Убить мертвых - Ли Танит (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
Сквозь деревья впереди проглянула поляна. Заходящее солнце бросало на нее последние лучи, словно желая поджечь вязанку дров. Неподалеку громоздился темной глыбой фургон дровосека, к колесу его был привязан тощий и облезлый пес, но лошадей не было видно. Дро вышел на поляну неожиданно и замер. Пес, который учуял или услышал его слишком поздно, поднял переполох, пытаясь искупить свою недостаточную бдительность чересчур громким лаем. Дро не обратил на него внимания. Он ждал, что из-за фургона или среди деревьев появится дровосек, размахивая топором, ножом или еще чем-то в этом роде. Вместо этого навстречу ему вышла женщина, и руки ее были пусты.
Она стояла и смотрела на Дро. Между ними было шагов сорок. А охотник переживал одно из самых больших потрясений в своей жизни. Неужели он видит Шелковинку, живую Шелковинку — или неживую? И это было хуже, чем увидеть ту девочку, какой она была — нет, перед ним стояла Шелковинка средних лет. Жизнь чуть обветрила и чуть потрепала ее, но искрящиеся волосы все так же струились медом в отблесках костра, стекали по спине, падали на грудь.
Прежде чем сам понял, что делает, он шагнул ей навстречу — почти невольно, словно что-то подтолкнуло его.
Пес прекратил надсадно лаять и глухо зарычал. Женщина, которая была Шелковинкой, отступила к фургону и приготовилась спустить пса с привязи.
Когда Дро подошел ближе, она закричала на него:
— Кто ты такой? Как ты смеешь бродить здесь? Мой муж вот-вот вернется и покажет тебе!
Было ясно, что она лжет. Лошади, тянувшей фургон, не было, мужчина уехал на ней. Значит, надолго.
— Я не причиню тебе зла, — сказал Дро.
Когда она закричала, он перевел дыхание — ее голос был вовсе не похож на голосок Шелковинки, даже годы не сделали бы его таким. Но ее лицо — чем ближе подходил охотник, тем больше казалось ему, что перед ним Шелковинка. С каждым шагом его одолевали тяжелые мысли — неужели призрак может не только обретать материальное тело, притворяясь живым, но и, достигнув совершенства в искусстве обмана, изображать взросление? Почему бы и нет? Если неупокоенный может уцелеть, скрыть природу своей смерти, сам поверить в свою «настоящую» жизнь, то он, без сомнений, способен и убедить себя в том, что растет и становится старше, как живые люди вокруг.
Но он же уничтожил связующее звено, державшее Шелковинку! Освободил ее... убил ее... Женщина была красива. Безупречно прекрасна. Природа щедро оделила ее, хотя она была хрупкого сложения, и самым роскошным даром казалась лавина ее медовых волос. Ее кожу, тронутую солнцем, тоже медовую, прочертили тоненькие морщинки — словно прожилки на золотом осеннем листе. На пальце блестело медное колечко. Значит, муж и вправду где-то есть. Но не здесь.
Дро откинул капюшон с головы. Когда он шел медленно, хромота его была почти незаметна на фоне общей грации движений. Руки он держал на виду, желая показать, что не держит наизготовку никакого оружия.
Женщина смотрела ему в лицо напряженно и настороженно, а потом вдруг расслабилась и убрала руку с привязи.
— Тихо, — успокоила она собаку. — Все хорошо.
— Спасибо, что поверила мне на слово, — сказал Дро.
— Только дурочка могла бы принять тебя за грабителя, — расхрабрившись, ответила она. — Что до насилия, то разве тебе доводилось? — при этих словах она залилась краской, но не отвела взгляда. — Куда ты направляешься?
— Через горы.
— Мой муж уехал туда, — вздохнула она. — Вести дела с другим пройдохой. Купить что-то собрался... или стащить, выродок несчастный. Он не вернется до завтра. А может, и к тому времени не вернется. Небось, валяется пьяный в стельку в каком-нибудь притоне с какой-нибудь бабой под боком. Если только не упился настолько, что ему уже не до баб... Прости.
Пес перестал рычать и улегся, положив печальную морду на лапы. Женщина подошла к костру и длинной спицей сняла с шипящей сковороды мясо на косточке. Пес вскочил и стал жалобно облизываться, пока хозяйка помахивала косточкой, чтобы мясо остыло. В конце концов она положила кость на землю перед псом, тот вгрызся в мясо, а женщина стала гладить его с болью и нежностью во взгляде.
— Бедняжка, — сказала она Дро, словно о ребенке. — Муж бьет его, морит голодом. В лесу песику было бы лучше. Превратился бы в волка и жил бы счастливо. Я обещала ему, что однажды ночью я отпущу его, отвяжу и отошлю прочь. Тогда муж будет бить меня. Но я все равно отпущу пса однажды ночью. Правда, песик? — она покосилась на Дро, который все это время стоял, не шелохнувшись. — Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая.
— Нет.
— Думаешь, думаешь. Но все равно приглашаю тебя разделить со мной ужин. Не могу же я накормить пса и не угостить тебя!
— Можешь.
— Ты лучше не уходи, — сказала женщина с золотыми волосами. — Муж попросту сбежал и бросил меня тут, но мне было бы спокойнее, если рядом мужчина. Мы пришли с юга, знаешь ли. Этот край мне незнаком.
Она выпрямилась и посмотрела на охотника. Шея у нее была точеная, кожа упругая и шелковая. Было видно, как бьется под ней жилка.
— Я буду рад остаться, если ты хочешь, — сказал Дро.
Она улыбнулась и сказала:
— Хорошо, но имей в виду, эта вовсе не непристойное предложение.
Но Дро уже знал, что это — предложение.
Он равнодушно подумал — может быть, он тоже ей кого-то напомнил, или она обычная потаскушка, или просто одинока. Он всегда знал, что привлекателен для женщин, не только сам по себе, но и из-за слухов об обете безбрачия. Им было любопытно — соблюдает ли его охотник за призраками? Но может быть, она не догадалась, кто он такой.
Они поели у костра, потом незнакомка достала бурдюк с пивом, и они выпили. Она стала расчесывать пальцами свои волосы, пока они не поднялись над головой потрескивающим облачком золотого дыма. В полусне она пела костру, и голос ее был чистым и дрожащим. Она творила подсознательную магию — для одного лишь Дро. Как когда-то Шелковинка на яблоне... солнце играло в ее волосах, а она нашептывала листве и птицам... и когда он заговорил с незнакомкой, она посмотрела на него без удивления, как прежде Шелковинка.
— Я могу расплатиться с тобой за ужин?
— Вряд ли, — сказала она.
Они немного поговорили о погоде и о ремесле балаганщика, которым порой перебивался ее муж. Женщина ни о чем не спрашивала Дро, даже как его зовут. И он ее ни о чем не спросил. Он не смог бы звать ее настоящим именем, но и никогда бы не заставил себя назвать ее Шелковинкой. Все происходящее казалось сном, сладким и мимолетным.
Пес дремал на боку, отблески огня окрасили его сперва золотом, а потом, когда костер прогорел — рубином.
И когда они одновременно потянулись подбросить дров, их тела наконец соприкоснулись. Все произошло так неотвратимо, так страстно, словно Дро уже любил ее много раз. Все было знакомо, и не было нерешительности, неловкости и сожалений. Она была прекрасна — даже тонкие, как гравировка на золоте, следы, которые оставило на ней время, были прекрасны.
Потом они лежали у костра в объятиях друг друга. Вокруг дышал лес. Собственное дыхание убаюкивало их, а потом будило вновь.
Примерно за час до рассвета собака жалобно заскулила, разбудив Парла Дро.
Было холодно, воздух был чист, влажен и прохладен, как всегда перед летним рассветом. Костер догорел. Женщина спала на боку, завернувшись в тонкое покрывало солнечных волос, подложив ладонь под щеку. Одна обнаженная грудь просвечивала из-под волос и казалась пронзительно белоснежной. Пес топорщил шерсть на загривке. Неподалеку щипала скудную траву лошадь. Рядом с фургоном стоял мужчина.
Он выглядел в точности как отпетый грабитель с большой дороги, встречи с которым так боялась женщина минувшим вечером. По одному этому Дро признал в нем ее мужа. Приземистый, грязный и растрепанный, мужчина как-то странно топтался на полусогнутых ногах, волосы торчали во все стороны, одежда неряшливо болталась, дряблое брюхо далеко выдавалось вперед. Только кисти рук у него были необычные — тонкие и выразительные, хотя сейчас они сжались в грубые красные кулаки.
