Томминокеры - Кинг Стивен (библиотека книг txt) 📗
Джо не раз пытался переставить картинку, но Иисус неизменно оказывался на прежнем месте. Джо пытался мотивировать свое желание тем, что его партнеры по покеру, приходящие к нему играть по четвергам, недовольны: никому не нравится, если кто-то, пусть даже сам Иисус Христос, подсматривает в твои карты.
— Карты — дьявольская утеха, вот поэтому им и неуютно, — отрезала Бекки.
Джо, прекрасный игрок в покер, счел разумным оставить без внимания этот выпад, просто на время прихода друзей в дом он стал отворачивать Иисуса лицом к стене, а потом вновь поворачивать обратно.
Но сейчас Бекки точно знала, почему он так не любит Его изображение. Он не может не чувствовать, что картинка обладает магическими свойствами. Иными словами, она чудотворная. Если бы не картинка, Бекки еще долго пребывала бы в неведении…
О, ей казалось, что она всегда знала, что что-то происходит. Он перестал спать с ней в одной постели, перестал настаивать на занятиях сексом. Бекки к этому была совершенно равнодушна, но считала секс неотъемлемой частью любого супружества. Его воротничок частенько попахивал духами. Но она могла бы не заметить очевидного, если бы седьмого июля изображение Иисуса на телевизоре не начало говорить. В противном случае она не заметила бы даже такой важный фактор, как то, что коллегой Джо по работе была некая Нэнси Восс, приехавшая в Хейвен из Августины. Бекки казалось, что эта Восс (про себя наша героиня называла ее просто «Гусыня») лет на пять старше Джо и ее самой, то есть ей около пятидесяти. Но для своих лет она была в хорошей форме. Гусыня, судя по ее собственным словам, была предрасположена к сексу от природы и даже принимала участие в каком-то съезде таких же, как и она, поклонников постельных утех. И все равно Бекки могла бы ничего не заметить, если бы изображение Иисуса не заговорило.
В первый раз это произошло днем в четверг. Бекки с коктейлем в руках вошла из кухни в гостиную. Она намеревалась включить телевизор и уже протянула руку к выключателю, как Иисус вдруг сказал:
— Бекки, Джо и Гусыня каждый день мнут друг другу бока под одеялом во время обеда. И это еще не все. — Иисус на картинке вдруг сдвинулся с места и начал прохаживаться на фоне изображенного там пейзажа. Он с улыбкой смотрел на нее. — В Хейвене вообще творится много интересного. Ты даже не поверишь, когда узнаешь.
Бекки ойкнула и рухнула на колени.
— О мой Бог! — восклицала она. — О мой Бог! О мой Бог!
Испуганный странным поведением хозяйки, кот Оззи умчался на кухню, где и пробыл до вечера, пожирая мясо, которое Бекки забыла спрятать.
— Что ж, никто из Паульсонов многого не заслуживает, — вздохнул Иисус. — Дедушка Джо, как тебе, Бекки, должно быть известно, был убийцей. Убил свою жену, своего сына, а напоследок — и себя самого. А когда его душа попала на небо, то знаешь, что Мы сказали ей? Тебе нет здесь места, — сказали Мы. Убирайся, — сказали Мы. И никогда не смей возвращаться, — сказали Мы. — Иисус вдруг подмигнул Бекки… и это переполнило чашу: Бекки с дикими воплями бросилась прочь из дома.
Она остановилась на заднем дворе, тяжело дыша. Волосы свисали на лицо, а сердце, казалось, так и хотело выскочить из груди. Спасибо Господу, ее крики не привлекли ничьего внимания: они с Джо жили довольно далеко от дороги, а их ближайшие соседи Бродские жили в миле от них в старом вагончике. Это было хорошо. Любой, кто услышал бы эти крики, решил бы, что она сошла с ума.
А разве нет? Если у тебя картинка начала разговаривать, то ты и впрямь сумасшедшая. Перекрестись и запомни: картинки не разговаривают.
Другой внутренний голос перебил первый: Бекки, я не знаю, как тебе это удается… откуда ты это умеешь… но это случилось. Ты сама, своей волей заставила изображение Иисуса разговаривать с тобой.
Эта мысль еще больше испугала ее, чем возможность говорящей картинки. Она, наверное, все-таки сходит с ума. Кажется, сумасшедшие часто слышит разные голоса.
— Нет, — прошептала Бекки, отгоняя от себя кошмар, — я не слышу никаких голосов.
Она стояла на заднем дворе собственного дома, глядя на темнеющий вдалеке лес. Менее чем в четверти мили отсюда, там, в лесу, Бобби Андерсон и Джим Гарднер подобно кротам терпеливо выкапывали гигантский корабль из земли.
Идиотка, — раздался в ее голосе незабываемый голос покойного папаши. — Кретинка. Да и что с тебя взять? Ты всегда была такой.
— Я не слышу никаких голосов, — простонала Бекки. — Эта картинка на самом деле разговаривала со мной. Я это ясно слышала!
Пусть лучше картинка. Если картинки разговаривают, то это называется мираж. Миражи скорее от бога, чем от дьявола. Но мираж еще не означает, что человек начинает сходить с ума. А вот голоса в голове или уверенность, что ты можешь читать чьи-то мысли…
Бекки оглядела себя. По колену струилась кровь. Она бросилась в дом, чтобы позвонить доктору, медсестре, кому-нибудь, кому угодно… Влетев в гостиную, она бросилась к телефону, и тут Иисус с картины произнес:
— Ты порезалась осколком от стакана, когда падала на колени.
Телефонная трубка глухо ударилась о крышку стола. Бекки уставилась на телевизор. Иисус на картине сидел на камне. Удивительно, но он здорово был похож на ее отца… только отец был готов в любой момент разозлиться, а Он смотрел на нее спокойно и дружелюбно.
— Рассмотри порез, и ты убедишься, что я прав.
Она осторожно прикоснулась к колену, но ничего не нащупала. Тогда она провела рукой по полу. О, да вот и осколок!
— Кстати, — продолжал Иисус, — ты что-то там придумала насчет голосов в голове и сумасшествия. Это не голоса. Это Я. Иногда мне хочется с кем-нибудь поговорить.
— Мой Господь! — прошептала восхищенно Бекки.
На следующий день, в воскресенье, Джо Паульсон спал днем в гамаке на заднем дворе. На животе у него дремал Оззи. Бекки из гостиной сквозь занавеску смотрела на мужа, спящего в гамаке. Ему, наверное, снится сейчас его Гусыня, которую сегодня ему не удалось навестить.
Бекки придерживала занавеску левой рукой, потому что в кулаке правой зажимала несколько девятивольтовых батареек. Батарейки она взяла на кухне, где только что что-то мастерила. Ее научил этому Иисус. Она, правда, говорила ему, что у нее никогда не поучались никакие поделки, сделанные руками, но Иисус велел ей не глупить, если она точно выполнит все его указания, то все получится. Она с удивлением обнаружила, что Он был абсолютно прав. Все оказалось до смешного просто. И забавно. Гораздо приятнее, чем готовить. Она начала мастерить эту маленькую штучку вчера. Ей понадобились всякие вещи — топор, мотор от старого пылесоса, а также множество деталей из дополнительного радиоприемника. Она решила, что до пробуждения Джо успеет еще немало. Он собирался проснуться в два и посмотреть по телевизору бейсбольный матч.
Бекки взяла факел и спичкой зажгла его. Если бы неделю назад кто-нибудь сказал ей, что она будет возиться с факелом, она бы рассмеялась говорящему в лицо. Но это было просто. Еще ей было нужно подвести, как посоветовал Иисус, провода от старого приемника к электронной панели.
Последние три дня Иисус говорил ей не только об этом. Он рассказывал ей ужасные вещи, и она слушала его, затаив дыхание. Она узнала много интересного о хорошо знакомых ей жителях Хейвена.
В 1973 году Мосс Харлинген, один из партнеров Джо по покеру, убил своего отца. Произошло это во время охоты, и случай мог бы быть истолкован как случайная трагедия, но в убийстве Абеля Харлингена не было ничего случайного. Сам Мосс считал, что убил отца из-за денег. Отец как-то отказал ему в денежной помощи, когда Мосс в ней очень нуждался. На самом же деле мотивы были совершенно иными. Когда-то давно, когда Моссу было десять, а его младшему братишке Эмору семь лет, жена Абеля на всю зиму уехала на Роуд Айленд, потому что ее брат внезапно умер и нужно было поддержать его вдову. За время ее отсутствия произошло несколько инцидентов, которые прекратились с ее возвращением и никогда больше не повторялись. Дело в том, что отец, напившись, сдирал одного из мальчиков с кровати и начинал зверски избивать. Конечно, дети легко забывают, и Мосс почти все забыл, но затаенная ненависть к отцу осталась, вот и нашелся для нее выход.
