Прячась от света - Эрскин Барбара (читаем книги TXT) 📗
Этот дом должен принадлежать Линдси по закону! То, что он в течение трехсот лет не принадлежал никому из ее семьи, не имело никакого значения. Эта земля, дом и все это место были ее настоящим наследством, и никто не смел отобрать его у нее!
Линдси содрогнулась. Она чувствовала ее повсюду, эту богатую незнакомку, которая купила дом. Она тогда стояла здесь у террасы и излучала странную энергию. Обеспокоенная, испуганная! Она принесла с собой несчастье и опасность. Вдруг в Линдси все существо ее возмутилось. Этого нельзя допустить! Это разрушит все то хорошее, над чем она работала в течение нескольких лет! Разбудит все зло, которое с таким усилием пыталась сдерживать она, Линдси! Это даст ему возможность проникнуть в реальную жизнь, привлечет этот туман с моря, который окутает и погубит их всех!
Заклинание было очень простое. Сперва Линдси начертила на траве круг, шепотом призывая древних стражей этого края, потом воздела руки к богине – Луне, плывущей в чистом полуночном небе.
– Пусть никто не войдет в сей дом! Пусть никто здесь не живет! Пусть никто не переступит его порог, если дом ему не принадлежит! Лиза, мать матери моего народа, выслушай мою молитву и помоги оградить свой дом! Если кто-либо здесь все же поселится, пусть его пребывание будет кратким. Пусть сами эти двери и стены, потолки и полы, пауки, крысы и мыши, пусть все они дружно выживут чужака из этого дома! Пусть трубы дымят, и плесень пусть расползется по стенам, пускай доски гниют, а древесный жук подточит сваи. – Она умолкла, довольная резонансом своих слов. Вдруг она нахмурилась. – Но не слишком усердствуй, чтобы дом не развалился. – Она улыбнулась сама себе и покачала головой. – Лиза, это все же твой дом! Твой дом и твое место! Избавься от этой женщины. Затрави ее! Сживи ее со свету! Доведи до сумасшествия! Не позволяй ей жить здесь!..
Она молча смотрела на луну, чувствуя, как лунная сила проникает в нее, переживая приступ острой ненависти, и вдруг нахмурилась. Луна все еще была не совсем полной. Возможно, ей придется прийти еще раз, когда она будет в полной силе, и повторить заклинание. Какое имя назвал Бил? Эмма Диксон? Она снова воздела руки.
– Этот дом никогда не будет твоим, Эмма Диксон, не будет тебе здесь счастья! Не приблизишься ты к его двери, не переступишь его порога! Не касайся этого сада, священной памяти о Лизе! – Она сунула руку в карман джинсов. Да, он здесь, кусок веревки, который она взяла на случай, если придется связать свое заклятие. Подняв веревку перед собой обеими руками, она сделала крепкий узел. – Связую свое заклятие! Узел удержит то зло, что скоро должно сюда явиться! – Три узла, тройная печать. Пошарив пальцами в центре круга на траве, Линдси вырыла небольшую ямку, в которую и спрятала веревку, аккуратно ее закопала и тщательно расправила траву. Дело сделано! Если эта Эмма Диксон посмеет вселиться в дом, она будет об этом жалеть до самого конца своих дней!
Часть вторая
20
Конец сентября
Так и не сумев заснуть, Майк вышел в холодный ночной туман, взглянуть на реку. Предыдущей ночью туман превратился в густой плотный непроницаемый смог. Абсолютная, тяжелая и липкая тишина давила на уши. Он прищурился, чтобы разглядеть очертания старой полусгнившей лодки на отмели.
Тишина была до ужаса осязаемой, и он вдруг заметил, что затаил дыхание, охваченный страхом: ему показалось, что там вдали что-то было, что-то скрывалось за берегом. Откуда-то из-за реки донесся крик одинокой птицы. Он постоянно озирался, теперь не видя даже дороги, травы у ног, кромки воды, совершенно потерянный и напуганный.
Вынув дрожащие руки из карманов, он вытянул их перед собой, чувствуя, как кожу леденят капли росы. Что бы там ни таилось, это было какое-то воистину запредельное зло, и оно все приближалось! Ему захотелось повернуться и убежать, но было невозможно сдвинуться с места. Дыхание его перехватило, и лишь тогда он понял, что настолько парализован страхом, что не может даже молиться.
– Господи, Иисусе Христе, спаси и сохрани... – немеющими губами прошептал он.
Слова растаяли в тумане, но ему стало немного легче.
В городе возникло что-то... что-то ужасно неправильное, и другие тоже это почувствовали. Он нахмурился. Несколько Раз за прошедшие дни он видел, как Билл пристально глядит на реку с обеспокоенным лицом, будто ждет чего-то ужасного от тихой, спокойной грязной воды. Об «атмосфере» упоминалось и на собрании церковного попечительского совета вчера вечером. Какие-то вандалы обезобразили церковную стену, разбили окна, размалевали вызывающими граффити стены. Рассказывая об этом, Доналд Джеймс печально покачивал головой. Все было как-то... не так. Во всем районе резко возрос уровень преступности. Старший преподаватель в школе жаловался, что дети становятся вялыми, задумчивыми и одновременно – неуправляемыми, и неловко шутил, говоря, что это, возможно, из-за купания в грязной воде. Майк; прищурил глаза, вглядываясь в туман. Может быть, в этой воде действительно что-то было? Не в том смысле, который имел в виду учитель, не бактерии или микробы, а что-то еще? Нечто гораздо более зловещее?..
Светало. И вдруг страшное ощущение надвигающейся беды исчезло. Он мог видеть ясно, четко... Туман рассеивался, и на востоке вспыхнула алая полоска.
Восход солнца в тумане алел цветом крови.
21
В доме было очень тихо. Оглядывая маленькую, с низким потолком гостиную, Эмма добавила к списку покупок два пункта: понадобится еще несколько мягких подушек для небольшого диванчика, который она купила в магазине Питера Джонса перед отъездом из Лондона, и еще одна лампа. Несмотря на ясный сентябрьский день за окном, в комнате было темно. По углам здесь постоянно была темно. Казалось, тьма в них не рассеивается, несмотря на все светильники, которые она зажигала.
С момента ее вселения прошла всего неделя, и чуть больше шести недель с момента, когда она впервые увидела коттедж. За это время процедура покупки дома прошла без единой проволочки, а ее увольнение было принято Дэвидом Спенсером с явной неохотой и лишь после вырванного у нее обещания, что время от времени Эмма будет продолжать поставлять ему репортажи и резюме. Будет держать с ним связь в Интернете и если решит вернуться на службу, то немедленно ему позвонит. И последнее, но немаловажное: в тот самый последний, ужасный день она забрала все свои пожитки, включая Макса и Мин, из квартиры Пайерса.
Поначалу кошки были сильно потрясены и возбуждены, оказавшись на свободе в доме и на трех акрах земли. Но постепенно их страх проходил, теперь они были очень заинтригованы и полны желания исследовать новое место. Она выпустила их из дома лишь вчера, хорошенько покормив. Они осторожно вышли на террасу и уселись, тесно прижавшись друг к другу, вмиг растеряв всю свою спесь и браваду, которые усиленно демонстрировали внутри дома, глядя на мир в окошко. Она исподтишка наблюдала за ними, вначале опасаясь, что они убегут и где-нибудь потеряются. Для беспокойства, как выяснилось, не было оснований. Звук мотора первой же машины издалека обратил их в стремительное бегство, они метнулись на кухню и унеслись вверх по лестнице. Но спустя минуту они уже крались обратно, движимые острым любопытством, которое оказалось сильнее страха.
Меблировка дома еще не завершилась. Всего три дня тому назад приезжали Пэгги и Дэн, привезя с собой небольшой антикварный сосновый столик и четыре стула для столовой. Столовая должна была соединиться с кухней, после удаления стены. Они привезли и дубовый столик для закусок, и пару викторианских бабушкиных стульев, обитых бархатом. Наверху получилась новая спальня. Викторианский комод принадлежал еще ее бабушкам. Дубовый кофр отдала Пэгги. Но по-прежнему Эмма не чувствовала себя как дома. Хорошо еще, что она пока не слышала вновь того странного голоса...
