Летний рыцарь - Батчер Джим (читать хорошую книгу txt) 📗
– Он что, правда хотел подставить тебя так, как ты сказал?
Я посмотрел на нее. Лицо ее было встревоженным.
– Угу, – вздохнул я.
– Боже мой, Гарри, – она тряхнула головой. – Это хуже паранойи. И ты хочешь, чтобы я сдалась на милость этих людей?
Я накрыл ее руку своей.
– Не этих, – попытался успокоить ее я. – Не все в Совете похожи на Моргана.
На мгновение она заглянула мне в глаза. Потом осторожно отняла у меня руку.
– Нет. Я не собираюсь зависеть от таких людей, как эти. Ни за что.
– Элейн!
Она покачала головой.
– Я ухожу, Гарри, – она откинула волосы с лица. – Ты расскажешь им обо мне?
Я вздохнул. Если Стражам станет известно о том, что Элейн все еще жива и избегает встречи с ними, они развяжут натуральную охоту на ведьм. Стражи никогда не отличались терпимостью и попытками понять противную сторону, и Морган служил наглядной иллюстрацией этого. Любой, кто попробовал бы укрыть ее, автоматически становился их мишенью. Можно подумать, у меня мало проблем без этого...
– Нет, – сказал я. – Конечно, нет.
Элейн одарила меня чуть натянутой улыбкой.
– Спасибо, Гарри, – она перехватила свой посох обеими руками. – Выпустишь меня?
– Они наверняка оставили кого-то следить.
– Я прикроюсь завесой. Они меня не увидят.
– Они неплохие наблюдатели.
Она пожала плечами.
– Я круче. У меня богатый опыт.
Я покачал головой.
– Что будем делать с феями?
– Не знаю, – призналась она. – Я с тобой свяжусь.
– Как мне найти тебя?
Она кивнула в сторону двери. Я отворил ее. Она шагнула ко мне и снова коснулась моей щеки теплыми губами.
– Это у тебя офис с телефоном, – сказала она. – Я позвоню, – она шагнула к двери и чуть слышно шепнула что-то. Вокруг нее возникло серебристое сияние, и я зажмурился. Когда я открыл глаза, ее уже не было.
Я не сразу закрыл дверь – и, как выяснилось, не зря. Мгновением спустя по ступенькам скатился огромным пушистым шаром Мистер. Он остановился у моих ног, сипло мяукнул и царственной походкой проследовал в комнату. Там он дождался меня, свернулся клубком и замурлыкал – звук напоминал рокот судового дизеля на холостом ходу. Веса в Мистере фунтов тридцать, так что размерами он больше напоминает пуму. Я сильно подозреваю, что одним из его родителей был саблезубый тигр.
– Отличный расчет, – похвалил я его, запирая дверь.
Я постоял немного в полутемной, освещенной одним камином комнате. Щеку еще покалывало в том месте, где ее коснулись губы Элейн. В воздухе еще висел запах ее духов, пробудивший в памяти уйму всего такого, что я считал давным-давно забытым. От этого я вдруг почувствовал себя совсем старым, усталым и одиноким.
Я подошел к камину и поправил на полке открытку, которую Сьюзен прислала мне на последнее Рождество. Потом посмотрел на стоявшую рядом фотографию. В то воскресенье мы с ней гуляли в парке – она была одета в узкий голубой топик и коротко обрезанные шорты. Зубы казались неправдоподобно белыми на фоне дочерна загорелой кожи и черных как смоль волос. Я снял ее в момент, когда она смеялась, и глаза ее счастливо сияли.
Я тряхнул головой.
– Устал я, Мистер, – сказал я. – Устал как черт-те что.
Мистер сочувственно мяукнул.
– Ну, отдохнуть было бы разумнее всего... хотя кто я такой, чтобы говорить о разумном, а? Если я и разговариваю-то больше со своим котом, – я вздохнул, поскреб бороду и кивнул сам себе. – Ладно, минуту на диване. А потом за работу.
Я помню еще, как опустился на диван, а потом все заволокло благословенной чернотой.
Что ж, очень даже кстати. На следующий день все запуталось еще сильнее.
Глава десятая
Как выяснилось, я недостаточно устал, чтобы уснуть мертвым сном. В какой-то момент мое подсознание – я с ним знаком, и такого извращенца надо еще поискать – свернуло на проторенную дорожку, поскольку мой сон сделался очередной вариацией на тему, что снилась мне почти каждую ночь с тех пор, как я в последний раз видел Сьюзен.
Сон начался с поцелуя.
У Сьюзен восхитительные губы. Не слишком тонкие, не слишком полные. Всегда мягкие, всегда теплые. Когда она целовала меня, весь мир словно переставал существовать. Не было ничего, кроме прикосновения ее губ к моим. Я целовал эту приснившуюся Сьюзен, и она словно таяла, обволакивая меня своим телом. Пальцы ее скользнули по моей груди, чуть царапнув кожу ногтями.
Наконец, я оторвался от ее губ, чтобы вздохнуть, но веки мои казались слишком тяжелыми, чтобы открыть глаза. Губы дрожали в ожидании новых поцелуев. Она посмотрела на меня затуманенным взглядом. Волосы ее были подхвачены в хвост, спускавшийся ей до лопаток. Странное дело, во сне ее волосы казались длиннее. Лицо ее склонилось ко мне на грудь.
– Ты в порядке? – спросил я ее. Я всегда спрашивал это. И как всегда она улыбнулась мне горькой улыбкой и не ответила. Я прикусил губу. – Я все еще ищу. Я не сдался.
Она покачала головой и отстранилась от меня. Мне хватило ума оглядеться по сторонам. На этот раз действие происходило в темном переулке. Ближняя к нам стена содрогалась от музыки из диско-клуба. На Сьюзен были темные слаксы в обтяжку и блузка с короткими рукавами; на плечи она накинула мою черную кожаную ветровку. Она пристально посмотрела на меня и повернулась ко входу в клуб.
– Подожди, – сказал я.
Она подошла к двери и оглянулась на меня. Дверь отворилась, и багровый отсвет упал на ее лицо, странно преобразив его. Ее темные глаза сделались больше.
Нет, не так. Сами глаза не увеличились, это сделалось только со зрачками – они расширялись до тех пор, пока белки не исчезли, и на месте глаз не осталось ничего, кроме черноты. Это были глаза вампира – огромные, нечеловеческие.
– Я не могу, – сказал я. – Нам туда нельзя, Сьюзен.
Лицо ее исказилось от злости. Она требовательно протянула ко мне руку.
Из темноты проема вынырнули руки – бледные, тонкие, бесполые. Они скользили по телу Сьюзен. Тянули ее за волосы, за платье. На мгновение она закрыла глаза, тело ее напряглось и медленно подалось к двери.
На мгновение меня охватило желание – бездумное, острое как хирургический скальпель. Голод, примитивная, почти разрушительная жажда коснуться ее, лишили меня способности думать.
– Не надо, – произнес я и шагнул к ней.
Я ощутил, как она берет меня за руку. Я ощутил, как она со стоном прижимается ко мне, как ее губы жадно целуют меня, и я отвечал ей такими же жадными поцелуями, забыв все свои сомнения. Я заметил перемену, когда поцелуи ее сделались отравленными, когда рот мой вдруг онемел от наркотической слюны, которая тут же разбежалась по телу. Впрочем, мне уже было все равно. Я целовал ее, рвал с нее одежду, а она – с меня. Впрочем, я уже и этого почти не замечал. Во всем мире существовали только губы Сьюзен, ее руки, ее бархатная кожа, тепло ее тела...
В этом не было никакого чувства – одна животная страсть. Я прижал ее к залитой багровым светом стене, и она охватила меня руками и ногами. Я запрокинул голову...
Она вздрогнула – и, как всегда, укусила меня. Ее зубы сомкнулись на моем горле, и острая боль от ее укуса опьянила меня не слабее наркотического поцелуя. Я утратил остаток контроля за собой; мои мышцы словно превратились в желатин. Я медленно сполз на землю. Сьюзен навалилась на меня сверху, жадно припав губами к моей шее, продолжая прижиматься ко мне всем телом.
Странное действие оказывала на меня ядовитая слюна: разум мой высвободился из тела и повис в нескольких футах над землей, глядя на меня сверху вниз. Я лежал под Сьюзен, бледный, с пустым взглядом. Я увидел, как тело ее начало меняться. Я увидел, как оно бьется, выгибается, как трескается и начинает расходиться кожа, и из-под нее рвется наружу что-то жуткое, черное, с выпученными черными глазами и скользкой черной шкурой. А пасть была перепачкана кровью – моей кровью.
Тварь потрясенно застыла, глядя на мой труп. И когда разом мой уже почти уплыл в сторону, тварь запрокинула голову на тонкой, гибкой как змея шее и испустило нечеловеческий, полный боли и ярости вопль.
