Ползущие - Ширли Джон (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Донни тихонько приоткрыл дверь, в глубине души желая их разбудить. Вот они, лежат рядышком.
Мама и папа лежали на спине, полностью одетые. Просто лежали, абсолютно молча. Глаза у них были широко открыты.
На секунду у него возникла сумасшедшая мысль, что они мертвы. Из-за того, что они лежали без малейшего движения и даже как будто не дышали. Потом они оба повернули головы, точно в один и тот же момент, совершенно одинаковым движением, и посмотрели прямо на него.
– Привет, сынок, – сказал отец.
– М-м-м… – промычал Донни. У него так пересохло во рту, что было трудно произнести хоть слово. Он облизнул губы. – Как у вас тут? О'кей?
– Конечно, – отозвалась мать.
– Конечно, – повторил отец. – Мы просто отдыхаем. Кое-что обсуждаем.
– Сынок, – обратилась к нему мать, – в школе скоро будут брать на анализ кровь… – Тут она замолчала и повернула голову, словно бы прислушиваясь к какой-то внезапно вторгшейся мысли. – Нет, – пробормотала вдруг она. – Еще нет.
– Да ладно, – буркнул Донни, прикрыл дверь и отправился в свою комнату, размышляя на ходу: Что-то здесь не так, как кажется. Что со мной происходит?
Бесконечные задержки, пока они пытались выйти из школы. Сначала Берта и Лэси загнала в угол своей болтовней словоохотливая администраторша, которая составляет расписание занятий, потом на стоянке прицепился охранник – ему чем-то не понравился пропуск Берта… Но Лэси тем временем уже называла его по имени – Берт.
Когда Берт наконец посадил Лэси в свой старый «терсель» и выехал с парковочной площадки, пошел мелкий дождик. В душе Берт молился, чтобы старый рыдван снова не забарахлил по дороге: он с трудом справлялся с этой древностью, даже когда она ехала вполне пристойно.
Время от времени Берт мотал головой, не в силах осмыслить собственные действия. До сегодняшнего дня ему дела не было до того, что другие думают о его машине. Неужели долгое воздержание привело к тому, что малейший искус делает его поступки иррациональными? Но он только полгода назад лежал в постели с женщиной, хотя их роман с Эмили длился совсем недолго. После Хуаниты у него ни с кем долго ничего не было. Он сам себя убедил, что постепенно перейдет к необременительному холостяцкому образу жизни и с экзистенциалистским смирением примет одинокую смерть.
Дождь, хоть и мелкий, заставил вспомнить о «дворниках». Когда Берт их включил, они чуть не исцарапали стекло. Давно бы пора их заменить.
– Наверно, утомительно проводить занятия так поздно? – заметила Лэси.
– Я, пожалуй, привык. Так меньше проблем.
– Я тоже так думаю, – мрачно отозвалась она. – Если бы не эти занятия, я бы, наверное, сейчас проигрывала все свои сбережения. – Берт удивленно на нее покосился, она рассмеялась. Оказывается, шутила. – Вся жизнь – игра, – это я почерпнула из того отрывка из Уитмена, который вы читали.
Они поговорили об Уитмене и Одене – похоже, ей нравился Оден – до самой дороги в долину Квибры. Здесь узкая дорога ныряла в окутанные зеленой тайной заросли разнообразных деревьев, причем каждый вид сбивался в отдельную группу. На поворотах этой извилистой темной полосы асфальта то и дело попадались деревянные кресты с искусственными цветами и воздушными шариками. Когда они проезжали очередной крест, Лэси оглянулась посмотреть.
– Это из-за людей, которые здесь погибли? Господи, на этом небольшом участке их было три или четыре.
– Да, здесь всегда были проблемы с превышением скорости. Дорога узкая и извилистая. Тут сбили несколько детей, и родители установили эти кресты. Потом в полиции Квибры появился новый начальник, парень по имени Крузон. Он расставил целую цепочку контрольных пунктов, чтобы ловить пьяных водителей. Заставил прокурора провести несколько судебных процессов, так что теперь ситуация несколько улучшилась, но ведь тех детей все равно не вернешь.
Он взглянул на нее, пытаясь понять, как она приняла намек о его пессимистическом отношении к жизни. Он вполне способен воспринимать светлую сторону явлений, но ведь темная тоже никуда не денется? И он не желает закрывать на это глаза. Очень глупо закрывать глаза на очевидное.
Но Лэси согласно кивала.
– Так и есть. Люди теряют своих детей, и им не найти ни успокоения, ни утешения.
«Дворники» со скрипом возили по стеклу, дождь временами становился сильнее, громче колотя по крыше автомобиля. Они оба чувствовали покой. Берт думал о том, как встретил ее. Неразумно было подвозить свою студентку, пусть даже такую взрослую, как Лэси. Но…
Что-то шлепнулось со свисающей ветви дерева, блеснуло, простучало по крыше и скатилось на ветровое стекло. Пожалуй, целая пригоршня чего-то. Маленькие металлические кусочки неправильной формы… Или оправленного в металл стекла? Берту показалось, что под воздействием ветра и движения «дворников» кусочки зашевелились, словно бы переориентировались и объединились, собрались в форму какого-то мелкого животного, ящерицы или…
– Осторожно! – выкрикнула Лэси. Тогда он тоже увидел. На них летел грузовик, слепили фары, завывал клаксон.
Берт, изо всех сил стараясь держать себя в руках и не крутить панически руль, резко вывернул, едва вписавшись в поворот. Маленький автомобиль вихлял, подпрыгивал и неудержимо продвигался к кювету. На самом краю крутого откоса ручья Квибра-Крик он, наконец, встал, да так резко, что оба они чуть не вылетели в лобовое стекло.
Автомобиль дернулся, и мотор заглох.
10.
3 декабря, ночь
Винни Мунсон сидел дома с мамашей Мунсон. Винни – на небольшом диване, мамаша, костлявая женщина с жидкими волосами, устроилась в мягком кресле под пледом. Двое в маленькой, тесной, захламленной комнатке небольшого бунгало. Он смотрел программу Эм-ти-ви с отключенным звуком, она, как всегда, комментировала по ходу дела.
Иногда Винни смотрел на экран прямо. Но когда чувствовал, что картинка раздражает зрение, приходилось следить за ней уголком глаза, быстро бросая косые взгляды. Видел он в основном почти обнаженных девушек, которые танцевали вокруг группы черных звезд с золотыми цепями на мощных, упругих мышцах груди. Девушки выпархивали из лимузинов позади мужика, который, исполняя рэп, раскачивал в такт головой то туда, то сюда, и его черные очки то и дело ловили световые блики. Мамаша объясняла, почему это все никуда не годится, Винни слушал и смотрел.
– Ты только посмотри, ведут себя как шлюхи, – говорила она. – Это неприлично. Показывать задницу только потому, что хочешь попасть к нему в клип! Все из-за денег. В шоу Дина Мартина девушки тоже танцевали в коротеньких юбочках, но они не были похожи на шлюх. А это все просто грязь.
Глаза мамаши блестели. Они вдвоем прекрасно проводили время. Выключи он эту непристойную программу, она была бы разочарована.
Видеоклип кончился. Теперь началась сумасшедшая анимационная заставка, где буквы «MTV» взрываются и пляшут, как какие-то монстры. Винни пришлось отвести глаза. Такое ему не нравилось. Очень похоже на живые мозги, которые мучают его по ночам.
– Не хотел бы я оказаться в этом ящике, – объявил Винни.
– Конечно, не хотел бы, – отозвалась мамаша. Она всегда находила для него доброе слово, хотя далеко не всегда понимала его, наверное – только в половине случаев. Но половина – это все равно в десять раз больше, чем все остальные. Ей нравилось критиковать то, что они вместе смотрели по телевизору, но это она не со зла. Когда по воскресеньям они ходят вместе в «Международный дом блинов», ее там все знают, следят, чтобы подогрели для нее кленовый сироп, и там есть одна девушка, так она всегда приносит Винни лишнюю порцию блинов и бекона. Когда она подходит, Винни не может смотреть на нее прямо, но зато видит ее отражение в витрине или смотрит уголком глаза. Она такая же тоненькая и маленькая, как его мать, только молодая. Мамаша любит поговорить, что Винни приворожил эту девушку, иногда он даже смеется над этими словами своим грубым лающим смехом. Не так-то легко заставить его рассмеяться.
