставались единственным пятном света в моей темной лаборатории. Почему-то меня пробрала дрожь.

Я тряхнул головой, забрался по стремянке наверх и закрыл люк.

Глава одиннадцатая

Я сделал пару телефонных звонков, кинул в нейлоновый рюкзак пару-другую предметов и отправился вламываться в квартиру Рональда Ройеля.

Ройель проживал в южной части Петли, в доме, напоминающем бывший театр. Высоченный потолок входного холла заставил меня оглядываться по сторонам в поисках бархатных шнуров и прислушиваться в ожидании нестройной какофонии настраиваемых инструментов в оркестре.

Я вошел в вестибюль решительным шагом. На голове моей красовалась форменная кепка с эмблемой службы доставки на дом; под мышкой я держал длинную белую коробку из-под цветов. Я небрежно кивнул пожилому охраннику в вестибюле и тем же решительным шагом направился мимо него к лестнице. Нет, право же, вы и сами удивились бы тому, как далеко вас могут завести кепка, коробка и решительный шаг.

По лестнице я поднялся на третий этаж, в квартиру Ройеля. Я поднимался медленно, навострив все свое чародейское чутье – в первую очередь меня интересовало, не осталось ли на месте гибели старикана хоть каких-то следов магической энергии. Для верности я даже постоял с минуту на том месте, где нашли тело Ройеля, но не ощутил ничего такого. Если для убийства Ройеля и использовали уйму магии, кто-то сумел здорово замести следы. Чертовски здорово.

В общем, я поднялся дальше, на третий этаж, но только когда я отворил дверь с лестничной клетки в коридор, мои инстинкты предупредили меня, что я не один. Я застыл в двери и Прислушался.

Слушать не так уж и сложно. Я даже не уверен, что это настолько магическое свойство. Вряд ли я смогу объяснить это; суть в том, что я способен отключить все кроме того, что я слушаю, и это позволяет мне улавливать то, что в обычном состоянии я упустил бы. Это умение, которым в наши дни мало кто обладает, и оно здорово пригодилось мне не раз, и не два.

На этот раз я Услышал негромкое басовитое проклятье и шорох перебираемых бумаг.

Я открыл коробку из-под цветов, достал оттуда свой жезл и на всякий случай проверил браслет-оберег на руке. Вообще-то в замкнутом пространстве вроде этого я предпочел бы жезлу свой револьвер, но не уверен, что смог бы быстро и убедительно объяснить это охране или полиции, если бы они застали бы меня шарящим по квартире покойника. Я покрепче стиснул жезл и бесшумно скользнул вперед по коридору, надеясь, что мне не придется воспользоваться им. Хотите верьте, хотите нет, но моей первой инстинктивной реакцией не обязательно является желание пожечь все к чертовой матери.

Дверь в квартиру Ройеля оказалась приоткрыта, и, подойдя ближе, я разглядел, что ее вскрывали, и довольно бесцеремонно – на полу валялись щепки. Мое сердце забилось чаще. Похоже, кто-то успел опередить меня. Из этого следовало, что я на верном следу.

Еще из этого следовало, что тот, кто меня опередил – кем бы он ни был – вряд ли обрадуется, увидев меня.

Я подкрался к двери и заглянул внутрь.

Ту часть квартиры, которую я мог разглядеть, словно импортировали с Бейкер-стрит, 221-Б. Темное дерево, вычурная резьба и обилие драпировок сообщали помещению этакое викторианское великолепие. То есть, сообщали совсем недавно. Теперь же по комнате прошлись погромом. Все ящики стола выдернули с их мест и пошвыряли на пол. Старый дорожный сундук валялся на боку с сорванной крышкой, а содержимое его разлетелось по ковру. Сквозь открытую дверь спальни видно было, что с тем помещением обошлись не деликатнее, только там пол был завален не бумагами, а одеждой и безделушками.

Мужчина, орудовавший в квартире Ройеля, производил впечатление эталонного громилы. Ростом он превосходил меня на ладонь, и я не смог на взгляд определить, где кончаются его плечи, а где начинается шея. На нем были старые, потертые бриджи, свитер со рваными локтями и шляпа, в какой щеголяли в годы Великой Депрессии: круглый котелок с темно-серой лентой. Одной ручищей он держал потертый кожаный саквояж, а другой совал в него небольшие листочки бумаги – возможно, учетные карточки, вынимая их из стоявшей на столе сапожной коробки. Судя по округлившимся бокам, саквояж был уже набит битком, но он все пихал в него бумагу резкими, нервными движениями. Он буркнул себе под нос что-то еще, потом схватил со стола часы и тоже сунул их в саквояж.

Я отошел от двери и прислонился спиной к стене. Позволить себе терять время я не мог, но и дальнейший ход тоже надо было обдумать. Если кто-то залез в квартиру Ройеля за бумагами, значит, Ройель скрывал какое-то важное доказательство. Так или иначе, мне необходимо было увидеть, что складывает Кинг-Конг в свой мешок.

Правда, у меня сложилось почему-то впечатление, что он не обязательно покажет мне это, даже если я очень его попрошу. Но и альтернатива этому меня не слишком ободряла. В столь стесненном пространстве, в окружении других жильцов я боялся рисковать, высвобождая свою боевую магию. Тем более, я в ней не слишком силен. Даже пользуясь жезлом в качестве регулятора, я ухитрился в прошлом причинить серьезный ущерб не одному зданию в нашем городе. Хорошо еще, до сих пор мне удавалось выбраться из этого более-менее живым. В общем, рисковать лишний раз мне не очень хотелось.