Суета сует. Бегство из Вампирского Узла - Сомтоу С. П. (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗

Часть вторая

Плененный ангел

10

Сон леди Хит

Поле

Под ней проплывала ночная Азия; мягкой волной накатила дрема, но Хит так и не смогла заснуть, хотя ей никто не мешал — в салоне первого класса она сидела одна. Вообще-то они с Лораном собирались лететь вместе, но после пожара в храме художник впал в глубокую депрессию; он даже не мог продолжать работу над последней картиной с мертвой девочкой-проституткой у распахнутого окна, за которым лил дождь.

Время от времени к ней подходила стюардесса — предлагала очередной бокал безвкусного «Божоле», выпускаемого специально для авиакомпании; леди Хит вполглаза смотрела фильм — это был «Список Шиндлера» — и слушала музыку в наушниках. «Вампирский Узел», в какой-то попсовой аранжировке. Столкновение стилей и настроений мало располагало ко сну. Грудь болела, тоже мешая заснуть, — в том самом месте, где осталась ранка после укуса Эйнджела Тодда. Ранка никак не затягивалась, и это немного пугало Хит, которая, растянувшись в огромном кожаном кресле, играла с пультом управления наушниками: Паваротти, К.Д. Ланг, Курт Кобейн, Тори Амос и снова — резким нажатием на кнопку — обратно к знакомому, надрывному голосу Тимми Валентайна.

Мешанина зрительных и слуховых ощущений: на экране — черно-белая сцена, женщина умирает в газовой камере, в наушниках — сладкие, приторные гармонии ранней музыки Тимми, песни, которые Хит так любила подростком, в период страстного увлечения Новой Волной. Ей вдруг вспомнилось, как Тимми однажды рассказывал, что его тоже травили газом, тогда, в Аушвице, потому что они решили, что он — цыган... конечно же, он не умер от газа, просто потому, что уже был мертвым, а значит, бессмертным.

Внезапная боль как будто пронзила грудь; не та тупая, ноющая боль, к которой Хит уже привыкла, а острая, резкая — точно такая же, которую Хит ощутила, когда клыки вампира прокусили ей кожу. Она прикоснулась к ранке сквозь тонкий шелк блузки. Ранка словно пульсировала у нее под рукой — и каждый удар отдавался в груди острой болью. Хит достала из сумочки валиум. Когда летишь на запад, ночь и так получается длинная, подумала она, и тут еще столько всего...

Шаря в сумочке, Хит наткнулась на маленький пузырек для духов.

Зачем я таскаю с собой эту штуку? — подумала она. Ajarn велел всегда носить пузырек при себе, так чтобы он касался ее кожи; и она пообещала ему носить пузырек на груди, на цепочке, но нарушила обещание уже на третий день, после пары бессонных ночей... она металась в постели, ворочалась с боку на бок, а за окном слышались странные звуки, похожие на взмахи огромных крыльев. Ей приходилось чуть ли не пригоршнями глотать валиум и хальцион — только чтобы пережить эти ночи.

Конечно, она не могла просто выбросить эту бутылочку. Там, внутри, заключена... можно ли назвать это душой, ведь у вампиров нет души? Но все равно... там, внутри, заключена некая сущность, что-то такое, что когда-то было частью Эйнджела Тодда.

Хит смотрела на эту крошечную бутылочку, и ее пробирал озноб, хотя в салоне было не холодно, и все было нормально: самолет летел ровно, его не трясло... за иллюминатором — чистое ясное небо, усеянное звездами. Хит сходила-таки к ювелиру, и тот покрыл пузырек слоем серебра, a ajarn усилил защитные свойства металла мантрой удержания. Бутылочка была теплой на ощупь, и еще Хит ощущала странное давление на ладони... словно это была гусеница, что пытается выбраться из стручка фасоли... или ребенок в утробе, пинающий мать.

А потом Хит услышала шепот у себя в голове:

Пожалуйста, не убирай меня от себя, мне надо чувствовать твое тепло, мне надо касаться твоей кожи, ты мне нужна, я хочу тебя, мне надо, чтобы ты меня чувствовала.

Хит уронила пузырек.

Он плюхнулся прямо в бокал «Божоле», и вино зашипело.

Да, я знаю, подумала Хит, ты «не пьешшшь... вина».

Она выловила пузырек из бокала, вытерла его салфеткой, приняла еще одну таблетку валиума и подумала: ну подействуй уже, ну пожалуйста. И ей действительно стало сонно.

Хотя заснула она не сразу. Еще где-то около часа она сидела, потягивая вино и стараясь вообще ни о чем не думать, а потом вдруг почувствовала необычную боль вокруг шеи, тяжесть горячего металла, словно кто-то вбивал кол ей в грудь, а из ранки текло что-то липкое и горячее... то есть ей так казалось.

Потом она провалилась в сон... да, именно — провалилась, как будто сорвалась в пропасть... в глубокую, темную пропасть... в сон... и во сне она снова увидела Эйнджела Тодда... как тогда, когда она видела его в последний раз... на пороге бессмертия... в ожидании.

Во сне

Слушай меня. Слушай. Слушай.

Другое время. Другая душа.

Ты должна меня выслушать, потому что ты тоже была среди тех, кто заточил меня внутрь серебра и поддельной слоновой кости. И теперь мне придется торчать здесь, пока ты меня не выпустишь. Сука! Ты меня обманула. Мне так нужен был кто-то, кто мне поможет, а ты меня кинула. Я пришел к тебе, потому что думал, что ты поймешь. И ты поняла, но не так. Вот поэтому ты и таскаешь меня с собой. Я прикоснулся к тебе изнутри, и твоя кровь — во мне, и я знаю, что даже после всего, что было, ты боишься меня, а часть тебя любит меня той любовью, что покоится глубоко-глубоко в тебе, как труп, разлагающийся в глубине могилы. Это я. Я твой ангел, твой злой ангел.

Внутри этой бутылки нет ни времени, ни пространства. Все, что я испытал в жизни, я переживаю здесь снова и снова. Я хочу, чтобы ты тоже увидела это. Вот почему я вхожу в твои сны. И ты увидишь. И ты поверишь. И тогда ты узнаешь, почему ты должна меня освободить.

Смотри! Смотри! Вот как я появился.

Смотри! Сейчас ты увидишь меня, не глядя. Прикоснешься ко мне, не дотронувшись.

Вампирский Узел

Можно сказать, что жизнь — это поездка на поезде, причем пассажиры не выбирают, где и когда сесть в этот поезд и где и когда сойти. Но зато можно выбрать, как ехать: первым классом или в багажном вагоне, а можно и вовсе просидеть всю дорогу на корточках возле топки, задыхаясь от угольной пыли. Да, жизнь можно сравнить с поездкой на поезде. И какие-то из путей проходят через Вампирский Узел. Но таких очень мало.

Как правило, все происходит так: когда жизнь человека подходит к концу, поезд входит в туннель и уже никогда не выходит наружу. Эти туннели никуда не ведут и никогда не кончаются, они просто есть, ну, понимаешь... это всего лишь туннели. Но знаешь, я сам и кое-кто из моих друзей проехали через этот туннель и выбрались наружу с другой стороны... только теперь мы уже не те, какими были, въезжая в него. Ты вспомни. Все мы были там, в одном большом сне... ты, я, Тимми Валентайн, Брайен, Петра и все остальные... мы ехали вместе, на одном поезде... но потом вы сошли, вы все... вы вернулись назад, в реальный мир. В конце остались лишь я, Брайан и Петра... потому что они меня любят по-настоящему. Мы вместе, мы трое... просто Мария, Иосиф и Иисус, только в дьявольской версии. Они хотят быть со мной, чтобы заботиться обо мне, как о сыне. Они готовы отказаться от своей человеческой сущности и пойти со мной. До конца. Знаешь, это кошмарное ощущение. Они так носились со мной... как наседка — с цыплятами. Они хотели меня уберечь... Они укрыли меня от тьмы, как только мы въехали в этот туннель. Они буквально прикрыли меня телами, так что я не мог даже посмотреть в окно, заглянуть в эту великую пустоту, которая на самом деле и есть этот туннель.

Этот туннель тянулся в бесконечность, и сначала мне было страшно... страшно и скучно... и я все задавался вопросом: неужели я сам это выбрал, неужели вот к этому я стремился все время. Я не так представлял себе этот путь, совсем не так. Я все время думал: вот оно, я избавился от моей прежней жизни, и собирался начать все сначала, теперь уже — как вампир, и все это должно было стать одним большим вечным праздником... да, когда-то я был потерянным ребенком... потерянным и потерявшимся... а потом я встретил Тимми Валентайна, и он рассказал мне, что сущность вампира — она в другом... но я все равно ждал каких-то волшебных чудес от этого путешествия в глубины тьмы, как ребенок ждет праздника, но потом, когда все началось, и продолжалось, и продолжалось, и продолжалось... когда время остановилось, и ничего не происходило... да, тьма, одиночество — это страшно, но самое страшное — скука, когда вообще ничего не происходит... и тогда я задумался... может быть, света уже не будет... может, все это уже никогда не кончится. Может быть, моя смерть, которая должна была стать началом для новой жизни... не-жизни... это всего лишь еще одна обыкновенная смерть без волшебства и прикрас... такая же, как и все остальные. Смерть, которая длится вечно.