Клыкастые страсти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
— Да ни о чем, — протянула я. — Заключили временное перемирие. Пока эта комиссия не уедет, будем изображать горячую любовь.
Из Вадима, словно стерженек выдернули. Он расслабился и откинулся назад.
— Слава Богу!
Я захлопала ресницами. Это до чего же надо вампира довести, чтобы он о Боге заговорил!? И что тут вообще происходит? А вот мы это сейчас и выясним! И фиг этот клыкастик уйдет отсюда, пока я не получу всю политинформацию!
— Колись, Вадик!
Вампир не стал строить из себя Зою Космодемьянскую.
— Юля, я понимаю, что тебе сложно согласиться, но Мечислав — он, в сущности, неплохой хозяин. Он умный, он не жесток, он не стремится причинять другим боль ради своего удовольствия…
— Может быть, хватит рекламы!? — зло перебила я. Вампир поднял руку.
— Юля, позволь мне закончить. Мечислав — мой хозяин уже много десятилетий. Я привык к нему и не хочу никого другого. Сейчас я говорю с тобой откровенно, и, признаюсь тебе, за этот разговор мне шеф может голову оторвать. Я очень надеюсь на то, что он ни-когда не узнает о нашей беседе.
— То-то ты меня все время Юлей называешь, — покривилась я. — Стараешься подчеркнуть, что сейчас говоришь со мной как лицо независимое?
— Вряд ли меня можно так назвать, — покривился вампир. — Но речь сейчас не об этом.
— И об этом тоже, — вздохнула я. — Не затягивай, Вадик. И называй меня так, как приказал твой хозяин. Ты ведь привык?
— Привык. Юля, ты действительно хочешь помочь шефу остаться в живых и сохранить пост Князя Города?
Я на миг задумалась. Потом тряхнула головой.
— Да мне как-то все равно. Раньше мне вообще хотелось его убить, а сейчас, когда я его увидела,… нет. Сейчас мне не хочется причинять ему зла. Хочется, чтобы он оставил меня в покое.
— Это тебе придется решать с ним. Но зла ты ему не желаешь?
— Не желаю.
Я прислушалась к себе — и поняла, что говорю искренне. Действительно, Мечислав по-ступил со мной и с Даниэлем, как порядочная сволочь, но сейчас я уже не была на него так отчаянно зла. Время действительно лечило раны. Я и не замечала, но в первую очередь дни и ночи выгоняли из моей души то, чему там места не было. Ненависти — в первую очередь. Я никогда не умела ненавидеть. Особенно если ненависть была незаслуженной. Я отлично знала, что если бы нам дали время, Мечислав вывернулся бы из кожи, снял последнюю рубашку и прошелся босиком по огню, только чтобы его друг остался жить.
Времени нам не дали. И виновных я отлично знала. Катька, которой черт не велел за-ткнуться и утопиться в унитазе. Рамирес, который мог отложить решение вопроса на од-ну ночь до становления Мечислава в роли Князя Города. И Елизавета, которую я… нет, не ненавидела! Это была не злость и не ярость. Это было холодное и спокойное решение убить. Медленно и мучительно. За каждую минуту страданий Даниэля. За каждую секунду. За каждый его крик боли. Только тогда я смогу отпустить призрак любимого человека на свободу. Только тогда.
— Я рад, что ты смогла переломить себя.
Я пожала плечами.
— Даниэль не хотел бы, чтобы я замкнулась в своей ненависти. Он не такой меня видел. Хотя и от мести я не откажусь. Но пакостить за спиной у Мечислава не стану. Можешь ему это передать.
Столетия тренировки позволили Вадиму сохранить спокойное выражение лица. И голос оставался спокойным и ничего не выражающим. Но его ярость я ощущала по всей коже. Как пару сотен муравьев за шиворотом.
— Ты считаешь, что Мечислав попросил меня поговорить с тобой?
— Нет, — я покачала головой. Я действительно так не думала. Разговор был затеян по собственной инициативе Вадима. Но когда он вернется обратно, Мечислав обязательно вы-тянет из него все подробности. В уме этому зеленоглазому не откажешь. Может, потому что он не блондин? Ох, опять меня не туда занесло. Я встряхнулась и решительно добавила. — Но когда он спросит о нашем разговоре, скажи, что я не причиню ему вреда. ЕМУ я мстить не стану.
Ярость Вадима стихала, уступая место раздумьям.
— А кому станешь?
— А это ни его ни тебя не касается. Любовь была моя, боль и так моя, значит, и месть будет принадлежать мне.
Вадим знал меня достаточно хорошо, чтобы понять — я слов на ветер не бросаю.
— Юля, только будь осторожнее, ладно?
— Ладно. Так что ты хотел сказать?
— Юля, — бедный вампир чуть ли не заикался, произнося мое имя. Хорошо их Мечислав выдрессировал. — А к нам ты хорошо относишься? Ко мне, Борису, Валентину, Наде?
Я пожала плечами.
— Вы — мои друзья. Как я могу относиться к вам плохо?
— Тогда, ради Бога, не спорь сейчас с Мечиславом! Неужели тебе так трудно хотя бы сейчас выполнять его просьбы? Ты и так его напугала, ничего страшного он тебе не прикажет…
В голосе вампира звучала такая тоска, что меня аж передернуло.
— Юля, это очень важно! Сейчас шеф должен быть в силе, чтобы встретить все атаки. Ослабевших зверей рвет их же стая. Мечислав должен будет ну, не драться, но пройти босиком по клубку королевских кобр. Если ты его не поддержишь, он не сможет справиться. И пострадаем все мы. Любой другой Князь Города прежде всего расправится со мной и Борисом, как особо приближенными, потом возьмется за Валентина, потому что Валька — слабый вольп, что бы ты там ни говорила. А твоя подруга падет жертвой этой истории, потому что полезет в самый бурлящий котел. И сварится. Хотя тебя это вряд ли коснется. Ты — ценное имущество, которое будет беречь и лелеять любой хозяин.
— Засохни! — Меня била крупная дрожь.
— Я могу заткнуться. А можешь ли ты заставить себя не думать?
Вадим попал по самому больному месту. Ну почему я не могу быть упрямой дурой?! Я всегда начинаю думать и просчитывать варианты. И я не хочу, чтобы страдали мои близкие. Это героям мексиканского «мыла» простительно наворотить дел, а потом биться лбом об пол, уродуя паркет, и каяться так, чтобы с соседних крыш голуби падали. От звукового удара. Не мог я, не хотел, не думал!!! Увы! А что им? Героев сценарист вытащит! А это — моя единственная и неповторимая жизнь. И спасать меня будет некому. Если что. Если кто. Если все пойдет под откос.
Я ведь не только сама утону, я еще маму и деда за собой потяну. И друзей. И это — хуже всего.
— Иди, Вадик, — тихо сказала я.
— Юля, ты уверена?
— До свидания.
Вадим пристально посмотрел на меня, но решил не препираться. И правильно. Я сейчас была не в настроении. Могла и за дверь выкинуть.
Он ушел. А я легла, завернулась в одеяло — и сама не заметила, как уснула.
— ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!
Дикий крик прорезал помещение. Я подскочила на кровати, озираясь по сторонам безумными глазами. Ночник освещал комнату, раскрашивая стены в мягкие болотно-зеленые тона. Как хорошо, что он есть. Я бы с ума сошла, проснись я в полной темно-те.
Мне опять снился кошмар. Опять то же самое. Я смотрела со стороны на казнь Даниэля.
Мне никто не рассказывал. Никто и ничего. Но снилось всегда одинаково. А потом, спросив кое-что у Вадима, я увидела возмущение в голубых глазах: «Кто посмел рассказать!?». И поняла, что это не просто сны. Но разве от этого легче? Сознание выхватывает куски из ткани реальности, превращая мои сны в монстров. А монстрам все равно чью душу рвать на части. И мне больно, так больно… А снится почти всегда одно и то же.
Я падаю в беспамятстве на услужливые руки Валентина. Рамирес поворачивается к Даниэлю и красивое лицо искажается под ударом злости.
— Вот и пришел твой конец, бездарный мазила!
Даниэль неожиданно спокоен. И это его спокойствие еще больше обозляет Рамиреса.
— Ничего не желаешь сказать?
Кривая улыбка на губах вампира.
— Тебе?
В одном слове умещается океан брезгливости. Серые глаза холодны, как осенние лужи. На лице Рамиреса появляется такая же ухмылка. Со стороны кажется, что вампиры пародируют друг друга, но я-то знаю, что это не пародия. Это — поединок. Поединок черной зависти и черной ненависти Рамиреса — и полного спокойствия и любви к миру Дани-эля.
